Его самое темное желание (ЛП) - Робертс Тиффани - Страница 95

Эмили погладила Кинсли по спине.

— Дыши, любимая. Просто продолжай дышать. У тебя все так хорошо получается.

Кинсли заставила свои легкие работать, делая глубокие, размеренные вдохи. Это немного помогло. Несмотря на то, что она просмотрела дюжину видео о дыхательных техниках и практиковала их множество раз, несмотря на то, что она изучила всю информацию, которую смогла найти о процессе родов и домашних родах, она чувствовала, что совсем не готова к родам в реальности.

И с каждой схваткой тревога и страх, которые она так упорно пыталась сдержать, накатывали приливной волной, обрушиваясь на нее.

У нее родится ребенок. Что, если что-нибудь случится?

Даже если я этого не переживу, главное, чтобы ребенок был жив, чтобы Векс освободился…

Схватка прошла, позволив Кинсли на мгновение передохнуть. Она знала, что следующая наступит слишком скоро.

— Хорошо, — сказала она, медленно выпрямляясь.

Эмили протянула ей бутылку с водой.

— Выпей.

Кинсли сделала несколько глотков, прежде чем передать бутылку обратно матери. Положив руку Эмили на поясницу для поддержки, Кинсли продолжила ходить кругами по гостиной. Вся мебель была отодвинута в сторону, чтобы освободить больше пространства. Как бы сильно Кинсли ни хотелось сесть, отдохнуть, уснуть, ходьба помогла.

Несмотря на все их приготовления, несмотря на то, что они знали, что этот день неизбежен, и Кинсли, и Эмили едва смогли подавить панику, когда накануне вечером у Кинсли отошли воды. Когда это произошло, они как раз собирались пойти к машине, чтобы отправиться на ежедневную встречу с огоньками.

Ее мать превратилась в торнадо, бросившись готовить постель, передвигать мебель и собирать все, что им понадобится для родов, пока Кинсли переодевалась в ночную рубашку на пуговицах. Каким-то образом, между всем этим, Эмили также сообщила их семье, что время пришло.

Это было много часов назад. И каждая минута тянулась медленнее предыдущей.

Кинсли ходила до тех пор, пока схватки не начали повторятся так быстро, что она не успевала оправиться от них. К тому времени в окна уже лился свет рассвета. Измученная, она лежала в постели, погружаясь в короткие приступы сна, прежде чем проснуться от очередного мучительного напряжения в животе. Каждый раз, когда она просыпалась, ее мать была рядом со словами ободрения, с водой для нее, чтобы сделать глоток, с салфеткой, чтобы осторожно вытереть пот с лица Кинсли.

Но как бы сильно она ни любила свою мать и как бы ни была благодарна за то, что она рядом, был только один человек, которого она хотела видеть рядом больше, чем кого-либо другого.

Векс.

Скоро. Он скоро будет здесь.

Шли часы, и Кинсли металась между прерывистым сном и болезненным сознанием, находя утешение только в мимолетные моменты между ними.

Только когда наступила ночь, оставив дом темным, если не считать золотистого сияния ламп, Кинсли охватило непреодолимое желание тужиться.

Кинсли вцепилась в постель и закричала.

ГЛАВА 45

Векс расхаживал по вдоль стен ритуальной комнаты, опустив глаза и уставившись в пустоту, пока внутри него бушевал водоворот.

Каждый вечер с тех пор, как он отослал ее, Кинсли посещала ведьмино кольцо, чтобы поговорить с огоньками. Каждый вечер, кроме первого, Векс приходил в эту комнату и внимательно слушал ее голос, когда она говорила в другом мире.

Эти визиты были его жизнью. Его пищей. Его смыслом. Слышать ее голос, даже если он не мог понять слов, было бальзамом для его измученной души. Он проводил свои дни в нетерпеливом ожидании ее визитов и с течением недель спускался в эту комнату все раньше и раньше, не желая находиться где-либо еще, когда ее зов впервые прозвучал из-за завесы.

Даже тогда он с трудом выдержал эти долгие месяцы. Если бы время без нее растянулось на годы, десятилетия, столетия, он бы погиб. Никогда еще он не был таким глупцом, как тогда, когда убедил себя, что сможет прожить вечность без Кинсли.

Теперь его держали воедино лишь самые слабые нити.

Кинсли так и не позвала их вчера вечером. Огоньки отправились на поиски, но не нашли никаких следов ее присутствия. Беспокойство терзало Векса всю ночь и весь этот день. Огоньки проникали в ее мир снова и снова, и результат всегда был один и тот же.

Когда она пропустила сегодняшний визит, в сердце Векса поселился ужас.

По коже пробежал жар, а пальцы зудели от беспокойства. Он держал руки за спиной, сжав их так сильно, что они покалывали, угрожая онеметь. Дрожь пробежала по его крыльям. Инстинкт требовал, чтобы он расправил их и взлетел, требовал, чтобы он полетел к своей паре.

Но ни его крылья, ни магия не могли донести его до нее.

— С ней все в порядке, — сказал он.

Единственным ответом было его собственное эхо, быстро последовавшее за словами и заглушившее их рокочущей насмешкой.

Если бы с ней все было в порядке, она бы пришла. Если бы с ней все было в порядке, она бы не отклонилась от привычного распорядка, которого придерживалась все это время, не… исчезла бы.

Я бы знал, если бы ей причинили вред. Я бы почувствовал это.

Я бы знал, если бы она…

Он замедлил шаг, и каждый его мускул мгновенно напрягся. Он схватился за грудь от приступа боли. Неглубокие, прерывистые вдохи вырывались из его горла, обжигая легкие.

— Она не умерла, — прорычал он.

Эхо снова наложилось на его слова, искажая их, искажая смысл.

Кинсли несла его жизненную силу. Они были связаны. Никакое расстояние не могло разорвать эту связь, никакая магия не могла сломать ее. Он бы знал.

Но это не могло его утешить. Буря, бушевавшая внутри Векса, состояла не из ветра и дождя, не из грома и молний, а из страха и тревоги, беспомощности и вины. Она была жива, но была ли в безопасности? Был ли в безопасности их ребенок?

Векс запустил руки в волосы, грубо откинул их назад и прохрипел:

— Где она?

Неизвестность глубоко засела в его сердце, и он не мог изгнать ее. Он не мог помешать ей проникать в каждую его мысль, искажать каждую эмоцию, не мог помешать ей становиться все больше и больше с каждым его шагом.

Эти эмоции были слишком сильны для него. Они были слишком сильны для его разума, для его тела, для его души. Они были зверем, переросшим свою крошечную клетку, давящим на прутья со все возрастающей силой.

И эти прутья уже гнулись. Они были опасно близки к тому, чтобы сломаться.

Реальность Векса дрогнула. На краткий, мучительный миг он ощутил мир Кинсли. Он не чувствовал ее.

Он знал, что сообщат огоньки, еще до того, как Тень сказала:

— Никаких следов, маг.

— Наши призывы остаются без ответа, — добавила Эхо.

— И наступила ночь, — сказала Вспышка.

Напряжение внутри Векса нарастало. Все его существо рвалось по швам. Его пара, его ребенок, вне досягаемости, вне поля зрения и слуха, потеряны.

Нет. Они не потеряны. Не может быть.

Векс повернул голову в сторону огоньков. Все три были тусклыми, их призрачное пламя уменьшилось. Истощилось.

Они пересекали границу бесчисленное количество раз с предыдущего вечера, и он не сомневался, что они неоднократно забирались так далеко, как только могли, от сердца этого королевства в своих поисках. Он никогда не видел их такими маленькими и слабыми.

И все же, к его стыду, отчаянная часть Векса требовала, чтобы он отослал их обратно. Для него не было ничего важнее Кинсли и его ребенка. Он не мог искать ее, но огоньки могли, поэтому им нужно было вернуться и возобновить поиски. Ему нужно было приказать им сделать это, нужно было умолять их сделать это.

— Отдохни, маг, — тихо сказала Эхо, когда огоньки подплыли ближе к Вексу. — Мы будем дежурить здесь, если она позовет.

Когда огоньки зависли перед Вексом, и он увидел их, когда почувствовал, что их сущность уменьшилась, его стыд превратился в громадное чудовище. То, что он даже допускал мысль о том, чтобы подвергнуть их риску, было непростительно.