Шахидки по вызову - Байкалов Альберт - Страница 6

Сегодня подобную акцию нужно провести днем. Сложно и опасно. Но ничего не поделаешь, именно в это время в селение прибудет миссия ОБСЕ. На глазах ее представителей они увезут двоих мужчин прямо от дома, в котором расположена поселковая администрация. Там народ соберется для разговора с иностранцами. Один надежный человек, живущий в Беное, должен сообщить о начале собрания. Он же узнает, будут ли сопровождать делегацию русские. Хотя Рихард Корриган, заместитель главы миссии, заверил, что на этот раз они постараются избежать заботы военных, ограничившись помощью чеченской милиции.

Мациев отвлекся от размышлений и отыскал взглядом Рамхзана. Подперев голову кулаком, тот лежал на земле и о чем-то сосредоточенно думал. Он усмехнулся про себя. Когда на рассвете они остановились здесь, Хадаев принялся рассказывать, как несколько лет назад с одним пистолетом, в обойме которого было всего шесть патронов, он положил шестерых русских, вооруженных автоматами. На вопрос? – как он это сделал; тот ответил, что лучше него никто не стреляет из этого оружия. Белан слышал эту историю от других боевиков и прекрасно знал, что, спасаясь бегством от федералов, блокировавших одно из горных селений, Рамхзан случайно наскочил на взвод подвоза горючего. Бойцы под руководством прапорщика монтировали полевую заправочную станцию, напрочь забыв об охранении. Хладнокровно расстреляв их, он поджег одну из машин и скрылся.

Белан ничего не имел против подвига. Но реплика о способностях задела его самолюбие. Он предложил боевику пари. Если тот повторит то, что сделает он, то забирает его джип. Нет – покупает новый. Таких денег у парня наверняка не было, и он попросту на всю жизнь мог стать должником. Вовремя отказавшись от выстрела, Хадаев подпортил свою репутацию, но остался независимым.

«Наверняка теперь будет говорить, что не хотел испортить мне настроение», – подумал Белан и посмотрел на часы. До назначенного времени оставалось совсем ничего. Он подозвал к себе Ломагли Яшуева.

Невысокого роста, широкоплечий и заросший до самых глаз густой черной порослью боевик походил на сказочного злодея. У Белана он выполнял обязанности палача. Допрашивал пленных, вынуждал их выполнять любые приказы. Даже откровенно смеяться или плакать. Трудно было поверить, что этот человек когда-то был врачом.

– Скоро выезжаем. – Мациев показал взглядом на солдат. – Пора колоть.

– Их уже ломает, – усмехнулся Яшуев, – перед самым отъездом успею.

– Смотри, – хмыкнул Белан, отгоняя от лица комара.

Наконец среди боевиков появилось оживление. Они стали подниматься с земли, кто-то направился к машинам. Подошел Дука Магомедов. Все это время он был на связи.

– Из Беноя сообщили – машины въехали в село. Кроме одной милицейской, с ними никого нет.

– Хорошо, – оживился Белан, поднимаясь с травы и беря в руки автомат. – Готовность четыре минуты.

Он посмотрел в сторону пленников. Закатав рукава, они окружили Яшуева. Палач приготовил «заряженный» шприц...

На небольшой площадке, перед зданием администрации, стояли два белых джипа с большими синими буквами на боках. Вокруг толпились люди. Заметив въехавшие со стороны Ца-Ведено армейские «уазики», заволновались. Навстречу вышел майор в милицейской форме.

Белан сидел на заднем сиденье второй машины. Он хорошо видел, как из первого внедорожника выскочили трое солдат и, бесцеремонно оттолкнув в сторону майора, прошли к толпе, держа оружие наперевес. Из машины Мациева вышел Сопилко. На нем была одета форма капитана с эмблемами офицера юстиции. В руках он держал папку. В ней фамилии двоих селян, которые продиктовал живущий здесь информатор Белана. Он сделал это в последний момент, когда убедился, что те будут на встрече.

– Кока Хасан Саратов! – прокричал лжекапитан солдатам. – И его брат Аюп.

Русских было только четверо. Трое из числа пленных, один наемник – Толик Сопилко. Среднего роста, с близко посаженными глазами бандит десятый год скрывался от правосудия в Чечне. Дважды был ранен. Принял ислам и был уважаем среди моджахедов, которые называли его Сопи. Они не скрывали своих лиц. Остальные, натянув маски, остались в машинах. Их основная задача была наблюдать за действиями солдат. Те, в свою очередь, были предупреждены, что любая попытка бежать или как-то выдать боевиков закончится смертью.

Из толпы селян вышли двое молодых мужчин. В глазах было недоумение.

– Вы подозреваетесь в связях с боевиками! – между тем объявил Сопи, закрывая папку. – Сейчас для выяснения проедем в комендатуру.

Толпа пришла в движение. Запричитали женщины. Мужчины, встав сплошной стеной, с ненавистью смотрели на незваных гостей.

– Они никуда не поедут! – взмахнув палкой, выкрикнул какой-то старик. – Вы не имеете права!

– Тогда проведем силовую операцию, и здесь камня на камне не останется! – ответил один из солдат, грубо толкнув прикладом в грудь какого-то молодого парня, вставшего между ним и Кокой.

Толпа загудела.

Белан волновался. Одно дело – ворваться ночью в отдельный дом, другое – работать днем, при таком количестве людей.

– Позвольте узнать! – пытался на ломаном русском перекричать толпу какой-то очкарик из миссии. – Кто дал санкцию?

– Пошел ты! – выкрикнул Артемьев, подобравшись к Хасану и схватив его за шиворот.

Чьи-то руки легли ему на плечо. В тот же момент находящиеся в машинах боевики выскочили. Раздался треск автоматных очередей. Стреляли поверх голов.

– Мы идем! – неожиданно поднял руку Саратов и с решительным видом направился к машине.

Следом вышел из толпы и второй родственник. Их грубо втолкнули в машину, где сидел Белан. Тем временем солдаты попятились к своему «УАЗу». Однако едва они смогли взобраться в него, как толпа окружила автомобиль. В лобовое окно полетел камень. Боковым зрением Мациев заметил выбежавшего из двора ближайшего дома человека с автоматом. Пленников запихнули за заднее сиденье. Они молча наблюдали за разворачивающимися снаружи событиями. Белан тронул за плечо сидевшего спереди Рамхзана и показал пальцем на вооруженного чеченца. В глазах молодого мужчины пылал огонь. Он переводил взгляд с одной машины на другую, не зная, как поступить. В это время милиционер что-то пытался объяснить иностранцам, разводя руками.

Рамхзан открыл дверь и вскинул автомат. Короткая очередь бросила мужчину на спину. Взревел мотор, и машина рванула вперед. Не разбирая дороги, расталкивая бампером людей, тронулась и вторая.

Выскочив из села в сторону равнины, они понеслись по дну небольшого ущелья, словно соревнуясь в скорости с небольшой горной речкой Хулхулау, шумевшей справа. Эта дорога шла через Сержень-Юрт и Автуры в Курчалой. Там русские. Но Белану и его людям туда не надо. Достаточно выехать в этом направлении и удалиться от села. Через пять километров от Сержень-Юрта влево уходит давно забитая колесами машин грунтовка. Свернув на нее, они поднимутся почти на самый хребет и по нему двинут в обратном направлении. Объехав село, проедут еще немного, пересекут шоссе, по которому полчаса назад въезжали в него, и вернутся к тому месту, где ждали начала операции. Еще час, и их уже никто не сможет найти.

Хадаев Рамхзан хорошо знал эту местность. Хитроумный план отъезда в сторону равнины, где много российских частей, принадлежал ему. Теперь у местных и приехавших представителей миссии не останется никаких сомнений, что их земляков увезли именно русские.

До встречи с Беланом, который некоторое время жил за границей, Рамхзан контролировал район и был на хорошем счету у полевых командиров. Однако в ходе рейда в Дагестан потерял почти всех своих моджахедов. Приехав из Англии, Мациев вышел на него и предложил объединить усилия. Пока это приносило большие деньги Англичанину, так окрестили Белана между собой боевики. С другой стороны, Хадаев не хотел мириться с тем, что теперь ему отводится вторая роль в отряде. Потеряв самостоятельность, он всячески пытался быть хотя бы на равных с Беланом. Тот, в свою очередь, не упускал возможности задвинуть его подальше. Утренний спор был очередной уловкой, однако Хадаев вовремя одумался. Двенадцать его боевиков уже менее серьезно относились к своему полевому командиру. После объединения с моджахедами Мациева у них заметно увеличилась оплата за труды. Теперь Белан размышлял над тем, как поступить с человеком, который практически лишился влияния на своих людей. Он знал – Рамхзан затаил обиду, а это опасно.