Его самое темное желание (ЛП) - Робертс Тиффани - Страница 39

Векс сузил глаза.

— Не жарче, чем минуту назад.

— Просто мне внезапно стало так жарко, — наклонившись, она раздвинула разрез на юбке и задрала ее выше на бедра, обнажая ноги.

Его взгляд проследил за ее руками, и он резко втянул воздух через ноздри. У него вырвалось едва слышное рычание.

Тень придвинулась ближе к Вексу.

— Маг?

— Тебе нехорошо, Кинсли? — обеспокоенным тоном спросила Вспышка.

Кинсли задрала юбку как можно выше, чтобы показать округлость задницы.

— Нет, просто жарко, — зацепив пальцем середину выреза платья, она потянула его вниз, еще больше обнажая грудь, продолжая обмахиваться рукой. Она была уверена, что один из ее сосков готов был устроить ему представление.

Мышцы предплечий Векса напряглись, а челюсть выпятилась. Он неловко заерзал на стуле.

— Кинсли… — процедил он сквозь стиснутые зубы.

Застенчиво улыбаясь, она наклонилась к нему, позволив волосам упасть на плечо, чтобы он мог лучше рассмотреть ее декольте.

— Тебе тоже жарко, Векс?

Его брови поползли вниз, когда он уставился на ее грудь.

Но намек на ухмылку вернулся на его губы, когда он снова поднял взгляд.

— Теперь, когда я думаю об этом… — он протянул руки к своей тунике, и его длинные, ловкие пальцы расстегнули застежки одну за другой, чтобы немного обнажить грудь. — Да.

Ладно, не этого я от него ожидала. Отбой!

Схватив полоску бекона, Кинсли со смехом бросила ее ему.

Рука Векса метнулась вперед, хватая полоску в воздухе. Со сверкающими глазами он открыл рот, вонзил клыки в мясо и оторвал кусок.

О, он выглядит так, будто действительно хочет что-нибудь поглотить. Только не завтрак.

— Мы не понимаем, что только что произошло, маг, — сказала Эхо.

— Возможно, это связано с их плотью, — предположила Вспышка. — Похоже, плоть вызывает странные ощущения.

Странные желания тоже.

— Нам знать не положено, — сказала Тень. — Это касается Кинсли и мага.

— Почему ты называешь его маг, а не Векс? — спросила Кинсли, прежде чем съесть ложку овсянки.

— Маг — это его титул, — ответила Вспышка.

— И мы чтим его, используя титул, — добавила Эхо.

— Маг наблюдал за нами много веков, — сказала Тень, окутанная призрачным пламенем. — Все это время он хранил наши истинные имена и сущности.

— Сущности? — Кинсли приподняла бровь. — Вы имеете в виду ваши души, или…

— Сами сущности. Магию, с помощью которой мы созданы.

— Огни рождаются из эфира, — сказал Векс, возвращая внимание Кинсли к себе. Выражение его лица смягчилось, и свет в глазах теперь был не пламенным и страстным, а теплым, ласковым и чуть печальным. — Это существа из чистой маны, без различия между телом и душой. Некоторые говорят, что они являются объединением потерянных душ или отголосками призраков, давно ушедших в мир иной. Другие утверждают, что они являются волей самих первичных сил магии, которым дарованы форма и сознание. Я знаю только, что эти трое были моими верными спутниками почти столько, сколько я себя помню.

Огоньки стали ярче. Эхо поплыла вниз от стола, пока не зависла в паре футов над полом.

— Мы были с магом с тех пор, как он был маленьким.

— Задолго до того, как он вырос до своих ушей, — сказала Вспышка.

— Как он вырос до своих ушей? — Кинсли посмотрела на Векса и рассмеялась, представив его себе ребенком с чрезмерно большими ушами. — Он, должно быть, был очарователен.

Щеки Векса потемнели. Он глубоко вздохнул, восстанавливая самообладание, прежде чем наклониться к ней, опершись локтями о стол.

— А какой же я сейчас, Кинсли?

Кинсли пробежала по нему глазами, остановив их на вырезе его расстегнутой туники.

— Очаровательный — это не то слово, которое я бы использовала.

Темный. Красивый. Потусторонний. Сексуальный. Подойдет любой из вариантов.

Векс усмехнулся.

— Ответ, который позволяет избежать ответа на все вопросы сразу.

— Маг был довольно серьезным ребенком, — сказала Вспышка, — и в этом отношении мало изменился.

— Я бы сказала, что изменения более чем незначительны, — сказала Тень, поворачивая голову к Кинсли. — По крайней мере, в последнее время.

Смысл слов Тени не ускользнул от Кинсли, и румянец вернулся на ее щеки.

— Значит, Тень, Эхо и Вспышка — не ваши настоящие имена?

Отвлекающий маневр! Получилось.

— Это так, — ответила Эхо, возвращаясь на уровень глаз Кинсли. — Настоящие имена следует держать при себе. Они обладают силой.

Когда она нахмурилась, Тень придвинулась ближе и тихо сказала:

— У смертных все по-другому. Сила уменьшилась.

Она посмотрела на Векса, нахмурившись еще сильнее.

— Но ты сказал, что во мне есть кровь фейри, верно? Так что это значит для меня? Какой силой на самом деле обладает мое истинное имя?

— Если ты ищешь правду, — Векс поднял ладони вверх. — Я не могу предложить ее. Я не знаю, Кинсли. С такой разбавленной кровью фейри, как твоя, твое истинное имя не должно иметь силы над тобой, но я не могу утверждать это с какой-либо уверенностью.

— И моя клятва той ночью?

— Она обязательна, потому что ты поклялась своим настоящим именем. Как и для любого другого, будь то смертный, фейри или кто-то еще.

Кинсли опустила ложку в миску с недоеденной кашей и взяла кусочек фрукта.

— А как насчет тебя? Векс — твое настоящее имя?

— Нет, — черты его лица потемнели, как будто грозовые тучи закрывают солнце и отбрасывают глубокие тени на землю. — Это имя, которое я взял давным-давно. Не мое настоящее имя, но, тем не менее, оно имеет значение.

Кинсли посмотрела ему в глаза. Как бы ей ни хотелось задать еще несколько вопросов, глубже погрузиться в его прошлое, она знала, что он не был готов рассказать ей. В любом случае, зачем ему делиться с ней такими тщательно охраняемыми секретами? Зачем ему показывать свою боль, свою уязвимость, когда Кинсли была просто…

Просто средством для достижения цели.

Она вернула недоеденный фрукт на тарелку и посмотрела в окно.

— Наконец-то гроза прошла. Можно сегодня выйти на улицу?

Векс выгнул бровь.

— Ты почти ничего не съела.

— Я не очень голодна сегодня утром.

Он нахмурился, задумчиво хмыкнув.

— Я понимаю.

Кинсли опустила взгляд на свою тарелку, взяла еще одну булочку и улыбнулась.

— Я возьму ее с собой на случай, если проголодаюсь.

— Если таково твое желание, — сказал он с легким колебанием. — Я должен попросить тебя не отходить слишком далеко от коттеджа. Как тебе известно, этот лес не лишен опасностей.

— Ты не пойдешь? — она не смогла полностью скрыть разочарования в своем голосе.

— Хотя ничто не доставило бы мне большего удовольствия, чем просто сопровождать тебя, мне нужно присутствовать в лаборатории, — схватившись за подлокотники кресла, он отодвинул его назад и встал одним плавным движением. Он протянул ей руку ладонью вверх, глядя в окно. — И гоблины не находят солнечный свет особенно… приятным.

Кинсли взяла его за руку, позволяя помочь ей встать. Юбка упала на место, облегая ноги.

— Что ты имеешь в виду?

Он обхватил ее руку и провел большим пальцем по костяшкам.

— Оно довольно неприятно. Но я не стану мешать тебе наслаждаться солнцем, Кинсли. Огоньки будут сопровождать тебя. Я не позволю тебе остаться там без охраны.

Отпустив ее руку, он указал на стол. Еда, которая была на нем, исчезла так быстро, что, когда Кинсли моргнула, ее остаточные изображения еще долго стояли перед глазами.

Она усмехнулась.

— Неудивительно, что здесь всегда так чисто. Ты даже убираешься щелчком пальцев.

— Уборка становится утомительной после десятилетий, когда почти нечего делать, — сказал он, мягко улыбаясь. — Хотя и отсутствие уборки со временем становится столь же скучным. Если тебе понадобится что-нибудь еще, Кинсли, не стесняйся обращаться ко мне. Я буду в своей лаборатории.

— Я думала, мне туда вход воспрещен.