Кукла 5 (СИ) - "Мир" - Страница 52

— Там же наш на линии огня! — возмутился глава отряда, не желая задеть своего.

И вообще, стрелять в ребенка, да в жилом районе.

— Плевать! Стреляйте! — возмутилась баба, еще больше свирепея наглости окружающих её остолопов, а усач понял, что пора валить.

И хоть ему подобное и было поперек горла и сердца, и смерть ребенка не то, чтобы он желал допускать, но все равно ломанулся прочь от маленькой девочки с копьем, бегом, желая поскорее убраться с линии огня и прочь от будущего растрела.

У него тоже есть дети! У него тоже есть дочь! Ей семь! Она как раз в этом году пошла в школу! Он не хочет оставить её сиротой! Не так! Не по такой глупости!

— Стреляйте! — взревела басом огромных размеров баба, похожая на борца сумо только с отвисшими сысками и лицом «за кирпич ответишь» несмотря на висящие складки жира.

Сумоиска командовала спецназом, и ей, как-то пофиг в кого стрелять! У неё личный приказ зам департамента покарать девчонку-охотницу, семи лет, вместе с её братом, и вряд ли тут есть иные такие, кроме вот этой вот, стоящей прямо тут, что и идти на этаж в квартиру никуда не надо — добыча сама пришла к ловчим! Да и свидетели есть, как мелкота оказывала сопротивление органам власти — все путем!

И бойцам специальных сил, ничего не оставалось, кроме как занять позицию для открытия огня. Против начальств не попрешь! А те, кто шел против… давно уже тут не работают, а тем, где нынче обитают, с непослушанием вообще все строго, так что… туда никому не охота.

Взяли девчушку в полукольцо, с разных направлений, с позиции «с колена» для большей точности, дождавшись, когда увидевшие их подготовку сквозь стекло прозрачной двери люди в подъезде уйдут прочь, вообще с этажа, по команде, и попросив мысленно прощения — прости, малютка! Но это приказ!

— ОГОНЬ!

Два десятка стволов открыли слитный и слаженный огонь по цели. Без промахов, несмотря на размеры маленького тела. Без осечек, без колебаний — такая работа. А прячущая за маской из копий Лина лишь усмехнулась — и это всё? Это всё, что могут ЭТИ пули из ЭТИХ автоматов? Она даже не чувствует их попаданий!

Броня на теле полностью гасит удары, преобразуя кинетическую энергию в магию, и отдавая владелице «на покушать». Преобразует магическую энергию пуль, что разрушаются при контакте, в ману, и отдавая владелице — что бы не голодала! И «питалась правильно».

Да она может стоять под этим освежающим дождем весь день! Ведь даже попадающие по маске пули, не несут ей никакого внятного разрушения, пули об сталь лезвий, либо разрушаются, либо рикошетят, отскакивают, улитая куда-то в стены, либо просто плющатся в блинчики и налипают на металл.

Где те выбоины, что несли с собой пули тех людей в городе Гром⁈ Где необходимость ротации копий, чтобы постоянно прикрывать лицо неповрежденными наконечниками. Где синяки, от попаданий пуль по телу⁈ Нету этого ничего, а у бойцов кончились патроны в магазинах.

И вопреки ожиданию «порвать бедную малютку на клочки», этой самой малютке было ровным счетом плевать на магические пули, ничуть не в меньшей степени, чем на пули простые. А вот стены и дверь позади неё, выглядели дуршлагами, из-за пробивших их осколков, крошащихся об маску девочки пуль. Об её тела они почему-то не рикошетили, хотя от платья малютки почти ничего не осталось. И тут и там зияют дыры, средь которых виднеется целехонькая девичья плоть, с идеальной кожей.

Бойцы сменили магазины, но не спешили открывать повторный огонь.

— Наши пули не эффективны! — прокричал командир во всеуслышание.

— ЧТО⁈ НЕ ЭФФЕКТИВНЫ⁈ — взревела его начальница басом, — Эти пули стоили миллионы! Они не могут быть неэффективны! Вы просто плохо стреляете! Идиоты! Стреляйте точнее! По девке, а не по стенам! Придурки! — взбесилась бабенцыя, с трудом сдерживаясь что бы не схватить нерадивца за грудки, поднять и встряхнуть, ведь кондиции тела, её и мужичка-говоруна, ей вполне позволяли сделать подобное.

— Наши пули не эффективны. — повторно отчеканил командир группы, — Мы просто растратим…

— ИДИОТИНА! Кто тебе вообще дал право что-то говорить⁈ — пудовый кулак опустился на каску нерадивца, — Стреляйте! Орочьи дети! — обратилась она ко всем прочим, и не только к спецназу, теряя терпение, а её товарка, та, что начальница усача, подхватила подружку в её начинании:

— Выблядка дети! Стреляйте уже живее давайте! — обратилась она к стоящим рядом простым полицейским, — Стреляйте все! Быстро! Убейте это гадину наконец!

— Да! Стреляйте дети блАди! — завторили ей голоса иных командирш, толкающих своих подчинённых вперед, к позиции для стрельбы, хотя сами толстушки, стали планомерно отступать назад подальше, не желая рисковать своими высокоценными объёмными задницами.

Все же не все из них были конченными дурами! И многие понимали — это бесполезно. Сколько бы пуль такого качества как у спецназа не выпустишь в эту малютку у входа, ей от этого не сделается ни жарко, ни холодно. Что уж там говорить о пулях более низкого качества⁈ Про обычные патроны можно вообще не вспоминать, свинец для неё явно равносилен каплям влаге для непробужденного, обычного человека.

— Гранатомет! Несите гранатомет! — визжала какая-то низкорослая кривоногая пышка, — Взорвем её нафиг.

— Взрывчатка! У нас где-то была взрывчатка! — кричала иная, не менее низенькая, и похожая на бочку, суетясь под ногами у громадных на её фоне мужчин.

Взрывчатка была найдена, гранатомет тоже, мужики из первых рядов осознали, что сейчас будет и начнется, и постарались отступить назад, подальше от будущего большого взрыва, но — куда-там⁈ Когда сзади уже установлен заслон из необъятных командирш.

Осознали они и то, что к своему несчастью оказались просто зажаты меж молотом и наковальнею! Впереди, охотник неизвестного ранга, которого хотят убить, и подле которого скоро будет взрывчатка. Впереди смерть! Если не от охотника, то от осколков. А сзади — сзади начальство! И по сути — тоже смерть. Но долгая и мучительная, вместе со смертью родных и близких.

Ведь даже при наилучшем раскладе, при простом увольнении с волчьим билетом, без штрафных санкций, которые будут потом выплачивать еще и внуки внуков — были прецеденты в истории страны с подобными случаями! Без отъёма имущества — это было уже и не раз даже в пределах Сиэля за последние два десятилетия.

Без всего «этого вот этого», просто уволили и никуда больше не берут, это всё рано означает, что в семье на одного кормильца стало меньше. И мужика ждет иждивение на шее у жены, если та может работать, работает или сможет устроится. Клеймо — иждивенец! Потеря гордости! И случайные заработки, от которых не всегда есть толк.

А если жена тоже не может работать? По здоровью, из-за наличия в семье трех и более детей? Что редкость, но бывает. Или же… просто потому что жена, сама с этим самым «билетом волка»⁈ Сама, бывшая полицейская, которую уволили при чистках! И она сама, перебивается случайными заработками уже долгие годы! Что тогда? Как жить⁈ Как выживать семье⁈

Умирать в таких реалиях не так уж страшно! Однако — есть нюанс — охотник. С охотниками нельзя связываться! Они хуже корпорантов! Они почти как мафия! У них своя иерархия. Свои службы, свой суд! Убей охотника, и… будет ну очень большое разбирательство, даже если этот охотник и скрывался от них сами или не был зарегистрирован в ассоциации. Исключение, только если они сами на данного охотника выписали ордер на устранение.

Но никто из полицейских не слышал, чтобы ассоциация давал ордер на устранение маленькой охотницы с копьём! Да и просто на ребенка-охотника. В картотеке опасных охотников, подлежащих устранению вообще числятся всего три человека! Один из которых висит там уже несколько десятилетий и считается давно мертвым, пусть никто и не уверен, что это так на сто процентов.

Так что убийство… нет! Даже покушение на причинение вреда! Просто вреда, а не убийства! Этой крошки, способной держать телом попадания орочьих пуль, приведёт к крупному, очень крупному разбирательству! И скандалу. И кто будет виноват? Кто будет крайним? Правильно! Рядовое мужичье, посмевшее поднять оружие на ребенка! РЕБЕНКА!