Разреши любить (СИ) - Джейн Анна - Страница 19

- А что с Дарьей? - спросила я

Доктора переглянулись. В их глазах появился страх, и я почувствовала неладное.

- Пожалуйста, скажите, что с Дарьей? - повторила я. - Мне важно знать.

- Умерла она. Сердечный приступ, - неохотно ответил один из докторов.

- А с сыном ее? - выдохнула я испуганно.

Клиника выделила деньги на его лечение. В знак помощи семье, - скупо ответил второй доктор. - Владислава, вам пора, вас ждут. Не смеем задерживать.

Мне ничего не оставалось, как уйти. Чувство вины давило с такой силой, что я едва передвигалась. Медсестра погибла из-за меня.

Как мне с этим теперь жить?

«Не жить, а существовать», - поправил внутренний голос.

Вальзер вместе со Стасом и какими-то крепкими парнями встретил меня в холле. Снова осмотрел с ног до головы, будто бы проверяя, точно ли я - его дочь. После чего молча проводил меня до машины и даже открыл передо мной дверцу. Прежде чем сесть в огромный черный автомобиль, я оглянулась - по иронии судьбы, клиника, в которой меня заперли, находилась всего лишь в нескольких кварталах от нашей с мамой квартиры. Наверное, в моих глазах появилось такое отчаяние, что Стас занервничал. Он незаметно достал из кармана телефон и потряс им, явно намекая на видео с мамой.

Я хотела ненавидеть его в это мгновение, но для ненависти не было сил. Сломанные куклы не способны бороться.

Я села в салон автомобиля, Вальзер занял место рядом со мной, и мы поехали в аэропорт. За моей спиной оставалась вся моя жизнь. Все мои

мечты, стремления и цели. Моя любовь.

«Прости, что сделала больно, Игнат. Надеюсь, ты будешь счастлив».

Глава 17. Чужая мать

- Перед аэропортом заедем кое-куда, - сказал неожиданно Вальзер, и я кивнула.

Я до последнего не знала, куда он решил заглянуть. Снова появились мысли, что он все понял и везет меня убивать. Но было так безразлично, что я просто смотрела в окно на знакомые улицы, на которых почти не осталось снега. Началась весна, и вместо снега на дорогах и тротуарах виднелась грязь, подмерзшая за ночь.

Мы оказались в одном из отдаленных районов, где за унылыми жилыми домами приютилось несколько старых корпусов с серыми окнами.

«Психоневрологический интернат», - значилось на блеклой табличке, что висела над входом в один из них. Я вошла внутрь следом за Вальзером и одним из его охранников. Внутри нас уже встречал мужчина в клетчатом свитере - он оказался директором. Он поздоровался со мной, назвав по имени, из чего я сделала вывод, что Владу он видел и не заподозрил подмены, хотя, вероятно, удивился сменой имиджа. Затем пожал Вальзеру руку, нервно поблагодарил за оказанную помощь и повел на второй этаж. Встречающиеся нам на пути постояльцы интерната с любопытством поглядывали на нас. Среди них были как пожилые, так и совсем молодые люди. Кто-то улыбался, кто-то махал руками, кто-то даже стал подзывать к себе жестами.

Мне стало не по себе. Нет, здесь не было слышно чьих-то ужасных криков, плача и безумного смеха, как часто показывают в фильмах, когда речь идет о подобных местах. Было чисто, хоть и бедно, но аккуратно. На подоконниках стояло много цветов, а на одной из стен висели рисунки - видимо, проводился какой-то конкурс. Но при этом царила тягучая меланхоличная тоска, которая поглощала остатки

моей израненной души.

Я догадалась, к кому мы идем до того, как директор пансионата распахнул дверь одной из комнат.

К матери Владиславы.

Она сидела на краю самой дальней кровати и смотрела в окно, ни на что не обращая внимания. На тумбочке рядом с ней стояла кружка с выцветшим пакетиком чая и ложкой. Женщина, должно быть, была ровесницей моей мамы, но выглядела гораздо старше. Коротко стриженные, наполовину седые волосы, тонкое сморщенное лицо с запавшими глазами, опущенные книзу уголки губ. Мешковатые штаны и широкая спортивная кофта с чужого плеча не скрывали болезненную худобу.

Мне стало жаль ее, безумно жаль. Она потеряла дочь, но еще не знала об этом. Витала где-то в своих мирах, бедная.

Рядом раздался вздох Вальзера, который явно не ожидал увидеть бывшую жену такой. Должно быть, когда-то она была красавицей.

- Виола, твоя дочь пришла, - сказал директор ласково.

Женщина обернулась и скользнула по нам равнодушным взглядом.

- Виола, поздоровайся с Владиславой, - повторил директор.

Услышав имя дочери, она тут же вскочила на ноги и забормотала:

- Где Влада? Где она? Где?

- Вот же, - улыбнулся директор и кивнул на меня.

Женщина прищурилась.

- Это не моя дочь, - решительно заявила она, разглядывая меня. - Куда вы дели мою Владочку? Куда, а?

- Это твоя дочь Владислава, - повторил директор. - Виола, ты не узнаешь ее?

- Не моя! - нервно выкрикнула женщина. - Она не моя! Чужая!

Она уселась на кровать и стала качаться из стороны в сторону, словно желая, чтобы мы ушли. Директор, выдохнув, обратился к замершему Вальзеру:

- К сожалению, у Виолы прогрессирует заболевание... Перестала узнавать дочь. Влада приходила к ней пару раз в год, и Виола всегда с радостью ее встречала.

Вальзер остановил директора властным жестом, и тот тотчас замолчал.

- Ты меня помнишь? - спросил Вальзер, садясь рядом с бывшей женой. - Это я, Илья.

- Илья, - повторила она и неожиданно рассмеялась. Взяла его за руку и сказала: - Илюша, я тебя ждала. Ты знаешь, у нас такая красивая дочь. Она так похожа на тебя. Когда ты ее увидишь, сразу поймешь! Илюша, я скучала...

Она говорила что-то еще, продолжая держать Вальзера за руку, и хотя его лицо оставалось каменным, в глазах мелькнуло странное выражение.

Горечь.

Может быть, он когда-то ее любил?

Каково это - видеть некогда любимого человека таким? Должно быть, невыносимо.

Я вдруг вспомнила Игната и прикрыла глаза. Господи, пусть с ним всегда все будет хорошо. И пусть он проживет счастливую жизнь.

Из мыслей меня выдернул крик вскочившей на ноги Виолы:

- Это не моя дочь! Она не моя Влада! Моя Влада совсем другая! Где моя Владочка, где моя девочка? Что ты с ней сделал?! Что?..

Я зачем-то шагнула к ней и обняла. Сама не знаю, зачем. Она тут же обмякла и затихла.

- Мама, это я, - прошептала я.

- Это не ты, - едва слышно сказала она. - Не ты. не ты. не ты... Что ты слелала с моей Владой?

Женщина умоляюще заглянула в мое лицо. Я стиснула зубы.

Ваша дочь мертва. Но вы никогда этого не узнаете. Но вслух я произнесла другое:

- Это я, мама. Твоя... Твоя Влада.

-Нет, нет, нет... Влада? Где Влада?

И она горько заплакала, уткнувшись мне лицом в плечо. Будто бы все поняла.

Мы уходили оттуда молча, с тяжестью в сердце. Перед тем, как выйти к машине, Вальзер сел на лавочку во дворе интерната и закурил.

- Перевезу в наш город. В лучшую больницу. С лучшим уходом. Будешь видеться чаще с матерью.

Я вздрогнула. Видеться с матерью Влады было жутко. Но выбора у меня не было.

- Не знал, что она стала такая. Будто другой человек. Совсем другой. Раньше Виолка зажигалкой была. Душа компании. Я ее знаешь, как ревновал? Да ты не переживай. Не узнала сейчас, узнает потом. Под контролем будет. Может, лекарства какие помогут. Я денег не

пожалею.

- Спасибо, - с трудом вымолвила я, думая о своей настоящей маме. Как она? Ела ли? Болит ли у нее что-нибудь? Не мучает ли ее Стас?

Ответов на эти вопросы не было. И ничего больше не было. Кроме пустоты.

Глава 18. Новая тюрьма

Уже вечером я оказалась в одном из соседних городов - там, где жил Вальзер. По иронии судьбы это был мой родной город, тот самый, откуда мы с мамой сбежали много лет назад. Современный мегаполис, местный центр промышленности, миллионник, в котором активно развивали туризм и спорт. Казалось, что город прекрасен, но я ненавидела его всю душой. И не хотела возвращаться.