Ремарк. «Как будто всё в последний раз» - фон Штернбург Вильгельм - Страница 94

В октябре 1962 года он пишет издателю, торопящему его со сдачей рукописи романа «Ночь в Лиссабоне»: «Дорогой господин Витч, готовы 310 страниц. Продолжаю писать. Ваша Angoisse[96] относительно сроков сдачи рукописи мне понятна, и я Вам сочувствую. Книги, над которыми в последнее время работал до предынфарктного состояния и приступов отчаяния, сдавал с опозданием в два года. Именно поэтому не оговаривал точных сроков. И вот попал как кур в ощип...» Роман должен выйти в популярной серии «Книги девятнадцати», совместно выпускаемой крупнейшими западногерманскими издательствами, отсюда — цейтнот и спешка. Но Ремарк все же успевает уложиться в срок, и в декабре книга на прилавках.

«Ночь в Лиссабоне»

«Ночь в Лиссабоне» станет последним романом, который Ремарку удастся завершить и высказаться в нем по темам, глубоко волновавшим его как художника на протяжении трех последних десятилетий: эмиграция, смерть, любовь, одиночество индивидуума. Хотя история, которую Иосиф Шварц рассказывает лиссабонской ночью, и развивается на фоне исхода европейских беженцев и триумфальных побед нацистов в первые годы войны, описанию политических событий здесь придано меньшее значение, чем в «Возлюби ближнего своего» и даже в «Триумфальной арке». И в общем-то ясно почему: Ремарк воодушевлен желанием показать трагедию отдельной человеческой личности, порожденную таким временем, когда на людей идет откровенная охота, а жизнь их и гроша ломаного не стоит. В сущности, Ремарк прибегает к форме новеллы. Иосиф Шварц, чудом получивший паспорт и фамилию умершего человека, обещает подарить такому же страдальцу, как и он сам, визы и два билета на корабль, уходящий в Америку, если тот согласится выслушать его историю — в течение тех немногих часов, что остались до отплытия парохода. Товарищи по несчастью бродят по ночному Лиссабону, перебираются из бара в бар, и Шварц рассказывает: о побеге и возвращении, о вновь обретенной любви, о счастье и о смерти.

После долгих лет жизни на чужбине Шварц тайно едет в родной город, чтобы увидеть свою жену. Он никогда не писал ей, любая весть от него могла привести к ее аресту и к пыткам в застенках гестапо. Не вышла ли она замуж, забыв его? Жива ли она вообще? Елена жива, они встречаются, и она принимает решение бежать из страны вместе с ним. Ее брат, Георг, — эсэсовец, фанатичный приверженец теории господ и рабов, это он сочинил в свое время донос на Шварца, это он приказал арестовать и пытать его. Шварц и Елена попадают сначала в Швейцарию, а затем и в Париж. Они чувствуют, как возрождается их любовь, почти угасшая в мещанских буднях преднацистского времени. «Ну что было бы из нас? Скучная, посредственная пара, которая вела бы в Оснабрюке скучное, посредственное существование с посредственными чувствами и ежегодными поездками во время отпуска...»[97] Вермахт оккупирует пол-Франции, они бегут дальше, в Марсель, где их обнаруживает брат Елены и пытается вынудить сестру к возвращению в Германию. Шварц убивает его, и они перебираются в Лиссабон. Незадолго до отплытия в Америку Елена умирает от рака.

История о любви с трагическим исходом. Повесть о потерянности человека перед лицом смерти. Воспоминание о том, куда завел Германию национал-социализм. Картина провинциального города, в котором царят страх, приспособленчество и насилие. Предупреждение о неприемлемости обстоятельств, при которых человек лишается родных корней, теряет свою идентичность, и судьбу его решает в конечном счете наличие паспорта или визы. Ремарк вновь рассказывает о том страшном времени, когда мораль, доброта и человечность проиграли сражение с силами зла и тирании.

Действие романа охватывает годы с 1939-го по 1942-й, примыкая таким образом по времени к событиям, описанным в «Триумфальной арке». Город, из которого вынужден бежать Иосиф Шварц, совпадает по своему названию с Оснабрюком, в котором, как мы давно уже знаем, родился Ремарк. Главный герой романа появился на свет 22 июня 1898 года, и в тот же день того же года родился Эрих Мария. Повествование в его романах об эмигрантах впервые ведется от первого лица. В книге целая россыпь примет собственной биографии, автор сознательно отождествляет себя с фигурой рассказчика. «Быть может, когда-нибудь наш век назовут эпохой иронии... Конечно, — не той, прежней, возвышающей душу иронии восемнадцатого столетия, но иронии подневольной, нелепой, большей частью зловещей, отмеченной печатью нашего пошлого времени с его успехами техники и деградацией культуры», — говорит Иосиф Шварц. Этими словами выражено, конечно же, и кредо самого Ремарка — по прошествии двух мировых войн с десятками миллионов убитых и миллионами искалеченных физически и духовно. Взирая на историю глазами пессимиста и не без кивка в сторону тех, кто занят в ФРГ преодолением позорного пропитого, он скажет: «Лет через сто, когда смолкнут вопли отчаяния и боли, ловкий историк опишет все это с восторгом — как явление, которое питало и развивало культуру, более того, несло ее в массы».

Находясь в Оснабрюке и скрываясь от недреманного ока полиции, Иосиф Шварц наблюдает картину, в которой, как в капле воды, отражается звериная сущность любой диктатуры и смешанная с ужасом полная беспомощность отдельного человека, столкнувшегося с ней лицом к лицу. Двое эсэсовцев толкают перед собой еврея, изо рта которого и по подбородку сочится струйка крови. «Проходя мимо, эсэсовцы смерили меня бешеным, вызывающим взглядом; глаза пленника на секунду задержались на мне, словно он хотел и не решался попросить о помощи. Губы его задвигались, но он ничего не сказал. Вечная сцена! Слуги насилия, их жертва, а рядом — всегда и во все времена — третий зритель, тот, что не в состоянии пошевелить пальцем, чтобы защитить, освободить жертву, потому что боится за свою собственную шкуру. И, может быть, именно поэтому его собственной шкуре всегда угрожает опасность».

Конец романа трагичен для индивидуума по имени Иосиф Шварц, однако автор предлагает читателю смотреть все-таки в будущее: Шварц поступает на службу в Иностранный легион. «...пока есть еще на свете такие люди, как тот красавчик (заплечных дел мастер в униформе гестаповца. — В. Ш.), было бы преступлением самому лишать себя жизни, которую можно отдать борьбе против этих варваров».

Давая общую оценку романам Ремарка в небольшом тексте, написанном к его 70-летию, Курт Рисс заметил то, что, пожалуй, наиболее точно характеризует «Ночь в Лиссабоне»: «Не желал бы ошибиться, говоря о писательском рейтинге. Со всей определенностью можно, однако, сказать, что место, занимаемое в немецкой литературе Ремарком, очень почетно и редко было занято человеком более достойным. Столь часто встречаемое нами искусственное различие между литературой серьезной и развлекательной снято во всех его книгах. И, как следствие, именно ему и его произведениям присуще нечто англосаксонское, вернее, то англосаксонское, которое достигается нами с огромным трудом. Нам следовало бы наконец считать себя счастливыми тем, что мы нашли его у Ремарка». Даже повторяя многое из того, что изображено и тематизировано Ремарком в его предыдущих романах об эмиграции, «Ночь в Лиссабоне» обрела все черты книги удавшейся, добротно выстроенной и читаемой с захватывающим интересом.

В 1970 году командой Второго канала немецкого телевидения по роману был снят фильм. Посмотреть и оценить его Ремарку было просто не дано: писатель умер в Асконе на десятый день после начала съемок. Руководил ими Збынек Бриних, он же написал сценарий, главные роли исполнили Мартин Бенрат (Иосиф Шварц), Эрика Плухар (Елена) и Хорст Франк (Георг). После «All Quiet on Western Front» получилась картина, которую, пожалуй, можно назвать лучшей среди фильмов, снятых по другим романам Ремарка. Спокойная камера, тонко прочувствованные ретроспективы и прежде всего Мартин Бенрат, в высшей степени убедительный в роли Иосифа Шварца, создали атмосферу, вполне сравнимую с той, что пронизывает сам роман.