Воронцов. Перезагрузка. Книга 7 (СИ) - Тарасов Ник - Страница 46

— Но купец велел получить ответ сегодня! — настаивал паренёк. — Говорил, дело не терпит отлагательств!

— Дело терпит, а я не терплю спешки в важных решениях, — спокойно ответил я. — Неделя — не срок. Если Михаил Семёнович действительно заинтересован в долгосрочном сотрудничестве, он подождёт.

Гонец явно расстроился, но спорить не стал. Сел на лошадь и поскакал обратно.

А мы пошли до дома, где нас ждал вкусный ужин. Машка с Анфисой, как всегда, постарались — на столе были и щи, и жаркое, и свежие пироги.

— Как дела, мужики? — поинтересовались они, разливая чай. — Мастерскую обустроили?

— Обустроили! — доложил Петька. — И печку поставили, испытали. Теплая теперь, уютная. И мебель сделали.

— Вот и славно, — улыбнулась Машенька. — Значит, завтра можно за учёбу браться?

— Завтра обязательно, — подтвердил я. — Пора переходить от подготовки к делу.

За ужином мастера делились впечатлениями от дня, обсуждали завтрашние планы.

Фёдор, который большую часть времени молчал, вдруг заговорил:

— А нас грамоте учить будут? Читать-писать? А то я только своё имя умею…

— Конечно будем, — заверил я. — Без грамоты в современном производстве никуда. Чертежи читать нужно, расчёты делать, записи вести.

— А я читать умею, — похвастался Семён. — В церковно-приходской школе учился.

— Отлично, — одобрил я. — Поможешь товарищам. Вообще, учиться лучше всего помогая другим.

— Это как? — не понял Антон.

— Очень просто, — сказал я. — Когда объясняешь что-то другому, сам лучше понимаешь. Проговариваешь вслух, структурируешь знания, замечаешь пробелы.

Григорий кивнул с пониманием:

— Да, это правда. Я замечал — когда подмастерью что-то объясняю, сам лучше понимаю.

Ужин закончился поздно и мужики разошлись.

На следующее утро мы собрались в тёплой мастерской. Буржуйка весело потрескивала, создавая уютную атмосферу. Мастера расселись на лавках, приготовившись слушать.

— Итак, господа, — начал я, — сегодня мы приступаем к изучению основ современного производства. И начнём мы с очень важной темы — стандартизации.

— А что это такое? — спросил Иван.

— Стандартизация — это установление единых требований к изделиям, — объяснил я. — Представьте: вы делаете замок для ружья. Какого размера должна быть спусковая скоба?

— Как мастер сделает, — пожал плечами Семён. — У каждого по-своему.

— Вот именно в этом и проблема, — кивнул я. — А теперь представьте: солдат в походе сломал замок. Нужна замена. Он идёт к оружейнику, а тот говорит — у меня замки есть, но к твоему ружью не подойдут, размеры другие.

Мастера переглянулись, начиная понимать проблему.

— Получается, каждый замок уникальный? — уточнил Антон.

— Именно, — подтвердил я. — И отремонтировать ружьё можно только у того мастера, который его делал. А если тот мастер далеко или вообще умер?

— Тогда всё ружьё выбрасывать? — ужаснулся Григорий.

— К сожалению, часто именно так и происходит, — согласился я. — А теперь представьте другую ситуацию. Все замки делаются по единому стандарту — размеры одинаковые, крепления одинаковые, принцип работы одинаковый. Сломался замок — взял любой другой такой же и поставил.

В мастерской повисла задумчивая тишина. Мастера переваривали услышанное.

— Но это же… это же какой прорыв будет в оружейном деле! — выдохнул Семён.

— Не только в оружейном, — поправил я. — В любом деле. Представьте — колёса у всех телег одинакового размера. Сломалось колесо — идёшь к любому мастеру и покупаешь точно такое же.

— А как этого добиться? — практично спросил Фёдор. — Как заставить всех мастеров делать одинаково?

— Не заставить, а обучить, — ответил я. — Дать всем точные чертежи, единые инструменты, показать правильные приёмы работы. И главное — объяснить, зачем это нужно.

Я встал и подошёл к углу мастерской, где стояли два пневмодвигателя, сделанные в разное время.

— Смотрите, — сказал я, — вот два наших пневматических двигателя. Один мы делали первым, экспериментальным. Второй — когда уже приобрели опыт. Чем они отличаются?

Мастера подошли ближе, стали сравнивать механизмы.

— Размеры немного разные, — заметил Григорий.

— Крепления в разных местах, — добавил Антон.

— Трубки тоже разные, — подметил Семён.

— Именно, — кивнул я. — И что из этого следует?

— Детали от одного нельзя применить к другому, — догадался Фёдор.

— Правильно! — обрадовался я его пониманию. — Если у первого двигателя сломается поршень, поршень от второго не подойдёт, хотя принцип работы одинаковый.

— А как сделать их одинаковыми? — спросил Иван.

Я достал из стола несколько листов бумаги с чертежами:

— Вот так. Точные чертежи с размерами. Каждая деталь прорисована, каждый размер указан. Работаешь строго по чертежу — получаешь точно такую же деталь, как у соседа.

Мастера склонились над чертежами, изучая их с большим интересом.

— Ого, как подробно! — восхитился Семён. — Тут каждая царапинка нарисована!

— Не царапинка, а важный элемент конструкции, — поправил я, улыбаясь. — Каждая линия на чертеже имеет смысл.

Григорий задумчиво покрутил чертёж в руках:

— Знаете, у нас на заводе каждый мастер делает по-своему. Один ствол длиннее, другой короче. Один замок с одной стороны, другой с другой. И правда — детали не подходят друг к другу.

— А какие проблемы это создаёт? — спросил я.

— Огромные! — воскликнул Григорий. — Ремонт — это мучение. Приносят ружьё, а ты гадаешь — что там сломалось, как починить, какие детали нужны. И каждый раз приходится всё делать заново.

— А если бы все ружья были одинаковые? — подсказал я.

— Тогда можно было бы запчасти наготовить заранее! — осенило Григория. — И ремонт стал бы быстрым и дешёвым!

— А кто будет следить, чтобы все по стандарту делали? — практично спросил Фёдор.

— Контролёры качества, — ответил я. — Специально обученные люди с точными измерительными инструментами. Проверяют каждое изделие, бракованные отсеивают.

Семён загорелся идеей:

— А можно самим такие инструменты сделать? Чтобы размеры точно измерять?

— Не только можно, но и нужно, — улыбнулся я. — Это одна из ваших задач на обучение. Научиться делать точные измерительные инструменты — калибры, шаблоны, линейки.

— А как такую точность достичь? — сомневался Иван.

— Нужны станки, — объяснил я. — Токарные, сверлильные, фрезерные. Станок работает точнее человека, не устаёт, погрешностей меньше.

Я подвёл мастеров к токарному станку:

— Вот, например, этот станок. Может выточить цилиндр с точностью до миллиметра. Человек такой точности вручную никогда не достигнет.

— А откуда брать такие станки? — спросил Григорий.

— Делать самим, — ответил я. — Сначала простые, потом всё более сложные. Станок делает станок — такой принцип.

Мастера переваривали информацию. В их глазах я видел смесь восторга и растерянности — масштаб идей был для них непривычным.

— Егор Андреевич, — наконец заговорил Григорий, — а сколько времени нужно, чтобы всё это стало работать? На нашем заводе, например?

— Зависит от того, как подойти к делу, — ответил я. — Если правильно организовать процесс — за год или два. Если кое-как — можно и десять лет потратить впустую.

— А что значит «правильно организовать»? — уточнил Антон.

— Начать с обучения мастеров, — пояснил я. — Дать им понимание принципов, показать преимущества новых методов. Потом внедрять стандарты, изготавливать точные инструменты, переходить на новые технологии.

— А если мастера не захотят учиться? — предположил Семён. — У нас многие к новшествам относятся с подозрением.

— Поэтому и нужны такие люди, как вы, — улыбнулся я. — Вы изучите новые методы, вернётесь на завод и станете примером для других. Покажете на деле, что новое лучше старого.

— А нам поверят? — засомневался Иван.

— Поверят, если увидят результат, — уверенно сказал я. — Когда ваши изделия станут качественнее, а работа — быстрее, все захотят знать, в чём секрет. Да и руководство вас поддержит, что тоже немаловажно.