Лекарка для врага (СИ) - Фокс Алиша - Страница 5

Я взяла глиняный горшок, насыпала крупы. Аксинья на этот раз принесла пшено, золотистое, душистое. В деревне знали, что я люблю пшено. Когда мне еще его продавали, я покупала его на те жалкие копейки, которые удавалось заработать. Тогда травник еще покупал мои травы. Люди шептались, что я ворожила с помощью пшена. Но на самом деле, я просто любила пшенную кашу, и мои домашние любили, даже ворчун Тео.

— Ну что, родные, будет вам сегодня праздник, — пробормотала я, заливая крупу молоком, от которого шел парок.

Кошки ответили дружным мурлыканьем.

Пока каша томилась в печи, наполняя избу теплым ароматом, я нарезала масло и достала из холодной кладовой кусок козьего сыра. Денег я с людей не брала, но они по-своему отплачивали мне: кто горшком молока, кто мешочком крупы, кто куском сыра. Благодаря этой немудреной дани мы и выживали.

Раньше, конечно, было проще. Травник исправно скупал собранные мною травы, и вырученные медяки позволяли купить необходимое. Но потом все изменилось. Слухи, шепотки за спиной… Теперь мне был закрыт не только его порог, но и двери лавки. Он запретил мне даже появляться рядом. Это ударило по изготовлению отваров и мазей — не все нужные травы росли в окрестных лесах.

Если бы я умела колдовать, как бабушка… Если бы драконы не отняли ее у меня, и она смогла бы меня научить…

Горькие мысли текли сами собой, взгляд упал на мужчину, неподвижно спавшего на лавке. Зачем я его вообще спасла? Драконы лишили меня всего: дома, семьи, будущего. В груди знакомо закипела ярость, мои кулаки сжались.

Но тут же в руку ткнулся шершавый, теплый лобик. Моя старая, серая кошка с одним ухом, словно почувствовав мой гнев, потребовала ласки.

— Ладно, ладно, успокаиваюсь, — выдохнула я. Расслабила пальцы и почесала ее за ухом. — Еда не любит, когда ее готовят со злостью. Особенно каша.

Я помешала загустевающую массу, добавила еще молока. Аромат стал еще насыщеннее.

— Сейчас, мои хорошие, сейчас вас покормлю, — пообещала я кошкам, и они ответили мне хором нетерпеливого мяуканья.

В этот миг мир разбился.

Прямо перед моим лицом с оглушительным треском рассыпалось окно. Я вскрикнула, инстинктивно отпрянула назад и прикрылась рукавом от летящих осколков. Кошки с шипением разбежались.

Посреди кухни, на половицах, лежал увесистый камень. И к нему была грубо привязана грязная, свернутая в трубочку бумага.

Светлая Лада, неужели кто-то таким образом передал мне послание?

Глава 10

Яся

— А ну, отойдите! Опасно же! — поругала я кошек. Они по-охотничьи окружили булыжник, выгибали спины и настороженно шипели. Им было интересно, что за незваный гость к нам ввалился.

Сама я осторожно выглянула в разбитое окно и вгляделась в сумерки. Но не увидела никого — лишь ветер гонял по улице пыль да листья.

Я обернулась на дракона. Тот все так же тихо спал. Его ровное дыхание было единственным спокойным звуком в этой внезапно нахлынувшей тревоге.

Прекрасно… К вечно подтекающей крыше теперь прибавилось и разбитое окно. Со скрипом я двинула старые, рассохшиеся ставни. Они норовили выскочить из пазов и окончательно покинуть свое место службы, но я все же кое-как их задвинула. Теперь, когда проем был хоть как-то прикрыт, я почувствовала себя в некоей — пусть и вымышленной, зыбкой — безопасности.

— Ну и что это такое? — спросила я у кошек.

Те навострили уши, все еще разглядывая подкинутую посылку.

Я тоже склонилась и сняла кулон. Вытянула руку вперед, чтобы проверить, нет ли чего опасного. Это был просто камень, без рун, без проклятий, только с привязанной бумагой. Я выдохнула.

Значит, опять пакости односельчан?

На душе стало обидно и больно. Мне не впервой что-то портили… То клумбы вытопчут, то подкинут что-то вонючее под дверь.

Но в этот раз… В этот раз разбили окно. А где я возьму денег на новое? Теперь придется жить в полумраке и холоде.

Обидно было до слез. Чем я это заслужила? Я ведь никому не желала зла?

Ладно, Яська. Не время себя жалеть!

Я развязала веревку и прочитала послание.

«Если будешь продолжать лечить, то пеняй на себя».

Ну надо же…

Не проклятья, а вот это? И за что?.. За то, что берусь лечить людей?

Такого я не ожидала. Это было куда страннее и подлее… Мне не раз грозили за вымышленные привороты, но за лечение…

Внезапный стук в оконную раму заставил меня вздрогнуть так сильно, что я едва не выронила камень.

— Каррр… Яська, открывай! — это был хриплый голос Тео.

С трудом отодвинула ставни, впуская в комнату фамильяра. Он влетел внутрь и сразу же заметался по комнате.

— Что случилось, Яська? Тебя кто обидел? — закаркал он. От волнения его перья взъерошились и мелко дрожали. — Что с окном?

— Вот, послание подкинули, — буркнула я, снова пытаясь затворить ставни, но на этот раз захлопнуть их до конца не получилось. В щель продолжил злорадно завывать ветер.

— И что там?

— Говорят, чтоб людей не лечила, а то худо будет, — выдохнула я.

Печь в это время гневно зашипела — каша, про которую я забыла, решила убежать. Я быстро сняла котелок с огня.

— И что собираешься делать? — тут же спросил ворон, пристально глядя на меня своим черным, умным глазом.

— Надо придумать, как денег скопить да мужика нанять, чтоб окно починил… Правда, кто сюда пойдет? Может, кто за лечением придет, расплатится… — начала я рассуждать вслух, хотя сама не верила в этот план.

— Каррр!.. Яська, я не об окне! — нетерпеливо перебил меня Тео, взмахнув крыльями. — Ты что с лечением-то будешь делать?

— Ничего, — тихо, но твердо ответила я. — Меня уже не раз пугали. Подумаешь, еще одна пакость… Окно только вот жалко.

Словно в подтверждение моим словам, ветер снова злорадно завыл в щели.

— Ты лучше скажи, как Сеня? Почему Иван не пришел?

Ворон каркнул коротко и тревожно, тряхнул головой. Вести были плохи…

— Не придет он, Яська. Травы он не достал.

— Что значит «не достал»? — почти криком вырвалось у меня.

Я сказала это так громко, что сама испугалась — вот-вот разбужу дракона. Но он продолжал спать богатырским сном, и ни разбитое окно, ни мой отчаянный крик не потревожили его покой.

— Травник ему травы не продал. Сама знаешь, горы нынче хмурые, вот он и задрал цены. Золото хочет, а золота у Ивана нет… Все на лекаря потратил. Не дал он травы — ни в долг, ни в обмен.

Золото? Требует золото, когда на кону жизнь ребенка?

— Вот же мерзавец! — сжала я кулаки, и по телу пробежала горячая волна ярости.

— Каррр… Люди до золота жадны, — констатировал Тео, и в его голосе прозвучала старая, как мир, усталость.

Я заставила себя сделать глубокий вдох, чтобы унять дрожь.

— Он знал, что для ребенка? Что мальчик умрет? — посмотрела я на ворона с последней, слабой надеждой.

— Знал, конечно. Иван все сказал.

Я закрыла глаза. В душе стало так больно, словно мне вонзили нож в сердце.

— Как Сеня? — выдохнула я, боясь услышать ответ.

— Пока держится. Семья еще надеется, что и без трав выздоровеет.

Надеется.

Но я-то знала правду.

Мальчик жив лишь благодаря тому редкому отвару, что я выварила из последних кореньев, добытых в самой глубине Черни. Но его действие — как последний вздох умирающего. Оно скоро закончится.

— Так нельзя, — прошептала я, и голос мой предательски дрогнул. В груди что-то сжалось — что-то тяжелое, словно тот самый подброшенный булыжник.

— Травник тебе ничего не продаст, — нервно щелкнул клювом Тео. — Да и где ты возьмешь столько золота?

Я закрыла глаза. Как можно торговать жизнью? Как можно смотреть в глаза отчаявшемуся отцу и отказать?