Демон Жадности. Тетралогия (СИ) - Розин Юрий - Страница 65

Мою гору фишек из основного зала уже поменяли на двенадцать более увесистых и дорогих даже на вид: сотенных и тысячных. Я поставил перед собой все тысячные.

– Почему бы не разогреться сразу?

Когда остальные гости сделали свои ставки, каждый получил от крупье по пять костей и по стакану для перемешивания. Затем он сам начал встряхивать собственный стакан резкими, профессиональными движениями.

Когда стакан с глухим стуком опустился на стол, а затем также быстро поднялся, на костяшках образовалась последовательность 1−2‑3−4–4.

Я хмыкнул. Закинув свои кости в стакан, пародируя крупье, начал перемешивать их, а затем, опустив на стол, продемонстрировал 1−3‑4−4–5.

Крупье, нахмурившись, вернул в стакан одну из четверок. После очередного взбалтывания она превратилась в пятерку, сформировав малый стрит. Пара человек за моим столом сокрушенно выдохнула.

Я же, не моргнув глазом, перетасовал единицу и тройку в четверку и пятерку ради фулл хауса. Раздались жиденькие аплодисменты.

– Кажется, мне везет, – улыбнулся я. – Давайте еще. На весь выигрыш.

Крупье скривился, но кивнул.

Следующий кон. У крупье – большой стрит. У меня – каре.

Следующий кон. Фулл хаус против большого стрита. Итого у меня на руках уже сорок тысяч, не считая жалких семи сотен.

Крупье переглянулся с управляющим, вытер лоб шелковым платком, который мгновенно потемнел от пота. Его пальцы слегка дрожали, когда он предложил:

– Господин… возможно, рискнем на сто тысяч?

Я рассмеялся, специально сделав смех чуть громче необходимого:

– У меня всего сорок. Разве это по правилам вашего заведения?

– С вашей‑то удачей… – он смущенно пожал плечами. – Вы вряд ли проиграете. А если и так… мы всегда найдем решение.

Я медленно сложил все сорок тысяч в аккуратную башню, специально выровняв края фишек.

– Что ж, – сказал я, глядя ему прямо в глаза. – Покажите мне, на что действительно способен дом «Непроглядной Ночи». Только давай по‑пиратски, без переброса. Пусть все решит удача.

После такого заявления тишина в зале стала плотной, как масло. Я медленно провел указательным пальцем по кромке стола, ощущая подушечкой едва заметные зазубрины – следы от сотен ножей, оставленные проигравшими за долгие годы. Бархатное покрытие стола было протерто до блеска в тех местах, где игроки обычно ставили свои ставки.

Крупье кивнул, сложил кости в стакан.

Я активировал окулярные тату, пристально наблюдая за тем, как из тонкого, якобы обручального кольца на его пальце в стакан вливается мана, переворачивая кости так, как ему угодно. Когда все пять костей опустились на сукно, хотя я не видел конкретных номиналов, я мог со стопроцентной уверенностью заявить, что там такая комбинация, какую уже ничем не побить.

– Бьянка, – позвал я, не отводя взгляда от стакана в руках крупье. – Подойди, дорогая, подуй мне на удачу. Твое дыхание приносит победу, помнишь турнир в порту Лисса?

Девушка подошла, нагнулась, стараясь выглядеть максимально естественно.

– Только дуй аккуратнее, – я ухмыльнулся, специально сделав голос чуть громче, – а то проиграю, придется оставить тебя в залог.

Бьянка фыркнула, и ее нос покрылся очаровательными морщинками. Она наклонилась над столом, положив руки на край. В этот момент из золотой татуировки и ядра хлынула мана, где‑то втрое превышающая мой нынешний максимум.

Около одного ее процента шло на то, чтобы проникнуть под стакан крупье. Остальные девяносто девять были нужны, чтобы, закрутившись в идеальный герметичный вихрь, спрятать этот один процент от наверняка скрытых в окружении детекторов.

Это был невероятно сложный трюк, тем более для обладателя дымной маны. К счастью, мой девятилетний опыт нахождения на Эпилоге Сказания позволил провернуть подобное, воспользовавшись долгой паузой, что мне подарила Бьянка.

– Ну же, сильнее! – подбадривал я, в то время как моя мана аккуратно подцепила край одной кости, перевернув ее на одну грань.

Бьянка с шумом выдохнула мне в кулак уже в третий раз.

– Готово, готово, спасибо, – поблагодарил ее я. – Теперь я буду бросать.

Я взял стакан. Дерево было теплым и слегка липким от пота моих ладоней.

Мои пальцы сжали деревянный цилиндр с показной небрежностью, но в этот момент я повторил трюк – на этот раз со своими костями.

Благодаря тому, что стакан находился у меня в руках, это казалось на порядок проще, однако из‑за того, что нужно было не просто перевернуть одну косточку, а заставить все пять лечь нужными гранями, маны пришлось использовать еще раза в полтора больше маны, в денежном эквиваленте спалив несколько тысяч золотых за пару секунд.

Впрочем, куш был куда больше, так что грех было жаловаться. Резко поставив стакан на стол, я всмотрелся в крупье. Он явно ничего не заметил и теперь, когда все уже было кончено, от прежней нервозности в нем не осталось и следа, наоборот, он довольно улыбался, предвкушая мое поражение и свою премию от начальства.

– Ну что, открываем? – спросил я.

Крупье кивнул. Оба стакана резко поднялись в воздух.

Глава 4

6−6‑6−6–5

6−6‑6−6–6

На мгновение в зале воцарилась тишина, настолько полная, что слышалось потрескивание факелов. Затем взорвался гром аплодисментов. Пожилой купец в углу вскочил, опрокидывая стул с резным золоченым орнаментом.

– Клянусь бородой Торальда! – закричал он, и его седые усы затряслись. – Я не видел такого со времен Великого Турнира!

Хамрон пронзительно засвистел, заложив два пальца в рот, а Бьянка вцепилась мне в плечо, восторженно улыбаясь.

Управляющий побледнел, как мел. Его пальцы вцепились в край стола так, что побелели костяшки. Охранники за его спиной невольно сделали шаг вперед, но остановились, когда ко мне со спины подошел управляющий.

Развернувшись к нему в половину оборота, я начал медленно начал собирать выигрыш.

– Господин Марион, – его голос тек, как мед по лезвию, – не удостоите ли меня беседы в более… приватной обстановке?

– Видите ли, мой дорогой, – я сделал паузу, – я как раз собирался покинуть ваше прекрасное заведение. С моими ста сорока тысячами.

Его веки дрогнули. Он наклонился так близко, что я разглядел крошечный шрам под правой ноздрей.

– Вам должно быть известно, – прошептал он, складывая губы трубочкой, – что в нашем заведении… не приветствуются определенные методы игры.

Я рассмеялся, специально чуть громче необходимого, заставляя нескольких игроков обернуться.

– Как забавно! Ваш крупье использовал ровно те же «методы». Только вот… – я тоже понизил голос до шепота, – если я мухлюю – это мои личные проблемы. Если мухлюет ваш сотрудник – это уже крах репутации всего заведения.

Его пальцы сжались так, что костяшки побелели.

– Что вы хотите? – выдохнул он сквозь зубы.

– Информацию. Одна из ваших ячеек. Та, что связана с Зарогом Калиеном.

В воздухе повисла пауза. Управляющий медленно выпрямился.

– Это… деликатная тема, – произнес он, внезапно сменив тон на почти дружеский. – Может, обсудим за бокалом вина? В моем кабинете. Охранники останутся снаружи.

Я поднялся плавно, поправляя манжеты. Хамрон сделал шаг вперед, его рука непроизвольно потянулась к отсутствующему на поясе оружию.

– Все в порядке, – кивнул я ему, специально громко. – Хозяин предложил выпить за удачную игру. Если я не вернусь через полчаса… – я улыбнулся, – начинайте беспокоиться.

Управляющий фыркнул, но его глаза оставались холодными. Он повел меня к неприметной двери, обитой темно‑бордовой кожей с тисненым узором, отпер, приглашающим жестом пригласил меня вовнутрь, в темноту занавешенных окон.

Я сделал нарочито небрежный шаг вперед, чувствуя, как управляющий замер у меня за спиной, его дыхание стало чуть чаще. Татуировки окуляров уже работали вовсю, показывая готовящуюся засаду.

Тьму разрезали два молниеносных движения. Слева – коренастый детина с лицом, изборожденным шрамами, справа – долговязый, жилистый и рябой. Их дубинки уже были занесены для удара.