Демон Жадности. Тетралогия (СИ) - Розин Юрий - Страница 73

Проводив их взглядом, я вновь повернулся к Зарогу.

Я активировал татуировку «Сотни порезов», проведя ей по окровавленной культе. Зарог задрожал мелкой дрожью, с трудом сдерживая вопль боли.

Меня давно волновал вопрос: почему контрабандисты не использовали «Сотню порезов» против меня во время допроса? Не факт, что я бы сумел выдержать все те же пытки под усиливающим боль эффектом кинжала.

Ответ нашелся после того, как я в эти полтора месяца отыскал на черном рынке и купил для проверки такой же кинжал.

Проблема оказалась в том, что оригинальная «История о сотне порезов» была слишком эффективна. Ее создавали именно для того, чтобы причинять боль, а не чтобы пытать.

После надреза полноценным артефактом тело скручивалось в такой агонии, что человек просто отрубался, а при слишком сильном или частом воздействии банально умирал от болевого шока.

Нормально контролировать ситуацию в таких условиях, а во время пыток это было очень важно, не представлялось возможным. Хорошо, что я не стал проверять действие «Сотни порезов», о котором лишь слышал слухи, на себе, когда нашел его у мертвого контрабандиста.

Так что в этом случае ослабление эффекта после превращения артефакта в татуировку очень сильно сыграло мне на руку.

– Кто передает тебе информацию о рейдах Коалиции? – спросил я ровным голосом.

Еще минуту Зарог дрожал, сдерживая крик, но в конце концов выдержал, глянув на меня с презрением, плюнул в лицо. Кровавая слюна попала мне на щеку, теплая и липкая. Я медленно вытер ее рукавом, не сводя глаз с пленника.

– Ладно, – пожал я плечами.

Следующие пять минут я просто резал его тело, медленно, неторопливо, больше не задавая вопросов и никак не реагируя на его крики. Вид пустых клеток, в которых уже не было пленников, но в которых осталось немало следов их пребывания, подпитывал мою жестокость как бензин подпитывает пламя.

– Повторяю вопрос…

Я даже не успел ничего сказать.

– Аванд… Аванд Суриам… Штабной офицер… – он закашлялся, брызгая кровью. – Черт возьми! Он передает мне сводки через частных курьеров, я плачу ему ежемесячно!

Отлично. Теперь, если вдруг довезти Зарога до Руин тридцать пятой дивизии по какой‑то причине не получится, у меня по крайней мере останется имя.

– Эту информацию проверим на базе, – я перевернул кинжал в руке и резким движением рукояти ударил Зарога по виску. Его глаза закатились, и тело обмякло.

– Оттащи его в особняк, – приказал я Хамрону. – Живым.

Парень кивнул, закинул Зарога на плечо, как мешок с картошкой, и тоже ушел.

Я остался один на базе, не считая Корвина и представителя Сирмака, которые ходили туда‑сюда по комнатам, вскрывая ящики и записывая что‑то в блокноты. У меня же осталось последнее дело.

Дубовая дверь кабинета Зарога оказалась на удивление массивной – я уперся в нее плечом, почувствовав сопротивление качественной древесины. С третьего удара замок сдался с металлическим скрежетом, и я едва удержал равновесие, вваливаясь внутрь.

Контраст с остальной контрабандистской базой был разительным. Если коридоры напоминали грязный зверинец, то здесь царила почти аристократическая чистота. Полированный дубовый стол с резными ножками, аккуратные ряды переплетенных книг на полках из темного дерева, даже ковер с замысловатыми золотыми узорами, явно не местного производства.

На стене висели несколько картин в золоченых рамах – одна изображала русалку в откровенно непристойной позе, ее чешуйчатый хвост причудливо переплетался с якорной цепью.

– Ну что, грязный работорговец, покажи‑ка свои секреты…

Стол был старинный, мощный. Верхний ящик поддался легко, обнажив стопки аккуратно подшитых счетов и накладных. Ничего интересного – обычная бухгалтерия. В нижнем обнаружились канцелярские принадлежности.

Но средний ящик оказался заперт массивным висячим замком. Ну, когда это меня останавливало? Пара выстрелов из татуировки «Грюнера» – и замок уже не помеха.

В ящике лежала толстая книга в потрескавшемся кожаном переплете. Я открыл ее наугад – страницы испещряли аккуратные столбцы записей. Даты, имена, суммы, пометки на полях. «20 бочек зерна – порт Кайенн», «Голуби – осторожно, таможня».

Кодовые обозначения контрабандных товаров. Что из этого чем было я не знал, но отлично понял, о чем речь, когда дошел до строчек с цифрами, слишком похожими на записи возраста, роста и веса.

С этим Коалиция, когда все расшифрует, сможет прижать не только самого Зарога, но и его покупателей и продавцов. Дальше – сейф. Он обнаружился за похабной картиной с русалкой – я сдернул ее, и железная дверца блеснула в свете лампы. Замок здесь был посложнее – шестизначная комбинация.

– Да ну тебя.

На этот раз я просто вырезал сейф из стены «Энго», после чего той же саблей срезал его заднюю стенку.

По опыту я знал, что, хотя в таких небольших сейфах часто защищают с помощью разных вспомогательных артефактов переднюю дверцу, например ставя ловушку, которая сжигает содержимое при попытке вскрытия, про заднюю стенку почти всегда забывают. Ведь в таком случае взлом в любом случае не получится незаметным.

Сработало и на этот раз. Внутри лежали аккуратные пачки банкнот – я быстро прикинул, около пятидесяти тысяч. Не то, чтобы прямо много, но большая часть состояния Зарога явно была в контрабанде и рабах. Да и тайники у него наверняка были, так что эти деньги уже были неплохим наваром.

Но затем под деньгами что‑то блеснуло.

– Ну и ну, – я вытащил круглый бронзовый диск размером с ладонь. Его поверхность была покрыта тончайшей гравировкой. Крошечные огоньки, встроенные в металл, мерцали, образуя рисунки, похожие на созвездия.

Навигационная Хроника. Не знаю точно, какого вида, но это точно был очень дорогой и сложный артефакт, способный записывать конкретные координаты и показывать направление к ним. Что важно, они могли записывать координаты не только Руин, которые были плюс‑минус неподвижны, но и просто случайных мест в пустоте, на что обычные навигационные приборы не были способны из‑за помех, создаваемых Небом.

Я осторожно опустил Хронику во внутренний карман куртки, чувствуя, как холодный металл прижимается к груди. Сердце бешено колотилось.

Коалиция‑Коалицией, а моя сила напрямую зависела от денег, которые я смогу добыть и по координатам Хроники вполне мог находиться тайник Зарога, так мне необходимый.

Дверь кабинета с резким скрипом распахнулась, и в проеме возник Корвин. Он дышал тяжело, как человек, только что закончивший спринтерский забег.

– Командир, вы обязаны это увидеть, – его голос дрожал от сдерживаемого возбуждения, глаза горели как у мальчишки, нашедшего клад. – Мы вскрыли заднюю комнату в подвале… Там… – он оглянулся через плечо и понизил голос до шепота, – целое состояние в артефактных ядрах! И еще кое‑что… особенное!

Моя рука непроизвольно потянулась к карману, где лежала навигационная Хроника, проверяя, на месте ли она. Боковым зрением я заметил, как Корвин заинтересованно скользнул взглядом по взломанному сейфу, но тут же отвел глаза.

– Подробнее, – приказал я. – Какие именно ядра? И что еще?

– Несколько сотен ядер уровня Сказания! – Корвин сделал шаг вперед, его пальцы нервно перебирали пряжку ремня. – Но самое интересное… – он снова оглянулся и еще больше понизил голос, – запрещенные артефакты! В том числе уровня Хроники!

– Пойдем. Представитель Сирмака там?

– Да, ждет вас.

Пройдя несколько поворотов за Корвином, я вошел на небольшой склад.

Посланник владельца казино оказался именно таким, каким я его представлял – невысокий, плотно сбитый мужчина лет пятидесяти с блестящей, словно полированная медная пластина, лысиной. Он стоял, перелистывая свои заметки, когда мы подошли. Его пальцы – короткие, толстые, перебирали страницы с хищной грацией.

– А, сэр Марион, – он поднял на меня глаза, и его губы растянулись в улыбке. – Мы уже закончили инвентаризацию. Прекрасный… э‑э‑э… улов, должен признать. Особенно эти бочки с зейсским огненным маслом. Но, возможно, у вас есть свои предпочтения?