Вечно голодный студент 2 (СИ) - Ибрагим Нариман Ерболулы "RedDetonator" - Страница 4

Глава вторая

Еду в Абакан!

*Российская Федерация, Кемеровская область, санаторий «Романтика», 18 октября 2026 года*

— Пей, — приказал Проф, поставив перед Галей вновь наполненный стакан.

Она подняла стакан с самогоном и осушила его залпом.

— Легче станет, но только со временем, — сказал Проф.

— Бухать — это не самый лучший способ справиться с горем, — произнёс Фазан. — По себе знаю.

Мы остановились в санатории, давно разграбленном мародёрами, а затем зачищенным рейдерами. Тут нет ничего полезного, кроме жилого пространства, в котором можно переночевать.

Тела родных Гали мы сожгли вчера, на безымянном холме в двух километрах к западу отсюда. Мы сделали это, чтобы животные не добрались до них — сейчас хоронить практически бесполезно, потому что мутанты почуют запах и разроют любую могилу. До зверопокалипсиса некоторые медведи разоряли кладбища, а сейчас и подавно…

— Ты как? — тихо спросила Фура.

Но Галя ничего не ответила. Взгляд у неё пустой, будто она уже не здесь — она ничего не говорит и мало ест. Ещё она практически не спит.

И я думал, что хуже, чем когда она рыдала всю дорогу, держась за холодные руки своих детей, не будет, но сейчас понимаю, что вот эта апатия выглядит гораздо хуже.

Кусок в горло не лезет…

Меня эта ситуация тряхнула чуть позже, когда мы ехали из города. Я был занят тем, что сидел на крыше и следил за местностью, а когда появилось свободное время, на меня накатило.

— Я выйду, подышу, — сказал я и покинул столовую.

Снаружи, на лавке, сидят Ронин и Щека. Они просто курят и молчат.

— Какой план? — спросил я и сел рядом.

— План-капкан, — усмехнулся Щека и сделал затяжку. — Крутить хоровод и дрочить…

— Нужно лететь в Москву, — произнёс Ронин. — Там у нас появятся шансы на выживание.

— Да какие шансы-то? — спросил я. — Там же было тринадцать с половиной миллионов населения! Даже если все уже померли, что вряд ли, они же все окрестности опустошили — там нет нихера!

— Вряд ли они все умерли, — покачал головой он. — Даже если выжило 10%, что пессимистичный прогноз, они что-то едят — скорее всего, все хранилища продовольствия взяты под контроль и выжившее население не голодает. А теперь самое главное — по всей стране разбросано множество хранилищ Росрезерва. И если где-то знают их координаты, то только в Москве.

— Мы уже доигрались с одним хранилищем, — сказал я, чувствуя, как в груди формируется гнев.

— И наше очко было проиграно и передано в зрительный зал, — кивнул Щека.

— Если не хотите лететь в Москву, то мы можем обосноваться в каком-нибудь селе на окраине тайги и жить, как аборигены, — улыбнулся Ронин. — Завести хозяйство, картошку посадить, дрова колоть — и жить себе припеваючи…

Я представил себе эту картину.

— А зверьё, в это время, будет переть на нас, — произнёс я.

— Ага, — кивнул Ронин. — И не просто переть на нас, а ещё и ускоренно эволюционируя, чтобы приспособиться к нам. И мы будем умирать, один за другим…

— Ну его, — сказал Щека, бросив окурок на землю. — Я хочу лететь в Москву. Не нравится мне сельская жизнь. В детстве я ездил в деревню к бабушке — там и без мутиков тошно. Да и я всё равно хотел поступать в Москву.

— Ты⁈ — скептически усмехнулся я. — Ха-ха-ха!

— А чего? — нахмурился он. — Не в МГУ, конечно, но в техникум какой-нибудь вполне мог. Может я и дотер, но не тупой — у меня были планы.

— Нам нужна цивилизация, — произнёс Ронин. — Лекарства от этой заразы нет и не будет, поэтому остаётся только адаптироваться к новым реалиям. А без цивилизации это будет сделать очень тяжело. Когда был город, вам ведь было комфортно поднимать уровни?

— В целом, да, — кивнул Щека. — Не жаловались.

— Согласен, — подтвердил я. — Да, окей — ты прав, Ронин.

— Ронин… — произнёс он. — Красиво звучит…

— Кстати, как думаешь, кто победил в городе? — поинтересовался Щека.

— Это неважно, — покачал головой Ронин. — В любом из исходов городу конец. Военные победят — голод будет, КДшники победят — голод будет. Ни о каком развитии и укреплении рубежей и речи быть не может. Я думаю, останется пара тысяч человек, но и их, в конце концов, сожрут, со временем. Либо животные, либо свои…

— А у города вообще был шанс? — спросил я. — Или вы действовали, потому что не могли иначе?

— Да, был, — кивнул Ронин. — Компетентные кадры были, запасы были, КДшники выполняли свою работу — даже стену почти завершили. Нам нужно было лишь продержаться до весны. Не продержались.

— А что весной? — спросил Щека.

— У полковника Белогурова был план — расширить стену на весь город, — ответил Ронин. — И дальше, и дальше — всё это было бы посевными площадями, которые были бы защищены от животных и иных вредителей. Вы же видели поля в «дикой» зоне — всё давно съедено или растоптано. Наш план предусматривал устойчивое сельское хозяйство, разведение скота и птицы, а также постепенный охват новых территорий. Это было бы тяжело, но вполне осуществимо. Увы.

— Да, увы, — кивнул я.

— Жаль, ёб твою мать… — произнёс Щека. — Просрали будущее, короче говоря…

— Да, просрали, — согласился Ронин. — Белогуров был неплохим мужиком — в штабе вообще предлагали изгнать часть населения из города, чтобы продовольствия точно хватило на зиму. Но он отказался. Он понимал, в отличие от остальных, что чем больше населения переживёт зиму, тем легче будет восстанавливаться весной. Но он сделал ставку на хранилище Росрезерва — он был уверен, что мы просто не могли не найти хоть одно. И мы нашли. Эх, сука…

— Так куда конкретно мы едем и почему? — спросил я у него.

— Мы едем в Абакан, — ответил он.

— Еду в Абакан! — пропел Щека и засмеялся. — Ха-ха-ха!

— Хах-ха… — посмеялся я. — А там что?

— Посмотрим аэропорт — если ничего не осталось, то поедем в сторону Красноярска, — ответил Ронин. — Вокруг него много аэродромов — есть шанс, что на них остался хоть один Ан-2. Если найдём исправный, то полетим в сторону Москвы, а там будем действовать по ситуации.

— То есть, просто полетим? — нахмурился я.

— Нет, конечно, не просто, — с улыбкой покачал головой бывший майор госбезопасности. — Фазану нужны карты, чтобы составить маршрут — на месте найдём всё. И не решён вопрос с топливом — возможно, удастся долететь до военного аэродрома Дальнего, что возле Канска. Там топливо точно есть — эвакуировавшиеся лётчики просто не могли выкачать всё.

— Вот хорошо, что мы взяли тебя с собой, — сказал Щека. — Вроде, недолго проговорили, а я уже чувствую себя обнадёженным…

— Это потому, что у него есть хоть какой-то план, — ответил я ему. — Может, он и говно, но хоть какой-то — у меня до сих пор нет альтернативных идей, кроме как жить на окраине тайги и мочить мутиков.

— Это же вообще говно идея, — поморщился Щека.

— Я об этом и говорю — на фоне этого, план Ронина звучит, как Стратегия социально-экономического развития Российской Федерации, — улыбнулся я. — То есть, сомнительно, но окей.

В университете, около двух лет назад, писал курсовую на тему этой Стратегии — как будто в другой жизни было…

— Кстати, раз мы стали так близки и старая жизнь больше не имеет значения, а ты ФСБшник… — произнёс Щека, обращаясь к Ронину.

— Бывший ФСБшник, — поправил его тот.

— Ну, да, — кивнул Щека. — Раз всё уже неважно, скажи: правда ли, что вы читали чаты мессенджеров и видели всю историю браузеров?

— После зверопокалипсиса или до? — уточнил Ронин.

— Да, — улыбнулся Щека.

— До — выборочно, — ответил Ронин. — Сквозное шифрование усложнило работу, но не лишило её смысла, поэтому, с некоторыми ухищрениями, мы могли получить доступ к мессенджерам конкретного человека. А вот браузеры — безоговорочно да. И Tor, если очень надо, тоже, но очень выборочно.

— Tor тоже⁈ — выпучил глаза Щека. — А как?