деньги не пахнут 5 (СИ) - Ежов Константин Владимирович - Страница 6

– Но… ты же говорил раньше, что инвестиция в компанию Холмс почти на мази? А тут такой бардак… правда пойдёте до конца?

Инвестиция обязана была хлынуть вперёд, как река после дождя, – бурля, с пеной на гребнях и гулом камней под водой.

Главная ставка – суд, где карты лягут ровно, без фальши: чтобы прижать "Теранос" на равных, нужно встать в позу жертвы, не постороннего зеваки, а того, кого обманули в упор, с привкусом горечи на губах и холодом предательства в кулаке.

– Клиентская фирма настроена решительно, как скала под штормом.

Не ложь – слова правдивы, как удар молота по наковальне, с искрами и звоном металла.

Представителем клиентской компании выступал Дэвид, и их номинальный CEO, Дэвид, с лицом, изборождённым морщинами, как старая карта, протолкнёт вложение точно по плану – твёрдым шагом, с хрустом гравия под ботинками.

Услышав ответ, член юридической команды сдвинул брови, оставив складку, тёплую от напряжения, и осторожно подал голос, как пробуя воду пальцем – прохладную, с лёгкой рябью.

– Не хочется каркать, но… не лучше ли уговорить клиента отложить? Не берусь судить, но прятать информацию вот так… это отдаёт чем-то подозрительным, как тень в углу комнаты.

– Фальшивкой?

Лиллиана врезалась в паузу резко, как нож в масло, с блеском в глазах и ноткой стали в голосе, что звенела, как струна гитары.

Юрист поспешно отмахнулся, ладонью по воздуху – шорох рукава по ткани, – и поправился, с лёгким смешком, нервным, как шелест листьев.

– Не до такой степени, но… что-то нечисто. Слишком часто они вертят историей, как флюгером на ветру, – то туда, то сюда, с привкусом дыма от лжи.

Посторонние могли купиться на красноречие Холмс – слова её лились, как мёд, густой и золотистый, обволакивая слух, с ароматом убеждения, – но эта полевая инспекторская команда стояла особняком, закалённая тремя днями: они ковырялись в уликах, холодных и бумажных, с запахом чернил и пыли, что оседала на пальцах, и глазели на реакции "Тераноса" вживую – под лампами, что жужжали над головами, и в душных комнатах, где воздух густел от напряжения.

А поведение их – больше чем подозрительно: суета, как у муравьёв в разорённом муравейнике, шорохи шагов по ковру и взгляды, что метались, как крысы в клетке.

Юрист выдал предупреждение серьёзное, как удар колокола в тиши – низкий гул, вибрирующий в груди.

– Уговаривайте клиента. Если это и впрямь афера, отыграть потери – как воду из решета лить: суды тянутся, с привкусом плесени от старых дел, доказать само мошенничество – уже подвиг, с хрустом зубов от усилий.

– Но они же нагло морочить голову пытались, разве нет?

Лиллиана вспыхнула, раздражение её сквозило, как сквозняк по спине, – кулаки сжались, ногти впились в ладони, оставляя полумесяцы, и голос задрожал, как лист на ветру.

– Раздували байки, как воздушный шар, тянули резину, когда доказательства требовали – пальцы барабанили по столу, с лёгким стуком, – а под конец вывалили совсем иное, с запахом отчаяния в воздухе.

Но юрист стоял на своём, крепко, как корень в земле, – плечи расправлены, с лёгким шорохом пиджака.

– Этого маловато, чтоб ткнуть в "намерение обмануть". Они отмажутся "неумелостью", "память подвела" или "просто осечка" – слова скользнут, как масло, оставляя скользкий след. Чтобы их прижать, надо намерение выволочь на свет – бледное, дрожащее, – и это не сахар: шансы на выигрыш – как песчинка в пустыне.

Верно подмечено, как укол иглы – острый и точный.

Сокрушить в деле о мошенничестве – словно за звёздами тянуться руками, холодными от ночного воздуха, пальцы цепляют пустоту, а сердце стучит в унисон с далёким громом.

– Да, попробую клиента уломать.

Так прозвучало, с лёгким вздохом, что растворился в гуле разговора, но на деле – ни тени желания шевелить это, слова повисли, как дым от сигареты, тая в воздухе.

По-настоящему манило иное – сокровище в глубине.

Юридическая команда перелопатила все бумаги своими руками – шорох страниц под пальцами, запах типографской краски, свежий и едкий, – вот шанс выудить мнение эксперта, как жемчужину из раковины.

– Если чисто теоретически… по всему, что вы тут накопали, хватит ли зацепок, чтоб засудить "Теранос" за нерадивость?

На эти слова лицо юриста переменилось, как небо после грозы: забота слетела, сменившись вспышкой озарения – глаза загорелись, как лампочка в потёмках, с тихим щелчком, и воздух между ними потеплел, пропитавшись ароматом кофе, что остывал в чашке.

Да, именно это и было загадано с самого начала – нить, что тянется к победе.

Умный полководец не лезет в битву, где флаги уже в крови: лучше бить там, где трофеи греют ладони, тёплые и тяжёлые.

Потому и не стоило браться за почти невыполнимое – выволакивать намерение обмана, скользкое, как угорь в масле.

Проще ухватить за хвост отговорки, что Холмс сама наплела – щедро, как нитки из клубка.

CEO, что спотыкается на каждом шагу, неумелый, с ошибками, что множатся, как сорняки в саду, – для акционеров это само по себе преступление, с привкусом предательства, горьким, как полынь, и холодом разочарования в костях.

Глава 2

В комнате конференций повисла тяжёлая атмосфера: пальцы скользили по прохладной поверхности стола, и в воздухе едва слышно щёлкали ручки. Две юридические траектории, которые могли привести к смещению Холмс с поста CEO – иск о нарушении фидуциарных обязанностей и деривативный иск – лежали на столе как два острых ножа.

Чтобы начать бой в суде, сначала требовалось одно простое и железное условие: стать акционером. А чтобы стать акционером, нужно было приобрести акции Терранос. Казалось, путь прямой, но под ногами мелькала преграда – человек по фамилии Пирс.

Пирс втиснул сомнение в самую гущу планов ровно в тот момент, когда подготовка к завершению due diligence уже почти переходила в финальные переговоры. Лёгким постукиванием по отчёту он как будто отмерил каждую страницу, и в голосе зазвучала та самая искра скепсиса, от которой не спрячешься. Всплывали воспоминания о первых подозрениях, о требовании расследования, о созданной пятнадцатичленной рабочей группе, об обнаруженных улик, складывающих картину злоупотреблений. И при всём этом – стремление продвинуть сделку дальше. Противоречие чувствовалось в воздухе, как резкий контраст прохладного мармеладного света и горячего кофе в чашке.

Ответ простого вида прозвучал сухо: "Клиент настойчив". В мире инвестиционно-банковских услуг одна золотая заповедь остаётся непререкаемой: клиент – король. Даже если отчёты полны тревожных знаков, если заказчик требует – приходится действовать. Но Пирс, усмехнувшись, ткнул пальцем в суть: "Ты говорил о mismanagement?" – напомнил он, указывая на разговор с юристами. Похоже, слухи доходили быстро; некоторые вещи были выпущены намеренно, чтобы вызвать именно такую реакцию.

"Задумка – заменить CEO?" – прозвучал вопрос острым лезвием. "Скорее всего", – шло в ответ, коротко и хладнокровно. Пирс не поинтересовался только планами Дэвида; его приоритетом были мотивы и методы, которыми предстояло действовать. Победить совет директоров – значит завоевать их лояльность через реформы управления; в этом Пирс видел только половину стратегии.

Главная проблема, которой Пирс не ведал: капитал. Текущая оценка Терранос — миллиард долларов, но в ближайшие месяцы прогнозировалось десятикратное увеличение – знание, доступное лишь узкому кругу. Чтобы совершить решающий шаг и вынудить смену руководства, требовался не просто удар по репутации, а ход, сравнимый с "Чёрным брендом" из дела Epicura – тактикой, которая сработала как гром среди ясного неба. Туз в рукаве уже лежал в кармане, но делиться им с Пирсом не входило в планы – встречная оппозиция была предсказуема и беспощадна.

Пирсово предупреждение звучало здорово и прямо: заменить CEO из-за mismanagement – задача с многочисленными рисками и сильной ответной реакцией; без решающего приема всё может обернуться провалом. В зале послышался тихий скрип стула и шелест бумаги, словно подтверждение неизбежности жёсткого выбора.