Демон Жадности. Тетралогия (СИ) - Розин Юрий - Страница 42

— НЕ НАДО!

Глава 18

Мой крик разорвал тишину тайника, отразившись эхом от каменных стен.

Связь оборвалась с болезненным щелчком. Меч с грохотом упал на камни, а я отполз назад, обхватив трясущимися руками живот. Золотые линии медленно возвращались к своему обычному свечению.

— Черт… черт… — я бормотал, чувствуя, как сердце колотится так сильно, что вот-вот разорвет грудную клетку. Пот стекал по лбу и щекам ручьями, смешиваясь с кровью из носа.

Я осторожно дотронулся до меча кончиком пальца, подержал несколько секунд — никакой реакции. Только холодный металл.

Прижал ладонь к груди, ощущая под пальцами неровный, болезненный пульс золотых линий. Кожа вокруг них покраснела и воспалилась, будто после ожога кипящим маслом. Каждое движение отзывалось резкой болью — как будто кто-то водил раскаленной иглой прямо под ребрами.

— Ладно, золотце, — мой голос звучал хрипло, как скрип несмазанных петель. Я сглотнул ком в пересохшем горле. — Я понимаю, что хочется всего и сразу. Но если будешь своевольничать, я точно сдохну. Так что давай установим правила. Я говорю, когда можно забирать артефакт, а когда нельзя. Договорились?

Тишина повисла густая, как смола.

Я уже начал опускать руку, когда…

Ледяной шок пронзил грудь. Золотые линии превратились в ледяные жгуты, впивающиеся в плоть. Однако странным образом этот лед не был болезненным. После первого момента неожиданности я почувствовал, что холод, наоборот, ощущается очень комфортно, успокаивая обожженные неудачной попыткой поглотить меч ткани.

— Вот и славненько, — выдохнул я, откидываясь назад и садясь на пятую точку. Думаю, теперь можно было продолжить обыск останков.

Спустя несколько минут рядом с телом Вороны, которую я обыскал последней, оказались сложены найденные мной полезности.

Около сотни золотых, серебряных и медных монет, часть которых сплавилась друг с другом. Я позволил Маске сожрать испорченные монеты, а те, что были целыми, на общую сумму около ста пятидесяти золотых, ссыпал в кошелек и оставил на будущее.

Два артефактных меча, артефактный серп и артефактный кастет — тот самый, которым Ворона меня ударила в грудь. Все уровня Сказания.

Также на телах контрабандистов было немало артефактов уровня Истории, но большинство из них было уничтожено огнем. Так что мне в итоге досталось только шесть штук включая те, что были у Вороны: два защитных пояса, маленький ножик с функцией усиления боли, «Прогулка в облаках» Вороны, к сожалению, слишком маленькие для моей ноги, зажигалка, по форме напоминающая винтовочную пулю, а также кольцо, способное излучать свет на манер фонарика.

Зажигалку, фонарик и нож я поглотил первыми. Они превратились в татуировки на указательном, среднем и безымянном пальце соответственно.

Следом поглотил «Прогулку в облаках», обвившие кольцами черных татуировок мои икры. К сожалению, сила артефакта-татуировки упала, как и в предыдущих случаях, так что летать над Руинами, имевшими свою гравитацию, я не мог, только в невесомости Неба, и то не слишком быстро.

Над поглощением защитных поясов всерьез задумался. У меня уже была татуировка «Бронзовой шкуры» и, с учетом того, что я предпочитал сражаться, не попадая под удары в принципе, пока что этого как будто бы было достаточно.

Но золотые линии еще были достаточно четкими, сил Маски точно должно было хватить минимум на один пояс, к тому же важно было понять, как поведет себя способность поглощения при использовании на схожих по свойствам артефактах.

Первым попробовал поглотить ровно такую же «Бронзовую шкуру» — на самом деле довольно популярный артефакт этого типа. Однако, взяв его в руку и произнеся придуманное кодовое слово для активации способности Маски: «Мое!», я не ощутил ровным счетом никакой реакции.

Похоже, те артефакты, что у нее уже были, Маску больше не интересовали. Так что вариантов и не осталось. Взяв в руки второй пояс — «Историю о змеиной чешуе», я сказал:

— Мое!

Пояс успешно растворился в моих ладонях, а затем линии первой татуировки от «Бронзовой шкуры» начали постепенно расходиться в стороны, расширив в итоге площадь татуировки процентов на тридцать.

Влив в узор ману, я, сразу ощутив, что и энергии эта двойная татуировка ест больше, наблюдал за распространением черных линий по коже. В итоге получился тот же самый шероховатый густо-бронзовый загар, но при этом на некоторых частях тела: плечах, локтях, коленях, костяшках пальцев, скулах и так далее — кожа превратилась в мелкие чешуйки, будто я и в самом деле частично стал змеей.

Прочность новой версии защиты выросла где-то в полтора раза, что по-прежнему было меньше, чем у каждого из использованных артефактов, но и все предыдущие плюсы вроде естественности контроля остались.

С учетом того что Артефакторы даже высоких рангов редко использовали больше пяти-шести артефактов не из-за недостатка маны, а из-за сложности управления сразу столькими потоками энергии, в перспективе мой вариант даже мог быть эффективнее.

Особенно если мне удастся найти и поглотить дорогие и редкие, но не прямо бесценные артефакты, повышающие объем ядра или ускоряющие восполнение маны.

Аккуратно заворачивая оставшиеся артефакты Сказания в плащ Вороны, я мысленно проходился по новым узорам на коже. Каждый новый рисунок можно было при желании сопоставить с количеством серебра или золота, потраченных на его создание, как и объем маны в ядре.

Похоже, если я хотел не только отомстить Черному Клыку и остальным пиратам, но и выдержать неумолимо надвигающийся на меня после открытия тайника шторм, мне придется стать КУДА более жадным, чем я был до Руин Маски.

Я хмыкнул.

Если уж на то пошло, стать настоящим Демоном Жадности.

###

«Ласточка» все так же покачивалась у скального выступа, будто дразня меня своей нетронутостью. Я перекинул добычу через борт, перебрался сам, охая от боли в ребрах.

Двигатель кораблика заурчал, когда я влил ману в двигатель, запуская цепную реакцию.

Огромным плюсом мана-генераторов было то, что они не требовали никакого топлива, собирая энергию из окружающего пространства. Единственное, что им было нужно — это регулярное обслуживание, но я не собирался надолго оставаться на борту корабля контрабандистов, пусть и покойных, так что это меня не слишком волновало.

Компас, встроенный в деревянную панель, едва светился. Голубая стрелка дрожала, даже вечером указывая направление на полуденное солнце.

Несколько минут я просто стоял у штурвала. Активация замка на тайнике не оставила мне иного выбора, но решиться на следующий шаг все равно было слишком сложно.

Я ведь потратил столько сил, чтобы выбраться из той ямы. А теперь был вынужден возвращаться к ней и, пусть не прыгать прямиком в дыру, но начать отплясывать беспорядочный танец на самом краю, рискуя в любой момент сорваться.

— Ох… — протянул я наконец.

Затем резко дернул ручку двигателя, кораблик вздрогнул и оторвался от скал, нырнув в холодную пустоту между обломками. Ветер бил в лицо, заставляя щуриться.

Пункт назначения был определен. Но двигаться туда ведь можно было не прямым маршрутом?

###

Семь дней я провел на борту «Ласточки», неторопливо продвигаясь к цели.

И теперь, когда до Руин Белого Граната оставалось всего несколько квадрантов, я мог с чистой совестью заявить, что потратил эти дни не зря.

Во-первых, я подтвердил, что не нуждаюсь ни в еде, ни в воде, ни во сне, хотя мог и есть, и пить, и спать. Отказываться от этих вещей я, однако, не собирался.

Еда и в особенности сон помогали снять психологическую усталость, накапливавшуюся медленнее, чем физическая, но все равно дававшая о себе знать. К тому же, хотя разница была едва заметна, когда я отдыхал и питался сухпайками, скорость истончения золотых линий татуировки Маски становилась ниже.

Во-вторых, в добавок к тому, что моя регенерация действительно была заметно быстрее, чем у обычных людей, восстановление было полным и идеальным. Что поврежденные в процессе пыток пальцы и ногти, что треснувшие, а потом сломавшиеся ребра, что колотая рана в боку, — все это исчезло без каких-либо следов. Ни шрамов, ни дискомфорта, ни внешних дефектов.