Онлайн - связь (СИ) - Алая Аля - Страница 49

— Я вижу, — все так же иронично, Захар усмехается, — но есть кое-что, что тебе нужно знать помимо того, что я в тебя влюблен.

Глава 27

— И что же? – спрашиваю осторожно, покусывая свои губы.

— Я тебя не отпущу. Ты моя девочка, Вера, — голос из ироничного становится просто спокойным. В нем появляется пара новых нот — непреклонность и цинизм. — Я слишком долго за тобой бегал. А ты невозможно глубоко проникла сюда, — Захар сжимает мою кисть и укладывает себе на грудь. Внутри прямо мне в ладонь ухает сердце. По спине бегут мурашки от его признаний, — так что больше никаких игр не будет.

— Все же властный пирожок, — утыкаюсь лицом ему в шею и тихонько смеюсь, — а я на секунду и вправду поверила, что нормальный.

— Вера, — Захар обхватывает мое лицо ладонями и внимательно рассматривает, — ты же не боишься меня?

— Тебя нет. Скорее собственных чувств. Мне нравится, что я настолько тебе нужна.

Мы немного сидим, играя в гляделки, а затем идем гулять по лесу.

Расслабленно плутаем по дорожкам вокруг озера, изредка переговариваясь. Держимся за руки, бесконечно целуемся и прикасаемся друг к другу.

Затем возвращаемся в дом и вместе готовим обед. Оказалось, Захар в готовке не силен от слова совсем, но он терпеливо нарезает овощи кубиками и шутит, что так скоро и до омлета свой уровень поднимет.

— У нас в доме всегда был повар. Мама готовить не любила, и я вообще не помню ее на кухне. Еда просто появлялась на тарелке три раза в день.

— А твои девушки тебе не готовили? — раскладываю дольки картофеля и курицу, замаринованную еще утром с приправой, в глубокий противень.

— Кофе, омлет или бутерброды, — выложив овощи в миску, Захар принимается наблюдать за мной, — большего не требовалось. У меня сейчас приходящий повар. Готовая еда есть всегда.

— Это удобно, — ставлю блюдо в духовку на нужный режим и принимаюсь убирать за собой, — а у меня мама кулинар, да и папа тоже. Он в моем детстве такой яблочный пирог пек, лучше маминого. Каждый раз, когда приезжаю к ним, готовит плов. Уверена, ты такого еще не ел.

— С удовольствием попробую.

— Когда вернемся, съездим. Я сильно скучаю.

— Ты их очень любишь.

— Да, — в груди начинает немного печь, — они лучшие в мире.

Переживаю, как там папа, не стало ли хуже. И мама наверняка очень волнуется за него. Ночами не спит. Я ее знаю.

— А твои родители? Какие у вас отношения? — ставлю перед Захаром свежезаваренный чай с листиками малины, которые я успела собрать за время прогулки.

— Прохладные, — он подносит чашку к носу и вдыхает пар, — они оба много работают. Отец отдал мне «Элефант», чтобы посмотреть, как я справлюсь. Сам продолжает заниматься еще двумя фирмами. Печать книг малым тиражом и дизайн полиграфии. У мамы дизайнерское агентство. Все связано, так что очень удобно. Правда, видимся редко.

— А в детстве? — прикусываю губу, понимая, что мне Захара становится немного жаль.

— Няни и репетиторы. Мама вообще не склонна была тратить время на игры и занятия со мной. Ей было скучно. Она быстро уставала, раздражалась и сдавала меня нянькам. Сейчас нам гораздо комфортнее вместе.

— Вырос и тоже стал взрослым, — обхожу стол и обнимаю Захара со спины. Обвиваю его шею руками и чмокаю в темную макушку.

— Да, — он ловит мои ладони и целует пальчики, — думаю, вырос я лет в девять. Перестал играть со сверстниками, ударился в учебу, хотел соответствовать родителям. Тогда же и получил свою кличку. Дети перестали находить со мной контакт, сторонились немного, дразнили.

— Мне жаль, — трусь о его макушку носом.

— Я заменил их на репетиторов и нянек. С ними было интересно и удобно. К тому же это все был нанятый персонал, так что дразнить не смели. Просто мило улыбались и спускали мне с рук шалости.

— Шалил?

— Когда становилось совсем скучно. Мазал клеем стул преподавательницы иностранных языков. А историку в портфель наваливал пену для бритья. Со сверстниками начал общаться нормально в старших классах и универе. Так что не совсем все плохо было.

— М-да. Не понимаю, чем тебя привлекла я?

— Ты совсем непохожа на мой обычный круг общения. Плевать Адель на мое мнение хотела. Дула губки и смеялась, отправляла лесом, когда надоедал. Непривычно, знаешь ли. Бодрило.

— Оу, — прикрываю рот ладонью и забираюсь на услужливо подставленные коленки, — а чем понравилась Вера?

— Тоже слала меня лесом. Но уже по-другому как-то. Стеснялась, смотрела с интересом и все равно слала. Обольщала кружевным лифчиком с торчащими сосками.

— Мне было холодно, — прерываю это пламенную речь, — а ты ворвался.

— А что мне, под дверью стоять надо было, когда моя девочка оказалась так близко?

— Сказал бы.

— Ты бы сбежала, я это сразу понял. И наряд твой, мягко говоря, странный, меня заинтриговал.

— Была причина, сам знаешь, — хмурюсь, вспоминая своего бывшего начальника. — Кстати, как там Колесников?

— Все еще в больнице, — Захар кривится, — еще месяц или два будет восстанавливаться. И получится ли сделать это до конца, неясно.

— А его семья, они простили? — спрашиваю с замиранием сердца. Ненавижу этого козла, он все заслужил. Но дети, жена. Как им дальше со всем этим жить?

— Нет. Люда попросила у меня помощи с переездом. У нее брат в Израиле, сможет позаботиться о ней. Яна и Святослав взрослые, будут справляться сами.

— Он остался один.

— Заслужил, Вера. Извини, — спустив меня с колен, Захар вытаскивает телефон из кармана брюк и направляется к выходу, — через пару минут вернусь.

— Хорошо, — растерянно смотрю ему вслед. Звонить могут только по одному поводу. Неужели нашли?

Захар прикрывает за собой входную дверь и долго разговаривает, иногда посматривая на меня через большое окно. Он явно злится и на взводе.

— Мы уезжаем прямо сейчас, — возвращается, хлопая дверью, — у тебя три минуты на сборы.

— Хорошо, — не спорю с ним. Бегу наверх и беспорядочно бросаю в пакет наши вещи. Забираю сумочку с документами. На первый этаж спускаюсь через ступеньку, — поехали?

— Да, — Захар опять на телефоне, — иди в машину.

Механически переставляю ногами и оглядываюсь, слушая, как мужчина матерится в трубку.

— Этот больной ублюдок ее не получит!