Тверской баскак. Том Шестой (СИ) - Емельянов Дмитрий Анатолиевич "D.Dominus" - Страница 53

Такие расстояния между орудиями оптимальны для разлета картечи при стрельбе из легких пушек. Дабы каждый отдельный выстрел в залпе сливался в один общий смертоносный поток, не перекрывающий друг друга и не оставляющий мертвых зон. Естественно, я ничего не просчитывал математически, я все-таки историк, а не математик! Расстановка орудий разных калибров, как и громобоев, вымерена на стрельбищах, так сказать, опытным путем. Четкие указания по каждому случаю записаны в полевой устав, который любой солдат и офицер обязан знать назубок.

Оставив артиллерию, мой взгляд скользит ниже по склону. Там, на другой стороне балки, готовят позицию конные стрелки. Правда, в настоящий момент они уже не конные, а просто пешие арбалетчики. Я приказал спешить всю конницу и расставить ее на наружном склоне балки.

Такую позицию разведчики Стылого искали долго. Простой расчет говорил, что две тысячи стрелков, построенные в три шеренги, с расстоянием между стрелками в полтора шага, займут фронт примерно тысячу шагов. Поэтому разведка замеряла каждый холм в этом районе в поисках подходящего. Таковых оказалось немного, если уж совсем честно, то один, и выбирать не приходиться. Ведь требования были весьма жесткие. Нужен был холм с балкой длиною около тысячи шагов и обязательно у подножия северо-западного склона.

Почему северо-западного⁈ Да потому что именно с этого направления ожидалась атака степной конницы.

Согласно плану, разработанному совместно с Тугаем, он с пятью тысячами своих всадников, шумно и не таясь, выдвинулся вперед, сосредотачивая на себе все внимание Барсумбека и Куламая. Я же со своими полками максимально скрытно тронулся вслед за ним, постепенно меняя траекторию и выходя юго-восточнее лагеря противника.

По нашим данным, совместная таманская и донская орда насчитывала около двадцати тысяч, так что немногочисленное войско Тугая не должно было их напугать. Скорее, наоборот, я рассчитывал спровоцировать у обоих степных князей желание наказать обнаглевшего выскочку. Говоря словами монгольского нойона, мы подсовывали кролику повод подумать, что он волк.

По последним донесениям от Тугая, пока все идет, как задумано, и противник выдвинулся ему навстречу. Дальше Тугай должен довести дело до столкновения и тут же обратиться в бегство, выводя преследующее его войско прямо на наши позиции. В последний момент его всадники должны будут разделиться и уйти на фланги, а разогнавшийся противник угодить под наш губительный огонь.

Отсюда и второе требование к искомой позиции! Длина балки должна была быть не меньше тысячи шагов, чтобы вместить строй наших стрелков, но и не сильно длиннее, дабы расходящиеся отряды Тугая успели ее обойти и не дали преследователям шанса прижать себя к непроходимому для конницы оврагу.

Спросите, зачем я вообще завязался на эту балку? Поставили бы, как не раз уже было, стрелков на склоне холма и встретили бы несущуюся орду встречным огнем. Да, так можно было бы поступить, если бы не одно «но». Ранее я так действовал против противника, желающего атаковать и осмысленно идущего на укрепленные позиции. В нынешнем же случае все несколько иначе.

Барсумбек и Куламай не жаждут сражения. В споре за престол улуса Джучи они готовы примкнуть к более сильному, коим считают Берке, и ни в коем случае не желают вступать в бой в одиночку. Увидев наши позиции на холме, они попросту развернут коней, и лови их потом по степи. А это дело тухлое, тут я ни на минуту не забываю, что имею дело хоть и не с полностью монгольской, но все равно с хорошо организованной и мобильной конницей. Поэтому для полноценной засады необходимо было спрятать шеренги моих стрелков и артиллерийские батареи.

Как это сделать в степи, где на десятки верст все открыто: нет ни лесов, ни рощ и вообще ни единого деревца. И тут я вспомнил про степные балки. Степная балка — это сухое русло, считай, гигантский овраг с пологими заросшими кустарником склонами. А это…

«Готовая траншея, что спрячет моих арбалетчиков, а деревья в теории замаскируют артиллерию!» — Решил я тогда и отправил разведку искать подходящее место.

Место, хвала Всевышнему, нашлось, и вот сейчас я смотрю, как мои бойцы рубят кустарник на обоих склонах балки и втыкают его так, чтобы прикрыть позиции наших батарей и шеренги громобоев. Не могу сказать, что получается идеально, но мне и не надо, чтобы человек, в упор рассматривающий засаду, ничего не заметил. Мне надо, чтобы несущаяся галопом конная лава не опознала наши боевые порядки с расстояния в пятьсот-триста шагов. А это несколько иное!

Сейчас, когда весь кустарник вырублен и приспособлен для маскировки орудий и громобоев, мне хорошо видны три шеренги арбалетчиков, выстроенные на дне балки. Они ждут лишь сигнала, чтобы подняться наверх, а по пологим невысоким склонам степного оврага это займет не больше пяти секунд.

На вид все готово, и я жду докладов полковников. Первым, запыхавшись прибежал Бо’ян Руди.

— Господин консул, Тверской конный полк на позиции и готов к отражению атаки! — Выдохнув, булгарин вытянулся во фрунт.

После недавней взбучки ему надо зарабатывать очки, и я вижу, как он старается. Всякое старание должно быть отмечено, и я, не скупясь, следую своему правилу.

— Молодец, полковник! Первым справился!

Следом подходят и остальные полковники.

— Новгород-Северский полк конных стрелков готов! — Докладывает полковник Иван Заноза из корпуса Хансена.

— Первый степной полк готов! — Четко впечатывает каждое слово Михай Сволый из корпуса Рябого.

— Ревельский полк готов! — Не отстает полковник Роман Голова из корпуса Ерша.

За ними подходят полковники от артиллерии и громобои.

— Батареи готовы к стрельбе! — Гаркает Семен Греча, и ему тут же вторит Ефим Рогожа.

— Сводный полк громобоев на позиции…!

Двоих последних я хорошо помню еще с западного похода. Оба совсем недавно получили звание полковников, и, можно сказать, это у них первое серьезное дело в новом звании.

Получив доклады от всех подразделений, поворачиваюсь к Калиде, и тот понимает мой невысказанный вопрос.

— Стылый на месте, только что гонец от него был!

Спецбригада Еремея Стылого — единственный отряд, оставшийся в конном строю. Он, вместе с двумя тысячами ордынцев, стоит сейчас на другой стороне холма в ожидании приказа к атаке. Две сотни Стылого пригодились бы мне и здесь. Для засадного полка вполне хватило бы и ордынцев, но оставлять степняков у себя в тылу без присмотра как-то мне боязно. Как говорится, гусь свинье не товарищ! Какими бы мы не были ситуативными союзниками сейчас, я понимаю, что это ненадолго и потому никакого доверия к ним не испытываю.

Еще раз провожу взглядом по шеренгам стрелков, по замершим канонирам и готовым к выстрелу артиллерийским стволам.

«Ну что ж, — произношу про себя с полной уверенностью, — мы русские, с нами Бог!»

Нахлестывая коня, по степи несется всадник. Это дозорный, и даже отсюда видно, что он торопится изо всех сил. Одно только это уже доводит до пика нервное возбуждение. Так всегда перед боем, сколько бы их не было в жизни. Когда загрохочут пушки, загремит железо, оно уйдет. Его сменит бесконтрольная, идущая из первобытных глубин готовность сражаться, умирать и убивать других!

Всадник обогнул балку и наметом пустил коня вверх по склону. Еще секунда, и, уже спрыгнув с седла, он докладывает.

— Идут, господин консул! — Он махнул рукой в ту сторону, откуда только что примчался. — Тугаевцы удирают со всех ног, а другие ордынцы висят у них на хвосте!

Отпускаю гонца и впиваюсь взглядом в горизонт. Буквально мгновение, и я уже различаю крохотные фигурки в плывущем мареве. Еще немного, и воздух вокруг пропитывается топотом копыт. Дрожь земли чувствуется даже через подошву сапог.

«Еще бы, — хмыкаю про себя, — ведь нам навстречу сейчас несется не меньше двадцати пяти тысяч лошадей! Сто тысяч копыт стучат по земле!»

Пара минут напряженного ожидания, и передняя линия конницы проходит первую марку в тысячу шагов. Даю отмашку и на сигнальную мачту взлетает треугольный флаг — всем приготовиться!