Слой Первый. Книга 3 (СИ) - "Poul ezh" - Страница 5

Разбирать завалы одной рукой оказалось неудобно, но это стало отличной тренировкой для моей новой конечности. Скрюченные железные пальцы, неплохо держали камни и доски, если нужно было их отшвыривать или тянуть, получалось работать рукой как граблями.

Минут через пять я почти расчистил путь к образовавшейся в завале нише — именно она и спасла… гоблина. Огромного, сука, гоблина, который уставился на меня своими маленькими злобными глазками.

Мои действия помогли его рукам, высвобождая их из-под обломков, и теперь он мог выбраться самостоятельно, мощными движениями раскидывая вокруг камни и доски.

Я вскинул ружье, направляя на него и заорал:

— Лежи смирно, а то застрелю!

Факт того, что я все это время откапывал гоблина меня расстроил. Не знаю почему не снёс ему башку сразу, мешкая и пытаясь сообразить, что делать дальше. Но это дорого мне стоило.

Гоблин замер, глядя на меня.

— Человвечишка, — он облизнул длинные белые клыки. — Выбрраться… не смерррть. Уходить.

И этот говорит. Как же они быстро учатся. Невероятно просто.

Вот тебе и моральная дилемма… Вроде как совсем недавно я болтал с вполне дружелюбным гоблином, который обычный механик и, по сути, мирный член их орды. А тут я сталкиваюсь с их боевиком, который убивал людей. Много людей, судя по его внешнему виду.

И скорее всего жрал их.

Пощадить его? Нет, это точно не вариант. Да и где гарантия, что как только он освободится, не нападет на меня и не сожрет?

Гоблин видел мои сомнения и решил поторговаться, все так же стараясь не шевелиться и внимательно глядя в дуло моего ружья.

— Рррука, мы дать, — прорычал он, указывая на мой протез. — Не трррогать, уходить. Не смерррть.

Я глянул на свою руку, и понял, что оставлять гоблина живым нельзя.

Не важно, насколько он верен своему вождю, сам факт того, что протез стоит у человека по приказу вождя, в обход их Хозяина — это уже не хорошо. Это уже подстава, а своего благодетеля, пусть и весьма хренового, Зейну, которого я так и не смог заставить называть Врагом, я сдавать не собирался.

И не удивлюсь, что тот же Эхо, уже сутки как минимум гниет где-то среди холмов первого слоя. Чем меньше свидетелей — тем лучше. Пусть намерения вождя мне непонятны, но даже такой протез — лучше, чем ничего.

— Нет, дружок, — я покачал головой и снова посмотрел на гоблина. — Это называется политика.

Палец протеза на вытянутой руке выдавил спусковой крючок и ружье дернулось, больно ударяясь в плечо. Про такую манеру стрелять, с вытянутой руки я совершенно не подумал, поэтому отдача была сильной.

В последний момент голова гоблина дернулась, отклоняясь в сторону и пуля прошла через правую глазницу, выбивая глаз и выломав часть кости, а затем вышибла пыль и каменную крошку позади его головы.

Блядь!

Гоблин, живой и разъярённый болью, начал дергаться, быстро-быстро и его руки мелькали с невероятной скоростью, освобождая его от завала. Еще чуть-чуть и он вырвется на свободу. Камень, которым я хотел бросить в его морду, отлетел, отбитый рукой гоблина. Даже с одним оставшимся глазом, он контролировал меня и выбирался наружу.

Сейчас у меня еще есть шанс его прикончить, а дальше он порвет меня на куски и даже не заметит.

Ружье дальше было бесполезным, перезарядить я его просто не успевал, поэтому пришлось кинуться на гоблина с голыми руками…

Ну, как с голыми — я схватил первое, что попалось мне под руку и лежало в кармане. Ложку. За время моего ползания и поиска еды по городу, она даже из кармана не выпала. И это прекрасно, что я забыл положить ее обратно в рюкзак.

А еще, я зашел с козырей и активировал Амулет Скорости — гоблин был слишком быстрым, чтобы я мог успевать за его движениями. Мир вокруг привычно замедлился, растягивая звуки и теперь скорость гоблина стала обычной.

И пусть это трудно было назвать равноценной борьбой, но теперь у меня появился шанс, и я воспользовался им по максимуму.

Первым делом ударом ноги отбросил одну его руку, которой он прикрылся от меня, а вторую постарался зажать своим весом. Гоблин удивленно уставился на меня, не ожидая такой скорости, но его удивление было не долгим и мне тут же прилетел мощный удар в голову.

Но я уже лежал сверху и у меня в руке было оружие, которым тут же воспользовался и ложка воткнулась в левый глаз гоблина.

Он заорал, пытаясь скинуть меня, но протез непроизвольно вцепился в его плечо с невероятной силой и теперь сбросить меня можно было только оторвав его. Рациональные гоблины умели крепить протезы так, что проще было оторвать руку выше локтя, чем снять протез.

Гоблин нанес мне еще несколько оглушительных ударов в корпус и голову, выбивая из меня дух, пока я хаотично тыкал ложкой ему в лицо и шею. Наконец мне удалось нормально зацепиться, и удары стали точнее, несколькими ударами продырявил гортань, и сдавив ложку со всей дури принялся ее расшатывать в горле врага. Кровь брызгала на меня фонтаном, заливая с ног до головы и уже было плохо видно, что происходит.

А может быть, он мне просто отбил всю голову своими мощными ударами, которые под адреналином я просто не чувствовал. Но удары с каждым разом слабели, а я все бил и бил гоблина, пока он окончательно не затих, после чего без сил завалился прямо на него.

Гоблин не дышал, и это была победа. Но, сука, какой ценой.

Правая сторона лица у меня опухла от ударов, в правом плече, кажется, что-то было сломано — шевелить им было больно.

— Су… ка… Надо завязывать, в писари пойду.

Отдышаться я не успел, за спиной послышался голос. Еще люди? Или Зейн понял кто я такой и отправил за мной своих? Я проверил амулет, на месте. Что говорили, сквозь шум в голове я сначала не разобрал, но потом, когда голос повторил фразу и стало ясно.

— Грис из Прешбурга?

Да, что тут вообще происходит.

Кое-как подняв залитую кровью голову, я протёр глаза и уставился на странные двоящиеся фигуры, стоящие передо мной, пересчитал, разделил на два. Пятеро. Откуда они вообще тут взялись?

— Вы… еще кто такие?

— Братья из церкви Спящего, мы были посланы за тобой, чтобы доставить тебя в центральную область слоя, под защиту церкви.

— Я… рад… вас видеть… Могли… бы… и помочь… но… не пошли бы вы…

Не знаю, почему я так, ответил. История умалчивает. Но вот подлый удар, последовавший за моими словами, никак не вязался с теми, кто собирается меня защитить. Били мне свинцовым кастетом, который был на черной перчатке церковника, и четко в ухо. Этот момент впечатался в сознание ярко, как и слова, последовавшие за ударом.

— В кандалы его и на телегу.

Последнее что я услышал прежде, чем снова вырубиться и впасть в небытие. Кажется, это уже становится моей маленькой традицией. Ложку из руки я так и не выпустил.

Интерлюдия I

Брат Вейс, неспешно перечитывал четвертую историю из книги Спящего, собираясь построить свою мотивационную речь, перед выступающей армией, на примере героев прошлого. Выписывая карандашом небольшие заметки, и периодически правя текст своей речи, он недовольно хмурился.

Всё пошло как попало. Весь первый слой — бесполезная хаотическая субстанция, не подконтрольная никому и ничему — его раздражал.

Сам, являясь одним из выходцев первого слоя, практически с первого дня находящийся под опекой церкви, Вейс считал, что все остальные люди, живущие тут, не просто дармоеды, а паразиты, не дающие развиваться тем слоям, что следуют выше. И эти паразиты, сидя на богатейшем ресурсами слое еще имеют наглость не ставить «Его» церковь на первое место.

Даже жалко становится, что Творцом прямой путь между слоями закрыт, и возможность спуститься ниже, есть только у тех, кто пользуется правильными ритуалами. Сейчас бы сюда тысяч десять его братьев-боевиков со второго-третьего слоя, разнести всю эту вольницу, обложить налогами, дать нормальный закон. И вот тогда.

Но везде были сплошные «но». Реальная пропускная способность для первого слоя составляла всего полторы сотни людей из слоёв выше. Там уже формула была попроще, и на втором слое могли действовать уже почти тысяча церковников из более верхних слоев.