Воронцов. Перезагрузка. Книга 7 (СИ) - Тарасов Ник - Страница 21

— А что насчёт эксклюзивности? — спросил я, находя нужный пункт. — Здесь сказано, что я обязуюсь не продавать товар в этих регионах через других посредников. Вы не находите, что это неприемлемое условие. Одно дело складировать у вас свои материалы, а другое — торговать только через вас.

— Ну, это просто формальность, — небрежно сказал Лебедев. — Фёдор Кузьмич хочет быть уверен, что его вложения окупятся.

Я отложил бумаги:

— Скажите Фёдору Кузьмичу, что я обдумаю предложение. Но сразу говорю — условие эксклюзивности меня не устраивает. Если он готов убрать этот пункт, можем продолжить переговоры.

Лебедев поджал губы:

— Фёдор Кузьмич не любит, когда отказывают. Он человек влиятельный, может быть полезным… или неполезным.

Это уже была плохо завуалированная угроза. Я почувствовал, как внутри поднимается раздражение.

— Передайте Фёдору Кузьмичу, — холодно сказал я, — что я не реагирую на угрозы. Если он хочет сотрудничать на честных условиях — пожалуйста. Если нет — ищите другого партнёра.

Лебедев вскочил, хватая бумаги со стола:

— Вы ещё пожалеете об этом! Фёдор Кузьмич не прощает такого отношения!

— До свидания, — сухо попрощался я.

Франт выпорхнул из трактира, громко хлопнув дверью. Семён Петрович, наблюдавший за сценой из-за стойки, покачал головой:

— Ох, Егор Андреевич, нажили вы себе врага. Беляев — купец жёсткий, злопамятный. Может гадости наделать.

— Посмотрим, — спокойно ответил я. — Не собираюсь работать с людьми, которые угрожают вместо того, чтобы договариваться.

Я поднялся из-за стола, собираясь вернуться к Машке, как в дверях появился ещё один посетитель — слуга в ливрее, который почтительно поклонился:

— Егор Андреевич Воронцов?

— Да, это я.

— Полковник Волконский велел передать вам, что будет рад видеть вас сегодня в любое удобное время. Дело касается каретной рессоры, о которой вы вчера говорили.

Я вспомнил — действительно, полковник просил взглянуть на его карету. Дело было простым, и я решил разобраться с ним сразу, чтобы не копить обязательства.

— Передай полковнику, что я приду через час, — сказал я слуге.

Тот поклонился и удалился. Я поднялся в комнату, где Маша уже встала и причёсывалась перед зеркалом.

— Егорушка, как там внизу? — спросила она, увидев меня.

— Посетители один за одним, — вздохнул я. — Третьяков предложил выгодное партнёрство по стеклу. Управляющий барона Строганова передал письмо с просьбой приехать на заводы. А вот управляющий купца Беляева попытался надавить и угрожать — пришлось послать подальше.

— Угрожать? — встревожилась Машенька. — Это опасно?

— Не думаю, — успокоил я её. — Пустые угрозы мелкого чинуши. Сам Беляев вряд ли одобрил бы такое поведение — вчера на балу он производил впечатление разумного человека. Скорее всего, его управляющий просто перестарался.

Я переоделся в более простую одежду:

— Мне нужно сходить к полковнику Волконскому, посмотреть его карету. Дело на час максимум.

— Хорошо, я пока здесь побуду, — ответила Машенька. — Отдохну, позанимаюсь рукоделием. А ты иди, не беспокойся.

Я поцеловал её и спустился вниз. Захар уже ждал меня у входа:

— Егор Андреевич, сопровождение нужно?

— Не помешает, — кивнул я. — Возьми Ивана с собой.

Мы втроём отправились на Дворянскую улицу. Дом Лаптевых, где квартировал полковник, оказался большим каменным особняком в три этажа. У ворот стояли караульные, которые, узнав о цели визита, пропустили нас во двор.

Полковник Волконский встретил меня лично, в халате и туфлях, с трубкой в зубах:

— А, Егор Андреевич! Рад, что вы нашли время! Проклятая рессора совсем житья не даёт. Каждая кочка в спину отдаётся!

Он провёл меня к сараю, где стояла его карета — добротная, но видавшая виды. Я присел на корточки и внимательно осмотрел рессору — систему изогнутых металлических полос, которые должны были смягчать удары при езде.

Проблема обнаружилась быстро. Металлические листы рессоры были неправильно закалены — слишком твёрдые, хрупкие, без должной упругости. К тому же между листами не было смазки, и они тёрлись друг о друга, создавая дополнительное сопротивление.

— Вот ваша проблема, — сказал я, указывая на рессору. — Металл закалён неправильно. Он должен быть упругим, пружинить, а у вас он твёрдый как камень. От каждого удара энергия передаётся прямо в кузов, вместо того чтобы поглощаться рессорой.

— И что делать? — нахмурился полковник.

— Нужно либо заменить рессору на новую, правильно изготовленную, либо эту — нагреть и медленно остудить, чтобы металл стал мягче. Плюс между листами нужно проложить смазку — сало или воск. Это уменьшит трение.

Полковник хлопнул себя по лбу:

— Господи, как всё просто! А мастера мне голову морочили, говорили, что ничего не поделаешь, что так и должно быть!

— Мастера либо некомпетентные, либо не хотели возиться, — пожал я плечами. — Работа несложная, но требует внимания и знания дела.

— А вы можете сделать? — с надеждой спросил Волконский.

— Я — нет, у меня нет времени, — покачал я головой. — Но могу дать точные инструкции хорошему кузнецу. У меня есть знакомый мастер в городе — Савелий Кузьмич. Если хотите, могу договориться, чтобы он взялся за дело.

— Буду очень благодарен! — обрадовался полковник. — А сколько это будет стоить?

— Рублей двадцать, не больше, — прикинул я. — Работа на день-два, материалы недорогие.

— Отлично! — Волконский протянул мне руку. — Договаривайтесь с вашим мастером, а я плачу. И ещё — позвольте отблагодарить вас за консультацию.

Он достал кошелёк и протянул мне несколько золотых монет:

— Пять червонцев. За то, что нашли время и быстро разобрались в проблеме.

Я хотел было отказаться, но полковник настаивал:

— Берите, берите! Вы мне такую услугу оказали! А то я уже думал новую карету заказывать, а это сотни рублей стоит. А тут — всего двадцать на ремонт!

Я принял деньги, понимая, что отказ может обидеть:

— Благодарю, полковник. Сегодня же зайду к Савелию Кузьмичу и договорюсь.

— Вот и чудесно! — Волконский хлопнул меня по плечу. — И ещё — у меня много знакомых офицеров. Если позволите, я буду рекомендовать вас, когда у кого-то возникнут технические проблемы.

— Буду признателен, — кивнул я.

Мы попрощались, и я вернулся на постоялый двор в приподнятом настроении. Пять червонцев за полчаса работы — неплохой заработок. К тому же, рекомендации военных могли открыть новые возможности.

Но едва я вошёл в трактир, как Семён Петрович махнул мне рукой:

— Егор Андреевич, там ещё вас кто-то ждёт! Говорит, что по личному делу.

Я подавил вздох. Похоже, этот день будет долгим.

— Егор Андреевич, простите, что отнимаю время… Меня зовут Николай Фёдоров, я учитель в местной школе. Я слышал, что вы делаете удивительные механизмы и обучаете мастеров. Не могли бы вы… то есть, я хотел спросить…

Он замялся, явно стесняясь.

— Говорите, — подбодрил я. — Что вас интересует?

— Видите ли, я очень интересуюсь механикой и математикой. Читал книги, изучал чертежи. Но в городе нет никого, кто мог бы научить меня практическим вещам. А вы… вы, как говорят, создаёте такие удивительные вещи! Не могли бы вы взять меня в ученики? Я готов работать бесплатно, только бы учиться!

Его глаза горели таким энтузиазмом, что я невольно проникся симпатией к этому молодому человеку.

— Сколько вам лет? — спросил я.

— Двадцать три, — ответил он.

— И вы учитель?

— Да, преподаю арифметику и чтение в приходской школе. Но это не моё призвание. Я хочу создавать механизмы, улучшать жизнь людей с помощью технических новшеств!

Я задумался. С одной стороны, у меня и так было достаточно дел. С другой — толковые помощники всегда нужны, особенно те, кто горит желанием учиться.

— Хорошо, — решил я. — Весной приезжайте в Уваровку. Это деревня в сорока верстах от Тулы, спросите имение Воронцова — все знают. Посмотрим, что вы умеете, и решим, можно ли вас обучать.