Воронцов. Перезагрузка. Книга 7 (СИ) - Тарасов Ник - Страница 25

— Понимаю, — осторожно ответил я. — И вы прекрасно знаете откуда всё это. — Я немного помолчал. — Так что вы предлагаете?

Иван Дмитриевич поднялся и снова подошёл к картам:

— Да, прекрасно знаю. Вы из будущего. Будущего нашего с вами государства. И вы сами говорили, что хотели, чтоб оно процветало. — Он сделал паузу, явно акцентируя последнюю фразу. — Я предлагаю вам стать главным консультантом по техническим вопросам при тайной канцелярии. Официально вы останетесь тем кем были — барином, живущим в своей деревне. Но фактически будете курировать ключевые направления модернизации империи.

Он начал загибать пальцы:

— Оружейные заводы — улучшение качества, внедрение новых технологий. Металлургия — повышение качества стали и чугуна. Машиностроение — создание паровых двигателей и механизмов. Обучение мастеров — передача знаний следующему поколению. Химия — новые материалы и процессы.

— Это колоссальный объём работы, — заметил я. — Один человек не справится.

— Конечно, не справится, — согласился Иван Дмитриевич. — Но вы будете не один. Вам будут выделены помощники, мастерские, финансирование. Вы будете ставить задачи, обучать ключевых людей, контролировать выполнение. А рутинную работу сделают другие.

Он вернулся к столу и достал из ящика документ:

— Вот проект указа. Жалованье — двадцать тысяч рублей в год. Для сравнения, средний помещик с сотней душ получает дохода рублей триста-четыреста в месяц. Плюс доступ к любым государственным мастерским, заводам, складам. Плюс право требовать материалы, инструменты, людей для работы. Плюс особый статус, защищающий от произвола местных властей.

Я взял документ и начал читать. Условия были действительно щедрыми. Но я понимал — за щедростью стоят обязательства, которые могут поглотить всю мою жизнь.

— Мне нужно подумать, — сказал я, откладывая бумагу.

— Разумеется, — кивнул Иван Дмитриевич. — Это серьёзное решение. Но позвольте я скажу ещё кое-что.

Он снова уселся в кресло и сцепил пальцы:

— Егор Андреевич, вы уже в игре. Хотите вы того или нет. Градоначальник сделал вас своим протеже. Генерал Давыдов ждёт от вас решения проблем завода. Барон Строганов хочет, чтобы вы приехали на Урал. Я — уже привлекаю вас к государственным делам. Вы думаете, можно просто вернуться в Уваровку и жить тихо, как раньше?

Я промолчал, понимая, что он прав. Тот момент, когда можно было остаться в стороне, давно прошёл — наверное, ещё тогда, когда я согласился помочь отравленному градоначальнику.

— Вот именно, — продолжил Иван Дмитриевич, видя моё молчание. — Вопрос не в том, участвовать вам или нет. Вопрос в том, на каких условиях. Можно участвовать хаотично, отвечая на разрозненные просьбы разных людей, разрываясь между десятком дел. А можно делать это организованно, с чёткими приоритетами и поддержкой государства.

Он был прав, и я это знал. Но всё равно хотел убедиться в одном:

— А что насчёт моей свободы? — спросил я прямо. — Смогу ли я отказаться от проекта, если сочту его неправильным? Смогу ли защитить Уваровку от вмешательства? Смогу ли иметь личную жизнь, семью, не превращаясь в раба государственных интересов?

Иван Дмитриевич помолчал, обдумывая ответ:

— Насчёт Уваровки — да, гарантирую. Ваша деревня останется под вашим полным контролем, никакого вмешательства. Семья — тоже. Никто не будет требовать от вас жить в столице или разлучаться с близкими. Что касается отказа от проектов…

Он замялся:

— Здесь сложнее. Если речь идёт о проектах, которые просто вам неинтересны или не срочны — да, можете отказаться. Но, если речь о критических вопросах, от которых зависит безопасность государства… там могут быть просьбы, от которых трудно отказаться.

— Просьбы или приказы? — уточнил я.

— Официально — просьбы, — ответил Иван Дмитриевич. — Вы не военный, не чиновник, формально вас нельзя заставить. Но если, например, началась война, и армии срочно нужно оружие получше… понимаете, в какой позиции вы окажетесь, если откажете?

Я кивнул, понимая его логику. Моральное давление может быть сильнее любых приказов.

— Хорошо, — сказал я. — Предположим, я соглашусь. С чего начнём? Какие приоритеты?

Иван Дмитриевич оживился, видя, что я склоняюсь к согласию:

— Первое — оружейный завод. Это срочно и критически важно. Вы уже согласились помочь генералу Давыдову, просто формализуем это как первый проект.

— Второе — подготовка мастеров. Савелий Кузьмич возглавит работу на заводе, но ему понадобятся помощники. Плюс я пришлю к вам в Уваровку группу способных людей для обучения.

— Третье — паровые машины. Это следующий шаг после пневматических двигателей. Если сможем внедрить паровые машины на заводах — производительность вырастет в разы.

— Четвёртое — точные инструменты. Без них невозможно делать качественные механизмы. Нужно наладить производство калибров, шаблонов, измерительных приборов.

Я слушал, мысленно прикидывая объёмы работы. Это было много, очень много. Но и интересно. Возможность изменить целую империю, внедрить технологии, которые улучшат жизнь миллионов людей…

— А как насчёт образования? — спросил я. — Вы правильно сказали, что нельзя зависеть от одного человека. Нужна система подготовки технических специалистов. Школы, где бы учили не только читать и писать, но и понимать механику, математику, химию.

Иван Дмитриевич задумчиво постучал пальцами по столу:

— Идея разумная. Но это долгосрочный проект. Школу создать — годы нужны.

— Можно начать с малого, — предложил я. — При оружейном заводе организовать школу мастеров. Два-три года обучения для способных молодых людей. Учить их основам механики, математики, черчения. Плюс практика в мастерских под руководством опытных мастеров. Выпускники такой школы станут костяком для модернизации других заводов.

Иван Дмитриевич приподнял брови:

— Интересно. Очень интересно. Сколько учеников в первом наборе?

— Человек двадцать, — прикинул я. — Отбирать по способностям, не по происхождению. Пусть хоть крестьянские дети, если голова варит. Даём им жильё, питание, небольшое жалованье. Учим три года. На выходе — квалифицированные мастера, которые могут и руками работать, и головой думать.

— Генерал Давыдов это одобрит, — кивнул Иван Дмитриевич. — У него постоянная проблема с кадрами. Старые мастера уходят, молодых некому учить. А так — постоянный приток обученных людей.

Он достал чистый лист бумаги и начал писать:

— Так, школа мастеров при оружейном заводе. Двадцать учеников в первом наборе. Срок обучения два-три года. Программа обучения — основы механики, математика, черчение, практика в мастерских. Руководитель школы…

Он поднял глаза на меня:

— Вы возьмётесь? Хотя бы в первый год, для разработки программы и отбора преподавателей?

Я задумался. Это было ещё одно обязательство, ещё одна ответственность. Но и важное дело, которое могло дать долгосрочный эффект.

— Первый год — да, — согласился я. — Разработаю программу, отберу преподавателей из лучших мастеров завода, проведу первые занятия. Но постоянно руководить не смогу — будет слишком много других дел. Нужно найти постоянного директора школы.

— Договорились, — Иван Дмитриевич продолжил писать. — А кто мог бы стать директором? Из тех, кого вы знаете?

Я вспомнил молодого учителя, который приходил ко мне на постоялый двор:

— Есть один человек. Николай Фёдоров, учитель из местной школы. Молодой, энергичный, горит желанием заниматься механикой. Я пригласил его весной приехать в Уваровку учиться. Если он покажет способности — можно рассмотреть его кандидатуру.

— Хорошо, — кивнул Иван Дмитриевич. — Проверим его. Если подойдёт — отлично, нет — найдём другого.

Я задумчиво потёр переносицу, обдумывая всё сказанное. Иван Дмитриевич терпеливо ждал, попивая остывающий чай. Карты империи всё ещё лежали на столе, напоминая о масштабе задачи.

— Иван Дмитриевич, — наконец заговорил я, — всё, о чём мы сейчас говорили — стандартизация, точные инструменты, обучение мастеров — это правильно и необходимо. Это первое, что нужно внедрить. Но если мы хотим действительно сделать прорыв, а не просто улучшить существующее…