Ком 9 (СИ) - Войлошникова Ольга - Страница 17

Девчачий писк шарахнулся в сторону, удалился по улице и затих. Воротина снова приоткрылась, руки Аграфены впихнули внутрь двора помятого Ивана, выпачканного румянами и помадой, и забрали у меня кастрюльку.

— Я выхожу на службу! — восторженно сообщил Иван Багратиону.

— Оно и видно, — кивнул тот. — Иди-ка в столярку к Лексей Аркадьичу, умоешься хоть, иначе твоя Марья всех следующих невест тут поморозит, а я пока машину во двор загоню.

— А! — отмахнулся Иван, зачерпнул горсть снега из сугроба и яростно растёр лицо. — Умываться ещё! Глупости! — Он схватил Серго за грудки и слегка встряхнул: — Ты понимаешь, дружище⁈ Я выхожу на службу! Свобода!!!

11. НА ДУШЕВНОМ ПОДЪЕМЕ

КАК НА ПРАЗДНИК

Серафима собиралась на службу, деловитая такая! Щёку для поцелуя мне подставила и пальчиком в сторону зеркала показывает:

— Любимый, там тебе три записки. Сегодня рано утром вестовой принёс.

— Ага. Опять, поди, очередное приглашение на дочерей посмотреть, пожелать им чего хорошего… — я устало сел на пуфик, глядя на сложенные втрое листочки. Всё-таки ночные перелёты и спаньё в кресле — не лучший способ путешествия.

— Вот не надо брюзжать! — Серафима прижалась по мне со спины и щекотно прошептала в ухо: — Бог дал тебе великий дар, а ты ноешь! Фу таким быть!

— Так! Отставить мне тут сестёр Гуриели цитировать! Сговорились, понимаешь! Окружили, замышляют! — Я повернулся и обнял жену. — Дорогая, тут ведь в чём проблема-то. Я совершенно не знаю, как мой дар работает. Это же какая-то сумасшедшая рулетка! А так играть судьбами людей — это жутковато.

— Ты у меня сильный и добрый. Ты справишься. Я вообще не пойму, что тебя останавливает от того, чтобы всем просто говорить: всё сложится хорошо, идите с Богом…

Эта мысль так меня поразила, что я даже не нашёлся, что сказать. Мне всё это время почему-то казалось, что слово должно быть какое-то особенное, что иначе оно не сработает и я, вроде как, людей обману… А с другой стороны — отправил я того поручика (или точнее — послал) — и нашёл же он своё счастье? Может, зря я от всех этих страждущих бегаю? Серафима тем временем отстранилась, оперлась руками на мои руки и с улыбкой спросила:

— Так ты записки-то читать будешь?

— Буду, попозже. Дай в себя приду маленько. Мы ж с новостями! Сегодня отлёживаемся, а завтра выходим на службу. Зная Ивана, он до завтра не утерпит, нынче же к обеду помчится и меня за собой потащит.

— Да ты что⁈ Это весьма и весьма кстати! — жена хитро улыбнулась.

— Что?.. Ты?..

— Нет, — она слегка сморщила носик, — кажется, Маша. Но, может быть, и Соня. Они пока ничего не говорили, но я видела среди корреспонденции, которую им курьер доставил, журнал мод для беременных.

А это значит что? От силы пара месяцев — и кто-то из сестричек (или обе друг за другом, что тоже вероятно) перестанет выходить на службу, ибо это считается неприличным.

Очень мы вовремя к делу возвращаемся, иначе пришлось бы новых преподавателей искать.

Записки я посмотрел, когда супруга в училище отбыла. Две были приглашениями на небольшие домашние вечера, а третья, с вложенной нарядной карточкой — приглашение на большой, закрывающий зиму губернаторский бал.

Своё возвращение на должность начальника училища Сокол обставил с большой помпой. В дворянском собрании был заказан зал и устроен большой обед, на который (естественно) были приглашены все наши семейства и огромное количество народу. Также торжественный обед был организован в самом училище — для курсантов и преподавателей.

Великого князя не смущали даже защитные очки, которые ему всё ещё было предписано носить, дабы не шокировать окружающих видом светящихся глаз.

Я, признаться, тоже был рад возвращению к преподаванию — больно уж затянулся мой внезапный отпуск. И первым делом на преподавательской тренировке как следует извалял Ивана. А что? Он же жаждал? Мне для друга ничего не жалко!

В первую неделю мне казалось, что от идей, которыми начал фонтанировать наш великий князюшка, взвоют все — и курсанты, и преподаватели — но потом Серго с Петром зажали, фигурально выражаясь, начальство в кабинете и слегка встряхнули ему мозги.

— Идеи идеями, а меру тоже знать надо! — сердито возмущался Серго. — А то ишь! И смотр ему, и учения, и технические зачёты, и выставка рабочих макетов экспериментальной лаборатории! Жирно не будет?

— Да понял я, понял! — вяло отбивался Иван. — Перебор. Но в марте сделаем учения, так и знайте. Для тех, кто в Индии не был.

Я представил себе перспективу выхода в поля в марте — ядрёна колупайка! Ночью зимний мороз, днём солнце жарит, ручьи бегут и слякоть непролазная, даром что мы на шагоходах… Кабины со всех сторон в сосулищах будут!

А с другой стороны — война не спрашивает, какой сезон на дворе. Надо уметь геройствовать в любое время года. Трудности закаляют и всё такое прочее. Будут учения. И Ивана я непременно на «Святогоре» в эту кашу вытащу. А то скучно ему!

МАСЛЕНИЦА

Между тем зима прикатилась к Масленице, на стадионе училища Маша с Соней возвели здоровенную снежную крепость, которую половине курсантов предстояло штурмовать, а половине — оборонять. Но действо это было отложено до воскресенья, а покуда на протяжении всей Масленичной недели всюду стоял вкуснейший блинный дух — на всех кухнях пеклось неимоверное количество блинов со всякими начинками и припёками, а Сэнго с Хотару снова валялись на крыше сеней, как колобки.

В Карлуке тоже возвели снежный городок — и крепость, и ледяные горы, и чучело Масленицы поставили здоровенное. Иван даже попросил Хагена «Саранчу» из тренировочной зоны училища на площадь перегнать, чтобы к ночи с неё фейерверки запускать, и даже какие-то специальные китайские заряды купил, обещаны были огненные цветы и птицы.

На последний день Масленицы — воскресенье — планов у нас собрался цельный вагон! С утра в церковь ходили. Потом — на гулянье. Спервоначалу снежный городок решили штурмовать тем, кто в магии не особо силён. Набралась приличная толпа молодых парней, разбились на две команды — и пошла потеха! Тут мы зрителями стояли. А вот когда они друг друга размесили и крепость ту развалили чуть не до основания, пошла наша очередь.

Девчонки-мороженницы в пять минут такую крепость воздвигли — чисто замок Снежной Королевы.

— А это для магического штурма повышенной мощности! — звонко объявила Маша. — Участвуют только маги, способные поставить личные щиты!

Обчество забурлило, мигом прекратились всякие катанья с гор, песни-пляски — все широким кругом возле крепости рассыпались — не кажный день этакое развлечение увидишь!

— Ну что? Как делиться будем? — спросил Иван, азартно прихлопывая рукавицами.

— А так! — засмеялись девчонки. — Мы крепость построили, мы и защищать будем! Девочки внутри, мальчики — снаружи!

И набились туда все — и Дарья, и Марья, и Соня, и, главное, все мои сеструхи-медведицы с маман во главе! Целый женский отряд!

Против них примерно столь же магов собралось — я, да три весёлых князя, да дядья мои-медведи.

— Так! По медведям магией не бить! — на правах самого дипломатичного из нас начал оговаривать условия Петя, стоя у ворот этой крепости, задрав голову. — Оборотни против оборотней. Боритесь, глыбами снежными кидайтесь. Мы ж не ради смертоубийства собрались, в самом деле. Заклинания против заклинаний.

— Пойдёт! — крикнула сверху маман.

— И каков будет критерий победы? — уточнил он.

— А вот у нас флажок есть! — крикнули ему сверху несколько голосов. — Захватите флаг — значит, победили!

По-любому заранее сговорились! И всё бы ничего, только вот в стихийной магии никто из нас, нападающих, не особо силён. Что делать будем? Тут хоть разорвись, а наши три мороженницы наращивать лёд умеют примерно раз в десять быстрее, чем мы его — ломать…