Мечников. Щит мира (СИ) - Алмазов Игорь - Страница 2

То ли Сеченов, то ли Лебедев чем-то его заинтересовали. Но чем?

— Как я могу убить невинную девушку? — решил поспорить с князем Андрей Бахмутов. — Филипп Михайлович, вы уж простите, что я влезаю в ваши дела, но мне кажется, что здесь явно какая-то ошибка. Алексей Александрович никогда бы не пошёл против законов. Он не такой человек.

— Ах, так вы знакомы? — стиснул зубы Сперанский. — Неплохо, Мечников. Добрались даже до моих людей. А они ведь не в курсе, что вы умеете промывать мозги.

— Промывать мозги? — оторопел Бахмутов.

— А вы ещё не поняли? — бросил князь. — Ясно же, что Мечников что-то сделал с вами своей лекарской магией. Он — аферист.

И на долю секунды мне показалось, что Андрей и вправду в это поверил. Вот только он продолжал смотреть не на меня. А на Игоря Лебедева. Казалось, будто именно его присутствие было для аэроманта главным аргументов против меня.

Но они ведь даже незнакомы! С чего это Андрей вдруг ополчился против Игоря?

Стоп… Да быть того не может. Кажется, я знаю, в чём проблема. И если мои предположения верны — дальнейшие действия Бахмутова предсказать невозможно. Он может предать Сперанского, но всё равно нападёт на Лебедева.

Придётся потратить всю силу своего обратного витка, чтобы остановить князя и его отряд. Иначе есть риск, что за это время верховный некромант куда-нибудь сбежит.

Вот только такой объём магии обратного витка избирательно выпустить не получится. Если я воздействую этой силой на Сперанского и его людей, то в любом случае задену тех, кого трогать не должен. А именно: заложников и самого Андрея Бахмутова. Обратный виток — инструмент опасный. Иногда он наносит больше урона, чем я того хочу. Значит, и на Андрея с заложниками подействует та же самая магия.

— Разговор окончен, Филипп Михайлович, — я воспользовался моментом. Князь отвлёкся на разговор с Бахмутовым. И тогда я выпустил из себя энергию сразу пяти обратных витков. Ещё два оставил про запас.

Я отдал приказ магии вызвать временные нарушения мозгового кровообращения. Никто от этого не пострадает. Просто все, кого я вижу, потеряют сознание. На час, не более — но этого времени мне хватит, чтобы вылечить Синицына и пробраться в катакомбы.

Дыхание спёрло. Как только четверть запасённой во мне магии вырвалась и сбила с ног всех окружающих меня людей, моё сердце замедлило ритм. Опасно так быстро расходовать свою ману, но иного выхода у меня не было.

Сперанский, Бахмутов и все остальные члены группы князя потеряли сознание. В том числе и заложники.

— Иван! — крикнул я Сеченову. — Займись Бронниковой и остальными! Синицына я беру на себя.

Сеченов с Лебедевым оттащили потерявших сознание заложников в сторону и принялись оценивать их состояние. Я же рванул к Илье и осмотрел его рану. Ситуация была, мягко говоря, так себе. Если бы стычка с Михаилом Сперанским затянулась, спасти его уже бы точно не удалось.

Несколько рёбер раздроблены, кости повредили лёгкое. Диафрагма — мышечная перегородка, отделяющая грудную полость от брюшной — тоже была повреждена. Повезло ещё, что другие органы не задело. Если бы к этой ране подключился ещё и разрыв кишечника, тогда сепсиса, перитонита, плеврита и воспаления лёгких мы бы уже точно избежать не смогли.

Я быстро нормализовал кровообращение, заставил костные обломки срастись, затем «спаял» лёгочную ткань и полностью восстановил все остальные повреждения. Действовать пришлось быстро, поэтому большую часть раны я восстановил довольно грубо, да ещё и маны потратил на весь процесс куда больше, чем планировал.

Однако Синицын ненадолго приоткрыл глаза.

— Алексей? — прошептал он. — Проклятье, только не это… А ты что здесь забыл? Тебя-то здесь точно не должно быть. Неужто всё так плохо? Мы проиграли?

— Не дёргайся. Ты бредишь, — произнёс я. — Расслабься. Скоро станет намного легче. Мы ещё не проиграли.

— Разве? Тогда не понимаю, что ты здесь делаешь. И где Грифон? Мне говорили, что он первым встречает всех погибших, — прохрипел Синицын.

— Сдурел, что ли? — усмехнулся я. — Думал так просто от меня отделаться? Добро пожаловать в мир живых, Илья Андреевич. Фиг тебе, а не царство Грифона.

— Да ладно… — промычал он. — А я уж думал, что можно наконец расслабиться.

— Сейчас вы оба расслабитесь, ублюдки! — послышался крик Филиппа Сперанского.

Князь резко вскочил и направил на нас правую руку. Приготовился атаковать. Как он очнулся так быстро? Очевидно, всему виной кристалл в его левой руке. Орихалькон. Он поглотил большую часть магии моего обратного витка. В итоге вырубился Сперанский всего на несколько минут, а затем приготовился к контратаке.

Но я тоже был наготове. Даже орихалькон не выдержит, если я обрушу на него всю магию обратного витка.

— Ой, да иди ты лесом! — выругался очнувшийся Синицын.

И…

В этот момент Сперанского впечатало в землю. Из недр кладбища вырвались громадные камни, сдавили его с двух сторон и практически похоронили заживо. Князь выронил орихалькон. Пытался дышать, но большая часть его костей была переломана.

В итоге оба «героя дня» потеряли сознание одновременно. И Синицын, и Сперанский.

Ну ничего себе! Это же была чистая геомантия. Магия управления землёй. Но геомантов в моём отряде не было. Значит, за секунду до того, как потерять сознание, эту силу выпустил из себя Синицын.

— Ну надо же, — прошептал я. — Так ты у нас дуалист. Но я не сомневался, что ты способен на большее. Ты всегда был склонен ко всему, кроме лекарской магии.

Лечить людей Синицын мог и делал это очень даже неплохо, но ему это было совершенно неинтересно. Однако его отец и старший брат владели геомантией. Кто бы мог подумать, что и в нём эта сила пробудится в самый ответственный момент?

— Иван, оставайся с Ильёй и остальными, — скомандовал я. — Мы с Игорем продолжим свой путь вглубь катакомб. Как только верховный некромант окажется у нас в руках, битва тут же закончится. Осталось совсем немного. Если приедет князь — всё валите на меня. С Игнатовым я буду разговаривать лично. Даже если меня закуют в орихалькон.

Сеченов понимал, что времени на разговоры у нас уже не осталось, поэтому лишь коротко кивнул и потащил наших друзей в безопасное место. Мы же с Лебедевым рванули в мавзолей. Прошмыгнули между каменных гробов, а затем оказались около лестницы, которая вела на десятки метров вниз — в катакомбы.

— Что это было? — на полпути до входа в основную сеть подземелий спросил я. — Мне ведь не показалось, что вы с Андреем Бахмутовым друг друга знаете.

— Ты про того солдата? — напрягся Лебедев. — Да. К сожалению, мы встречались. Ситуация из прошлой жизни, о которой я хотел бы забыть.

— Андрей — один из моих друзей, как и ты. Я хотел бы знать, что между вами произошло, — настоял я.

Догадки у меня уже были. Но я хотел, чтобы Лебедев сам рассказал мне правду.

— Когда я работал наёмным убийцей, мне давали заказ на одного из командующих армией. Отправили на фронт. Я очень стыжусь того, что мне приходилось делать в юности. Ты ведь сам это знаешь, — попытался оправдаться Игорь.

— Знаю, — с пониманием кивнул я. — Так значит, это ты оставил шрам на лице Андрея Бахмутова?

— Да. Я, — вздохнул Лебедев.

— Он много раз рассказывал мне, что столкнулся с вражеским пиромантом. Но я не думал, что это был ты. Твоего пламени хватило бы, чтобы сжечь целую роту. Удивлён, что Андрей отделался обычным шрамом.

— Это была провальная миссия, — заключил Игорь. — Тогда я впервые осознал, что творю. Увидел молодых бойцов. Даже тот офицер, которого мне приказали убить, был едва ли старше меня. Я сдержался. Отпугнул их пламенем и сбежал. Но огонь, как ты уже понял, всё равно оставил свой след.

— Что было, то было. Тему твоего прошлого мы уже закрыли. Ты встал на путь исправления, — преодолевая последние ступени, произнёс я. — С Бахмутовым я поговорю. Позже. А пока… Давай разбираться, что здесь происходит.

Подземный коридор вывел нас в громадный главный зал. Сектантов там не было. Мы вообще не обнаружили ни одной живой души.