Я буду твоими глазами (СИ) - Неярова Александра - Страница 13

Пока поспевал бульон, не с первой попытки стянула с бессознательного богатыря сапоги, и за подмышки кое-как, напрягаясь из последних сил, кряхтя и ругаясь на все лады, взволокла этого упитанного великана в клеть поближе к печи.

– Ну и кабан, – пробурчала, в изнеможении падая возле незнакомца. Полежала немного, переводя дыхание от усердия, пока сердце не успокоило бег, а после встала, решив заняться ранами.

Нарвала кусков от выцветшего рушника, замочила в горячей воде с травами. Стащила с полатей старую лежанку и перекатила туда хворого. Распорола ножом по швам окровавленную рубаху, осторожно сняла её мужчины да в угол закинула, после выбросит, толку от ней не осталось. Штопать бессмысленно.

Мужчина остался лежать в одних плотных кожаных штанах. Ещё раз поразилась размерам этого великана и, стараясь особо не таращиться на обнаженную грудь с мелкими русыми волосками, промыла все глубокие и помельче борозды от когтей. Очистила каждую от грязи и свернувшейся крови с гноем, туго перевязала лоскутами ткани поверх целебной кашицы из трав.

Знатно косолапый его отходил! Крови потерял не мало, а живуч оказался. Принесло же его на её голову…

Сходила в сени, где висели пучки сушеных временем трав у бывшей хозяйки избы, сорвала один и добавила к нему суховеи из своих запасов. Подожгла и тут же затушила, стала водить чадящими веточками над лежащим мужчиной, вслух проговаривая молитвы. Всегда те помогали и ускоряли заживление.

Как закончила, смочив тряпицу в прохладной остывшей воде, обтёрла пот с верхней половины его тела. К этому времени жар чуть спал, и суровые черты лица воина расслабились.

Верея склонилась над ним. Потянула ладонь к повязке, желая посмотреть что у него с глазами, но тонкое запястье вдруг перехватили стальные пальцы.

– Не смей! – рыкнул он, очнувшись.

Так получилось, что незнакомец дёрнул её на себя, и Верея, потеряв равновесие, упала ему на перевязанную грудь. Мужчина приглушённо застонал от боли и замер, ощутив мягкость изгибов молодого тела.

– Ты девица что-ли? Не старуха? – казалось, он порядком озадачился, словно ожидал найти в избе как раз старуху. Вероятно, прежнюю хозяйку.

А Верея не знала, что ему ответить, оцепенела и словно язык проглотила.

Воин провёл зачем-то пятерней по спинным позвонкам и спустил ладонь немного ниже поясницы на упругие полушария, отчего Верея пуще зарделась и еле слышно ахнула.

Одна её рука лежала на груди, где тяжело и сильно ухало мужское сердце.

– П..пусти! – пискнула, окончательно растерявшись. – Я же… я промыла твои раны. Они вновь откроются, если не прекратишь напрягать мышцы.

– Коса длинная и шелковистая, –хворый молодец совершенно не слушал её смущённый лепет, он продолжал изучать свою спасительницу.

Поднялся по переплетению косы вверх к голове, перебрался на подбородок, кончиком указательного пальца губ нежных коснулся.

Верея догадалась, что он всё ещё бредит.

Отвар. Нужно дать ему отвар из одолень-травы, пока он в состоянии его проглотить. Переборов стеснение, после горячки мужчина вряд ли вспомнит, как лапал её, Верея спросила:

– Как твоё имя?

Молодец почему-то задумался, и спустя непродолжительное молчание соизволил ответить:

– Яробором меня зовут.

– Отпусти меня, Яробор, – прошептала сипло, близость полуобнажённого мужчины её пугала. – Тебе нужно выпить снадобье.

– А не отравишь, колдунья? – рот его исказился в усмешке, за которой крылась боль.

– Я бы могла убить тебя уже сотню раз, пока лечила раны.

– И то верно… – тихо ответил, разжимая оковы на юном теле, и вновь провалился в пучину горячки.

И тем не менее Верея смогла залить ему в глотку отвар из кувшинок, что дала ей хозяйка реки Ветрана. Ложку за ложкой, проливая капли, но влила в Яробора нужное количество.

Вот и пригодился венок.

Сделав это, Верея доковыляла до узкой лавки, улеглась прямо на голые доски, да так и заснула утомлённая.

В эту длинную и тяжёлую ночь кошмары её не мучили.

Поздним утром Верею разбудило щебетание птиц за окном. Солнечный свет уже во всю проникал в окна и во все щели ветхого жилища.

Это какая она соня! Посетовала на саму себя, с трудом садясь на лавке. Хотела ведь встать с рассветом, поскольку дел невпроворот, а провалялась вон аж до каких пор. Непорядок. Умаялась за вчера, что ещё сказать.

От жёстких досок ныло всё тело, от долгого лежания онемели руки и ноги, а как только она пошевелилась, разгоняя по жилам кровь, атаковали колкие мурашки. Поёжилась от прохладного воздуха, огонь в печи-то потух. Надо будет налаживать быт со здешним домовым и духом запечником, поскольку теперь ей предстоит в этой избе жить.

Окончательно проснувшись, первым делом Верея сходила проведать раненого. Мужчина крепко спал. Его дыхание было глубоким и спокойным, грудная клетка ровно вздымалась и опадала.

Верея и сама вздохнула с облегчением. Не зря спасала, приложив к этому немало усилий. С такими ранами без посторонней помощи воин бы не выжил.

Яробор…

Странный он. Одежа вроде простая на нём, а кинжал при себе довольно искусный имеет. Такой купцы или знатные бояре позволить себе могут.

Верея отмахнулась от этой мысли, как от назойливой мухи. Ей-то дело какое? Вылечит и скатертью дорога ему.

Старая волчья шкура сползла с груди молодца, повязки слегка пропитались бурыми пятнами, позже поменять надобно будет. Верея подошла ближе и осторожно дотронулась до его лба, чтобы не потревожить навеянные травами сон.

Лоб был теплым, жар спал. Вот и хорошо! Вот и ладно. Значит на поправку Яробор идёт.

Окинув избу придирчивым взглядом, стараясь не шуметь, Верея сходила в заросший травой двор за примеченными раннее дровами, собираясь заново растопить печь. Хворому необходимо постоянно находиться в тепле.

Ухватом поставила в гарнило печи котелок с похлёбкой из мяса зайца, а после, как потушилось, добавила туда репу с горстью крупы, что семья купца пожаловала за помощь. Отвар из одолень-травы подогрела.

Русалочий цветок по иному он называется. Мать Сыра Земля с живой водой этот цветок породили – оттого есть мощь у него против нечистой силы в водах и в полях, и на земле вообще. Рвать кувшинки нужно с ласковыми словами, да заткнув уши.

И ни в коем случае не дозволялось срезать их ножом. Баяна говорила, что при этом якобы стебель кувшинки истекает кровью, а тот, кто это сделает, будет видеть тяжёлые, кошмарные сны.

С корневищем одолень-травы в руках пастухи обходили поле, чтобы при пастьбе предохранить скот от пропажи, а ещё старица сказывала, что помимо лечебных свойств отвар этот может возжигать пламя ответной любви.

Вот в последнем Верея сомневалась. Ну, рвали кувшинки её подруженьки из Калиновки, пробовали Сурица с рыжеволосой Ирией любых своих молодцев напоить да без толку всё.

А, может, оттого, что чувства без ответа их остались?

Тряхнула сердито косой, изгоняя мысли не к месту, которые её посетили, отошла от печи к грубо сколоченному столу, травы свои из охотничьей сумки вытащила, перебирать стала, развесит позже.

К чему вообще об любви задумалась? Ей точно нынче не до женихов.

О том, где провизии раздобыть думать надобно, а не о всяких пустяках да глупостях!

Сходить на охоту, шкурками и мясом запастись, трав собрать, насушить, а опосля в поселении местное можно наведаться, обменять на муку с крупой, да вещи разные. Парочку плошек с чарками. От былой хозяйки поди ничего путного не осталось, растащила детвора доброе всё.

С жителями Белозёрки знакомства завести. Может, помощь кому из людей нужна или скот вылечить худый.

Досок найти, мужиков упросить крышу починить, когда небеса громом и дождём разгрозятся течь во все щели будет. Зима скоро подлетит, такие важные дела откладывать нельзя.

Кущери при дворе и сама серпом выкосит, вон он, в сенях на крючке висит. А тяжёлая-то работа не по силам будет слабой девице.

– Кто ты?

Верея чуть не подпрыгнула на лавке, раздавшийся за спиной голос Яробора её порядком напугал. За своими думками она успела и позабыть о раненом!