Помещик 2 (СИ) - Шерр Михаил - Страница 12

Из всех моих идей эта, выведение и последующее разведение высокопродуктивных молочных коров, нравится мне больше всего.

И если на горизонте больше никого не нарисуется, то придется брать в партнеры купца Самохватова. Он гарантировано согласится.

А если отбросить в сторону своих тараканов в отношении его назойливой дочки, то надо честно признать: сей купец не лучше и не хуже всех прочих. И дело с ним вполне можно иметь.

Где-то вдали начали раздаваться какие-то глухие крики, которые начали быстро приближаться. Прислушавшись, я начал четко различать возгласы «едут, едут».

Быстро убрав свои записи, я поспешил выйти из дома.

В этот момент во двор въехал уставший, но довольный Андрей.

— Привезли, барин. Все в целости и сохранности.

Когда я пришел на скотный двор, то моё новое поголовье уже стояло в своих стойлах и спокойно жевало сено. Они не производили впечатление заморенных и уставших с дороги, а выглядели вполне довольные своей жизнью.

Похудевший и мне даже показалось почерневший Степан, стоял и с умилением смотрел на них.

— Барин, я справился. Они вон как будто всегда тут стояли.

— Степан, ты просто молодец, — я был готов обнимать и целовать его. — Ты даже не представляешь какое ты большое дело сделал.

— Барин, там среди бутырских есть один мужичок, вы его сразу узнаете, он дробненький такой и прихрамывает. Он свободный, ему Николай Николаевич вольную дал за его руки и голову золотые. Дети генерала никто не желает больше заниматься фермою. А Пантелей говорит, сердце болит смотреть как все дело начали губить. И не знает куда податься. Его можно к нам переманить. Цены мужику и его бабам нет.

— А кто его бабы?

— Жена и единственная дочь. Она вдова и живет с родителями и тремя детьми. Все они вольные.

Бутырских мужиков было четверо. Пантелея я конечно среди них узнал сразу же. Он был старшим и командовал своими властно и уверенно несмотря на то, что был самым маленьким из них дробненьким, как верно подметил Степан..

Я распорядился покормить их и пока они степенно обедали в павильоне на улице пригляделся к ним.

Со слов Степана все они были вольными и наследники генерала в них не нуждались. Поэтому Степану без проблем и удалось их нанять.

Две больших телеги-скотовозы и ладные упитанные лошади были муравьевские. Их надо вернуть хозяевам, а вот мужики птицы вольные.

Когда обед закончился, Пантелей о чем-то коротко переговорил с мужиками и напрвился ко мне.

— Барин, вы собираетесь хорошую скотину себе завести?

— Собираюсь. А ты что-то хочешь мне предложить?

— Мы, — он показал на своих товарищей, — артельно у Николая Николаевича работали. За его скотиной ходили. А теперь мы не нужны. Сергей Николаевич конечно собирается что-то сохранить в осташевском имение, да только…

Пантелей махнул рукой. Я решил не торопить мужика и терпеливо выслушать его.

— Я сам осташевский, но туда возвращаться не хочу. У Сергея Николаевича ничего не получится, а смотреть как все рушится, — он опять махнул рукой видимо не находя слов.

— Остаться желает только один из нас. А остальные, как и я, собираются уходить. Да вот только пока не куда.

— И вы хотите, например, наняться ко мне?

— А почему не наняться, барин? Ежели возьмешь — не пожалеешь. Ближе к зиме, скорее всего где-то перед Покровом, наверное часть стада будет продаваться. Мы поможем выбрать коров получше и привести их сюда.

Это предложение из серии от которых невозможно отказаться. Но дыра в моем бюджете в итоге будет огромная.

Надо будет этим людям дать деньги на переселение, переселиться из Подмосковья к нам это не шутка. Покупка нескольких продуктивных коров тоже будет стоить денег не малых.

Но уже осенью у меня будет молочная ферма, которая возможно сразу же начнет приносить доход. Так что стоит подумать. Может быть это настоящий лотерейный билет с джек-потом. Почти в полном составе ко мне хочет наняться целая артель ценных работников.

— И что ты, Пантелей, конкретно предлагаешь?

— Нам желательно вернуться налегке. Телеги-скотовозы нам велено продать если найдется покупатель, лошадей тоже. Если сговоримся, то Фрол останется, — Пантелей показал на одного из мужиков. — Он мой племяш и самый молодой, женился только этой весной. Детей у них еще нет. Его бабе только к Рождеству рожать. Через пару недель мы все переберемся сюда и сразу же с семьями. Распродадимся там и сразу же переберемся. А Фрол пока тут у вас приглядится и сразу же за телятами будет ходить.

— А жалование какое попросите?

— Жалование? — спросил Пателей. — Чудно как-то, барин, говоришь, мужикам жалование не платят. Это только у чиновников, да у служивых.

— Да какая разница как это называть, — рассмеялся я. — Суть то от этого не меняется.

— Ваша правда, не спорю. А жалование мы такое просим. Первое время по пять рублей в месяц за одни рабочие руки. Нас приедет три семьи. Значит три мужика и три бабы для начала. Мне как бригадиру семь. Два раза в год, по весне после зимовки и перед Покровом, насчет платы новый договор.

— Ишь ты, — усмехнулся я. — Как у тебя все поставлено.

— Говорю как есть.

— Хорошо, по рукам.

— Тогда еще вопрос. А вам телеги и лошади в хозяйстве не сгодятся? Ежели искать хорошую скотину, то лучше скотовозы свои иметь.

— Без ножа режешь, Пантелей. Это не дешево наверное будет.

— Ну конечно деньги придется кой-какие выложить. Но Сергей Николаевич велели даже в долг на полгода отдать, — в бюджете будет не дыра, а дырище, но овчинка выделки стоит.

Лошади просто загляденье и приучены в скотовозе работать. Одно это дорогого стоит. А дыра в бюджете так это еще один стимул шевелиться. А без тех же скотовозов серьезно заниматься крупным рогатым скотом проблематично.

— И когда вы в обратный путь?

— А вот прямо сейчас если договоримся. Чего тянуть. Делов то оё-ей. Переезд дело не шуточное. А на носу осень. Надо же будет на новом месте успеть обжиться. У каждого семья, дети малые есть.

— Тогда давайте Тихону хозяйство своё передавайте и в путь. Расписку я тебе сейчас быстро напишу. И позови Фрола.

Пантелей пошел к своим рассказывать о результатах переговоров. Я видел, что мужики довольно улыбаются, а Пантелей что-то оживленно говорит одному из них отчаянно жестикулируя.

Закончив разговор, он еще раз подошел вместе с Фролом, самым молодым из них.

— Филимон, барин, возможно то же согласен. Четверых возьмете?

— Возьму, чего не взять.

— Вот и ладненько. Тогда мы, барин, телеги и лошадей твоим людям отдаем и сразу же уходим.

— В ногах правды нет, До Малоярославца распоряжусь отвезти вас. А там уже сами.

Передача телег и лошадей прошла быстро.

Через полчаса в конюшне стояла четверка новых лошадей, а телеги были аккуратно припаркованы возле хлева.

Мужики не задерживаясь укатили, а Фрол остался. Сегодня он будет заниматься только новыми лошадьми и при необходимости поможет внукам Степаниды.

Вечером я еще раз пошел на скотный двор. Фрол сказал, что он от греха подальше останется ночевать в конюшне, мало ли что взбредет животным на новом месте.

Ладная, любо-дорого смотреть, четверка новых лошадей тихо ели сено и довольно, на мой взгляд, пофыркивали.

Телята лежали в своих стойлах и на моё появление даже не отреагировали.

— Не переживайте, барин, — успокоил меня Фрол. — Тут все хорошо. Даже удивительно какие они спокойные. Видать уже понравилось. Не пожалеете о покупке. Коровы с телок ладные будут. И быки тоже будут хороши.

Я ничего не ответил и пошел в дом. Моя новая молочная ферма неожиданно, в первую очередь для меня, начала своё существование.

Глава 7

Утром следующий день я начал с инспекции скотного двора. Фрол уже был на ногах и что-то рассказывал внукам Степаниды, которые внимательно его слушали.

Мелькнувшую мысль отказаться от их услуг на скотном дворе, я сразу же отверг. Если все сложится и Пантелей с товарищами придут ко мне работать, то это будет конечно супер.