Элитная кровь - Романов Виталий Евгеньевич - Страница 9

«Отказались или значительно уменьшили площади под ГМ-культуры те страны, в которых раньше всего начали использовать подобные технологии. Кстати, в Америке оставались фермеры, которые принципиально не использовали трансгенные культуры. Однако последние пробы выявили наличие генных модификаций и в их товаре! Отсюда можно сделать вывод: через естественное переопыление культуры смешались! Ученые крайне обеспокоены тем фактом, что культур, созданных природой, остается мало или не остается вовсе».

Далее шла справка – в медицинских терминах, которые были недоступны разуму Дмитрия Колотилова – о влиянии ГМ-продуктов на иммунную систему человека. На вероятность масштабных эпидемий, в том числе вызванных мутировавшими вирусами. «Никто не знает в деталях, – писал Вербинский, – как будет вести себя вирусная инфекция в организме с ослабленной или видоизмененной вследствие регулярного употребления генно-модифицированной пищи микрофлорой».

Депутат Государственной думы почувствовал сильную головную боль. Пытаясь разобраться в проблеме, он слишком углубился в медицинские дебри. Увлекся… Дмитрий Александрович налил в стакан воды, бросил шипучую таблетку.

– Еще одно чудо медицины, – пробормотал он, глядя на пузырьки, тоненькой струйкой тянущиеся вверх.

Выпив лекарство, он наклонился вперед и щелкнул кнопкой переговорника.

– Гена! Зайди ко мне!

Помощник депутата возник на пороге почти мгновенно.

– Садись! – попросил Колотилов и развернул папку с документами так, чтоб консультанту было удобнее.

– Я читал, – бросив взгляд на доклад, быстро ответил Геннадий. – Все полностью, от начала до конца. И беседу вашу прослушал в записи.

– Отлично! – повеселел Дмитрий Александрович, чувствуя: головная боль потихоньку отступает. – Ну и как? Что думаешь? Это серьезно?

– Краски он сгустил, конечно, – сказал помощник. – Хотел усилить эффект.

– Это понятно, – усмехнулся Колотилов. – Неумелые журналистские приемы и пафосный стиль документа не рассматриваем, только факты. Как считаешь, это – серьезно?

– Думаю, да, – ответил Геннадий. – Очень серьезно, Дмитрий Александрович. Он прав. Население сокращается, не поспоришь. Система здравоохранения на ладан дышит – тоже факт. С масштабными эпидемиями не справиться. Отравы всякой в поля понатолкали – нитраты, пестициды. Сколько уже говорится об этом? Владельцы сельскохозяйственных угодий никого не слушают. Взятку контролерам – а там… Такое можно в овощах обнаружить – волосы выпадут, даже если не жрать это счастье. А теперь еще генно-модифицированные продукты. Вербинский прав, американцы не хотят питаться этой гадостью, стараются в Европу спихнуть, но там тоже барьеры выставили. Остаются такие дураки, как мы. Вот и грузят… А что? Русские все сожрут, они выносливые… И жрем! Но тут традиционное лекарство «для дезинфекции» – водка – народу не поможет. Это генные модификации, Дмитрий Александрович. Боюсь, как бы Вербинский не оказался пророком. Не дай бог, мор начнется… Далее, еще факт. Иммигранты валят толпой, ничем не сдержать. Ладно бы только с Украины и Беларуси – там свои. А то с Востока везут всякую дрянь… Что ни лето – народ мрет от дизентерии и холеры. Дожили, Дмитрий Александрович, докатились до позора…

– Итак, какой делаем вывод? – несколько раз хлопнув подошвой ботинка по полу, спросил Колотилов. – Дадим ему денег на исследования? Много просит. Опасно. Протратит – солидную дыру пробьет.

– Я думаю, надо поступить хитрее, – мгновенно отозвался консультант. – Зачем давать свои деньги? Надо продавить из казны! Так вернее будет… Бюджетные, на научные исследования. Откроем лабораторию, все официально.

– А тема? – почесал затылок Колотилов. – Чтоб из бюджета взять, надо солидное основание.

Дмитрий Александрович оживился. Идея не вкладывать ни копейки из собственных средств ему понравилась. Вот только как сие оформить, чтоб не подкопались?

– И тема есть! – Было видно, что Геннадий уже все продумал. – Надо заявить что-то расплывчатое и беспроигрышное! Ну… что-то вроде: «Лаборатория по изучению влияния генно-модифицированных продуктов на здоровье россиян». А?! На иммунную систему, наследственность. Как, толково? Если не очень складно звучит, то Вербинский напишет на бумажке, как правильно. Как нужно, чтоб ни одна собака не подкопалась. А в остальном, по сути… Тема – модная! У всех на слуху. Сыграть на этом можно, ежели что. Еще и очки заработать! Так? Мы за здоровье нации! Солидно! А проверить расход средств крайне трудно. Вот и пусть Вербинский делает вытяжку, изобретает свою чудо-сыворотку. Что нам, десятка цыган или африканцев жалко?

– Не жалко, – с довольной улыбкой согласился Колотилов. – И двух, и трех десятков не жалко. И турок, и китайцев. Пусть хоть всю кровь из них выкачает, если надо. Слишком много всякого разного дерьма в Москве… Но это т-с-с-с, между нами.

– Правильно, Дмитрий Александрович! А вдруг у Вербинского получится? Это же золотое руно! Дорога во власть, на самый верх. Такой разработкой непременно заинтересуются в правительстве, да и в аппарате президента. Да что там… арабские шейхи встанут в очередь, потрясая миллиардными кошельками, лишь бы только получить сыворотку. А мы аукцион устроим: кто больше даст!

– Ох и замечтался же ты, Гена! – оборвал помощника Колотилов. – Еще ничего нет. Ни договоренности с Вербинским, ни бюджетных средств, ни лаборатории. А уж о готовом продукте думать и вовсе рано. Сам знаешь, как ученые работают… Годы могут пройти. И вот еще, кстати…

Колотилов тяжело поднялся с места, вылез из-за стола. Прошел к окну, оперся широкими ладонями о белый пластик подоконника, слегка нахмурился.

– Нельзя с этого Вербинского глаз спускать. Ибо, если только он сделает то, что хочет, может дать деру. Он не дурак, сам понимает: это – абсолютная власть. Лаборатория должна быть не в Москве. Где-то в пригороде, но неподалеку, чтоб Вербинский постоянно был на виду, под контролем. И потом, тут надо все хорошо обдумать. Необходима солидная система безопасности, надежная, преданная охрана.

– Яресу можно поручить, – задумчиво предложил Геннадий. – Он у нас в этом деле профессионал.

– Яресу? – Колотилов выпрямился. – Отличная идея! Отличная. Лучше не придумаешь…

«В прошлой жизни меня звали Владленом Завацким. Там, до зоны, я был главным инженером строительного треста. Кликуха „Инженер“ прилипла сразу, едва только попал с пересылки в исправительное учреждение ОД1/СТ2. Тогда я не сразу понял, что так красиво именуется Владимирский централ.

«Ну, вешайся, Инженер», – сказал Чирик в первый день… Били страшно, не знаю, как выжил. Только потом, позже, узнал: под обломками рухнувшего дома остался его родной брат, вместе с семьей. С женой и маленьким сыном. Вроде кто-то погиб и у Куцего. Мне не повезло – пострадало не так много людей, но среди них оказались нечужие этим двоим зэкам… В первый раз били вдвоем, но это было только начало…

Там, до зоны, когда я еще был Владленом Завацким, мы строили дома в Москве. Большие, многоэтажные. Один из них рухнул в конце зимы 2008 года. На счастье, в него не все успели заселиться, а то жертв было бы значительно больше. Дело вышло громкое, тем более перед выборами. Страна жаждала крови виновных, и госаппарат – тоже. Как водится, «стрелочников» отыскали быстро. По слухам, не нашли только главного бухгалтера. Кажется, успел смотать раньше, чем до него добрались. Генеральный и коммерческий директора сели, как и я.

«Вешайся, Инженер!» – сказал Чирик. Вспоминать, что было потом, – не хочется. Первые дни не мог спать от боли, кажется, на теле не осталось ни одной живой точки. Горело все. Чтобы перевернуться с боку на бок и не закричать, требовалось невероятное, невозможное усилие. Впрочем, я почти не ворочался, лежал пластом на холодном полу. Никого не заботило, что я умираю. Никто не подложил под голову хотя бы тряпку, не смочил губы водой. Сам не знаю, как уцелел, почему выжил.

Мы строили хорошие дома и даже могли бы ими гордиться. Да. Пока не появились проблемы с финансированием новых площадок. Виноват ли я в том, что произошло? Глупость… Мы с удивительным упрямством – зажмурив глаза, заткнув уши и неустанно повторяя: «Ничего не вижу! Ничего не слышу!» – движемся к краю пропасти, надеясь на какое-то невероятное чудо. Но в последнее время в России стало плохо с чудесами…