Сын Тишайшего 7 (СИ) - Яманов Александр - Страница 19

— Здесь предполагаемый проект дальнейших действий. К сожалению, сейчас невозможно посчитать даже примерные расходы. У нас просто нет доступа к местности, — достаю толстую кожаную папку с документами и кладу на столик перед замершим в предвкушении послом. — Многое будет зависеть от будущего Египта. Пока предлагаю отталкиваться от того, что мы полностью уничтожим любые тамошние силы, в первую очередь османов и мамелюков. Я предпочитаю делиться с партнёрами, а не со всяким ненадёжным сбродом, ещё и магометанским. Лучше вообще очистить прилегающие территории от ненужных людей. А на будущее надо создать полосу безопасности в сотню миль, огородив её сетью крепостей. Для охраны можно нанять бедуинов, у них всегда плохие отношения с оседлыми жителями, особенно пришельцами. Придётся много поработать, но всё в наших руках.

Карло внимательно слушал меня, поглаживая папку. Он сразу понял перспективы открытия пути из Европы в Азию, минуя Африку. Это спасение для его страны, задыхающейся не только от войны, но и от конкуренции. Думаю, дож и Совет понимают это лучше всех.

— Россия и Венеция получат по двадцать пять процентов акций компании. Также по пятнадцать процентов полагается Генуе и лично императорскому семейству Габсбургов. Далее они пусть сами думают, передавать актив государству или оставить себе. Ещё мы договоримся об определённой сумме, которая будет поступать в папскую казну. Нельзя обижать католическую церковь, — с трудом сдерживаю усмешку. — Главное, чтобы все заинтересованные стороны понимали невозможность осуществления проекта без уничтожения Порты. А на это способна только моя держава. И ещё все порты, защищающие вход и выход из канала, должны находиться под совместным контролем Венеции и России. Там будут расположены исключительно наши гарнизоны. Хотя сами города можно сделать формально свободными. Пусть там торгуют все, кто захочет. Зачем ограничивать людей? Наоборот, их необходимо привлекать на свою сторону.

Карло мне понравился. Несмотря на необычное предложение, он не потерял контроля. Только ненадолго задумался и сразу спросил:

— Кому будет принадлежать пятая часть?

— Голландцам, конечно. Надеюсь, к тому времени Франция будет повержена, а вход в Средиземное море закупорит генуэзский флот. Осталось только уговорить все стороны. Заодно я передам императору Леопольду новое предложение о разделе сфер влияния на Балканах. А вам предстоит поездка в Амстердам.

На самом деле проект пока утопический. Думать о канале без учёта интересов Франции и потенциально Англии — попросту глупо. Зато привлечь на свою сторону голландцев вполне вероятно. Тем более между знатью обеих стран существуют старые связи, в том числе родственные. Лет сто пятьдесят назад немало семейств, в том числе выходцев из Византии, транзитом через Венецию проследовало в Голландию. И на новом месте пришельцы достигли немалых высот, интегрировавшись во власть и бизнес. Именно эти люди в моей истории поддержали Вильгельма Оранского, перебрались через Ла-Манш и создали государство-чудовище Великобританию. Благо здесь такого варианта не произошло.

Как следующее звено проекта уже сами бюргеры смогут надавить на Австрию, являясь её давним союзником и спонсором. Денежный вопрос в проекте крайне важен, и именно Голландия несёт сейчас огромные убытки. Пусть думают.

Судя по всему, послу план понравился. Он уходил задумчивый и где-то ошарашенный. Ещё бы, такие перспективы! Завтра мы продолжим переговоры и обсудим детали. Мне же теперь необходимо задуматься, как вывести из игры Англию. Считаю, уничтожить эту страну так же важно, как и Порту. Не было у бабки проблем, она купила порося.

Глава 8

Отпевание проходило в Успенском соборе при большом скоплении людей. Старейшее здание Москвы не смогло вместить даже сотой части желающих проститься с покойным. В зале собрались родственники, самые титулованные бояре и важные сановники. Поэтому люди молились на улице, заполнив не только Соборную площадь, но и, казалось, всю территорию Кремля.

Несмотря на холод, в помещении царила духота и пахло ладаном. Попы снова затянули свой речитатив, который я пропускал мимо ушей. Стою с длиной свечкой и смотрю на землистое лицо брата. Такое далёкое и одновременно родное. Внутри всё уже отболело, и осталась только тоска.

Иван умер неожиданно. Вроде позавчера мы обсудили последние детали золотого проекта и нового налогового кодекса. Брат и его люди сделали колоссальную работу. Мы тогда душевно пообщались, даже немного вина выпили. В меру оно полезно. Я отправился готовиться к поездке в Радовицы, Рязань и Тулу. Надо посетить кадетов и главные университеты страны, прочитать несколько лекций и пообщаться с молодёжью.

Этот вопрос у меня всегда на контроле. Необходимо аккуратно направлять подрастающее поколение в правильное русло. Недавно я виделся со студентами Медицинского, поэтому настала очередь Шляхетского училища, РГУ и Политеха. Заодно планировалось провести ряд встреч с купцами и осмотреть новые производства.

Но вдруг прибежал перепуганный слуга и сообщил, что Иван умер. Вскрытие показало, что остановилось сердце. И вот я третий день пытаюсь занять себя любыми делами, лишь бы не возвращаться к отвратительной мысли. Двое. Именно так. Теперь мы остались вдвоём с Натальей. Ушёл человек, которому можно было безоговорочно доверять.

Только потеря брата невосполнима. Человек оказался прирождённым финансистом. Он фактически тащил на себе работу Минфина, включая налогообложение. Ещё и с законодательством помогал. Сестрёнка больше управленец с уклоном в силовую отрасль. Ревизор из неё отличный, она способна разглядеть проблему и принять верное решение. Но я лишился честного казначея, кем и являлся Иван. Это другое.

Надежда исключительно на его учеников и протеже. Будто предчувствуя кончину, брат за последний год подтянул наверх многих людей, заодно начал самую настоящую кадровую революцию в своей вотчине. По его словам, настало время профильных специалистов, сначала обучившихся в университете, а затем прошедших практику в губерниях. Кто будет противиться такому грамотному ходу? Я его всячески поддерживал.

А ещё Иван провёл реорганизацию Минфина, налогового и таможенного комитетов, упростив систему сбора податей. Всё-таки рост бюрократического аппарата — дорога с двусторонним движением. С одной стороны, нужна прослойка чиновников, облегчающих управление страной. С другой, неминуема конкуренция между ведомствами. Те же таможенники вдруг набрали немалую силу. Пришлось урезонить некоторых товарищей. И таких вроде бы мелочей — десятки.

Я особо не вникал в детали, предпочитая общее руководство, помогая советами. Вся нагрузка легла на брата. Вот он и сгорел, не умея дозировать нагрузки. Насколько удалось вспомнить, в моей реальности соправитель Петра умер до Великого посольства, которое сформировалось после Азовских походов. Значит, здесь Иван прожил лишних четыре или пять лет. Но почему-то эта мысль не приносит успокоения.

Тем временем церемония шла своим чередом, и отпевание закончилось. Пора прощаться. Подхожу к гробу с телом и целую венчик на лбу брата. Рядом всхлипнул племянник и тёзка, находившийся на каникулах, будучи кадетом Шляхетского училища. Вместе с нами расположился ещё Саша. Остальная родня стояла дальше.

Проделав неприятную процедуру, я буквально вырываюсь на улицу, дабы вдохнуть свежего воздуха. Меня просто душит как физически, так и морально. Выхожу на парапет собора и обомлеваю. Плотная масса народа заполнила всю площадь. Хмурые мужики, расстроенные бабы, любопытно озирающиеся дети. Мои подданные. Есть что-то могучее и даже страшное в огромной молчащей толпе.

А ещё меня резанула нехорошая мыслишка. Ведь все они искренне скорбят по брату, вместе с женой много сделавшему на ниве благотворительности. Будут ли так люди переживать, когда умрёт царь Фёдор, которого уже при жизни называют Грозным? Сомневаюсь. Только я тружусь не ради людской благодарности, а на благо России. Плевать, как меня будут хоронить. На Высший суд тоже. Есть путь, с которого мы с Федей не свернём.