Стой, курица!, или глэмпинг «в гостях у сказки» (СИ) - Эльденберт Марина - Страница 14

— Представляешь, он с прежним губернатором работал, Лисецким, — сказала бабушка. — Сейчас на пенсии, но иногда берет заказы «под настроение». Или, как в нашем случае, по знакомству. Будет тут датчики всякие вешать, камеры… Ой, дорогое дело!

— Елисей категорически отказывается брать с нас деньги, — вздохнула я.

— Лев Викторович тоже сказал, что уже за все уплачено, и просил в деревне о его роде деятельности не распространяться. Представлять его будем как друга семьи, который приехал отдохнуть от городской суеты.

— Поняла. Чем-то помочь ему нужно?

— Пока нет. Камеры сказал будет ночью ставить, чтобы внимания не привлекать.

Вряд ли это было возможно в деревне. Вечером к нам пожаловала соседка, Клавдия Антоновна, и тотчас хитро осведомилась, что за гостя мы принимаем.

— Что ни день — новый мужчина, а, Валентин?

— Друг мой давний, — сказала бабушка. — Отдохнуть приехал. У нас тут тишь да благодать, Клав, всякому городскому полезно будет. Да ты сама знаешь.

— Городским-то как раз не понять, — усмехнулась женщина, — мои вон внучата от молока да яблок нос воротят. Пиццы им подавай, ишь ты! — она вздохнула. — Крыжовник жесткий, малина колючая, клубнику собирать лень… ладно хоть от пирогов не отказываются.

Я оставила их поболтать, а сама вышла прогуляться. Лев Викторович просил ходить только в пределах деревни, ни в поля, ни в лес не соваться.

— У меня об этих дельцах пока мало сведений, — сказал он. — Придется вам быть осторожнее.

Однако, ни в понедельник, ни в последующие дни бандиты не объявились. Не колесил по деревне и их джип, но это никак не влияло на планы Льва Викторовича установить охранную систему.

Он занимался установкой постепенно, без спешки, вдумчиво, продумывая каждую деталь. А еще вместе с бабушкой познакомился с соседями и сам побродил по Лузянкам.

Он был молчалив, но доброжелателен, сдержан, но не холоден. Утро его начиналось с пробежки, потом он с нами завтракал, устанавливал камеры и настраивал аппаратуру, и уже к середине недели мы могли наблюдать территорию на мониторе.

— С этой камеры отлично видно подъездную дорогу, — показал мужчина. — С этой — хозпостройки. Третья следит за северной частью дома, полем и лесом. Незамеченными они не подберутся.

— Ой, спасибо вам, Лев Викторович, — сказала бабушка. — Так и правда спокойнее стало! Может, еще обойдется все.

Мне казалось наоборот, но я наслаждалась мирными днями даже несмотря на то, что спала после трудов и забот без задних ног. С Елисеем мы не созванивались, ограничиваясь перепиской, но этого было достаточно, чтобы я поняла: нет-нет, да оба друг о друге думаем. Что касается Валеры — о нем я старалась не вспоминать, хотя он предпринял пару попыток дозвониться до меня с других номеров. Из-за этого я чуть было не пропустила звонок от Елисея: это был его рабочий номер. Мы тепло поприветствовали друг друга, и он первым спросил, как мои дела. Ответ был честным:

— За эту неделю я дважды была атакована гусем, трижды подверглась забадыванию козой, отбила мизинец о лестницу, уронила на голову отпиленную ветку, вытащила одну занозу из руки, другую из ноги, третью из… седалища, спала в обнимку с курицей и чуть не закрыла кота в погребе — он обожает соленые огурцы, орал и терся вокруг самой большой банки, а потом за ней спрятался…

В трубке послышался его смех.

— А говорят, в деревне жить скучно.

— Врут, — хмыкнула я. — Как у тебя дела?

— Ничего настолько же интересного, — ответил Елисей. — Работал, ел, спал. Однажды видел во сне, как мы с тобой участвуем в рэп-баттле.

— Ну и как?

— Мне не понравилось, — сказал он, и мы рассмеялись. — Я не мастер сочинять. Кстати, есть новости о твоей машине.

Которая была починена и ждала меня в гараже загородного дома.

— Я приеду в пятницу вечером, — сказал Елисей. — Хочешь, поедем ко мне, и ты заберешь свою лимонницу?

— Да. Спасибо тебе огромное! И мне неловко, что ты так сильно потратился на все — и стекло, и машина… — Я слегка покраснела. — Плюс охрана. Все это стоит немалых денег.

— Нормально, — спокойно сказал он. — Деньги не проблема. Во сколько тебе будет удобно встретиться?

Мы договорились на шесть, и настроение мое стало мечтательным. Я даже покружилась на крыльце под далекие «белые розы», но улыбка быстро сбежала с моих губ: за забором стоял Валера с огромным букетом алых роз.

Я не хотела к нему приближаться, но тогда он бы сам зашел на участок, а этого мне хотелось еще меньше.

— Все нормально, Лев Викторович, — сказала я мгновенно появившемуся из дома мужчине. — Это мой бывший жених.

— Понял, — кивнул он и добавил: — Если что — зови.

На «ты» мы с мужчиной стали общаться на второй день, и меня, как и его, это устраивало. Вот с бабушкой они до сих пор «выкали».

Я подошла к Валере, и мы некоторое время молча друг на друга смотрели. О чем он думал? Волновался ли? По его лицу было трудно что-либо понять.

Мне вдруг стало печально, хоть вой! А ведь так он мог бы выглядеть на нашей свадьбе: в темно-синем костюме и белой рубашке, начищенных ботинках, с этим шикарным букетом… Хотя нет, с букетом была бы я, скорее всего, из белых или розовых пионов. И в платье из белого шелка, с глубоким вырезом на спине, с летящими рукавами…

— Привет, — нарушил молчание Валера.

— Привет, — подавив вздох, ответила я. — Зачем ты приехал? Я ведь ясно дала понять, что не хочу тебя видеть.

— Да. — Он протянул мне розы, и я зачем-то их взяла. — Прости. Я понимаю, как это выглядит. Просто хотел нормально с тобой поговорить.

— О чем?

Он провел рукой по идеально уложенным волосам.

— О нас. О том, что было, и что может быть дальше. Я прошу тебя выслушать и попробовать понять. Все ведь ошибаются, Василис. Признаю: моя ошибка была серьезной, но, если дашь мне шанс…

Я не хотела давать ему ни шанса, ни надежды. В груди не шевельнулось прежнее нежное чувство, хотя память упрямо подсовывала лучшие наши моменты. Как один лишь мерзкий поступок мог перечеркнуть всю радость, что была? Мне хотелось быть честной.

— Я не могу, Валер.

Он мягко поймал меня за плечо.

— Прости меня. Я очень сожалею о случившемся и клянусь, что подобное больше не повторится! Ты ведь понимаешь, как мне сложно переступить через себя?

Я отступила, скидывая его руку. Даже в такой ситуации он умудрялся потакать своему эго. Определенно, нужно было поставить жирную точку, хотя мне снова захотелось сжаться где-нибудь под одеялом и плакать, а не изображать из себя сильную женщину.

— Хорошо, Валер. Я тебя прощаю и не буду держать зла. Но ты должен раз и навсегда понять: у нас нет будущего. Я не смогу создать семью с человеком, который предал.

— Василиса, я по-прежнему тебя люблю, — сказал он так раздраженно, что у меня сжалось сердце. — Это ты понимаешь?

— Да. К сожалению, мое чувство прошло, когда я увидела тебя ублажающим другую женщину. Ты бы простил, увидев меня под чужим мужиком? Принял бы обратно, сделал вид, что ничего не случилось?

Скулы его обозначились резче.

— Это не то же самое.

Я швырнула в него букетом.

— Ну да! Ведь это не ты говорил о равноправии партнеров и равной ответственности за свои поступки и убеждения!

— Я попросил прощения, сказал, что люблю… что тебе еще нужно?! — психанул Валера.

— Не нужно было изменять! — выкрикнула я. — Только и всего! Тебе секса не хватало? Нежности, заботы, ласки? Чего? Что я сделала не так?

Я всхлипнула и быстрым шагом пошла в сторону поля. Не хотела ведь плакать, опять довел!

— Не ходи за мной!

— Василис… Черт, я иначе все представлял! Конечно, ты права, такое непростительно для всякого… И я бы не смог тебя простить, — быстро говорил он мне в спину. — Но эти мгновенные слабости… Мы можем все забыть. Можем начать сначала. Я не повторю своих ошибок — никогда. Ты по-прежнему можешь на меня положиться!

Я мотнула головой.

— Ты — не тот человек, кого я знала, Валера! Не тот мужчина, в которого я влюбилась! В моей картине мира нет места изменам. Забыть я не смогу.