Фармацевт 4 (СИ) - Санфиров Александр - Страница 43

— Не бери в голову, старина, — бодро заявил я. — Инесс хитрая штучка, обведет вокруг пальца, хоть кого. Но ключи ей больше не давай.

Было понятно, что на сегодняшнем событии наши отношения не закончатся. Отто фон Даберцхофен вряд ли выпустит из вида врача с экстрасенсорными возможностями. Скорее всего, он именно таким меня и считает. К тому же его красивая, но очень вздорная дочка продолжает сидеть на его шее, хотя имеет приличное образование экономиста.

Получив обещание от Диего никому и никогда не давать ключи, я поднялся к себе и в который раз начал раздумывать над своей, такой бестолковой жизнью.

Раздумывал недолго. Уселся за стол и начал сочинять резюме. Сочинив, некоторое время лазил по врачебным сайтам, затем снова открыл резюме и капитально отредактировал.

После этого присоединил его к давно приготовленному пакету документов и отправил в десяток адресов. А главное в национальный институт Буэнос-Айреса для подтверждения своего диплома. Российский диплом в Аргентине не принимается во внимание. Но дело в том, что у меня имеются документы, подтверждающие образование, полученные в Германии, Швейцарии и Италии и о работе в этих странах. Так, что сомнений в том, что диплом признают, у меня не было.

К сожалению, от сдачи экзаменов по языку, истории Аргентины меня никто освободить не сможет.

Так, что надо усиленно самообразовываться. Чем я и занимался последующие дни и недели.

Вообще-то, после того, как Инесс ушла со скандалом, я ожидал визита ее отца.

Однако тот пока не появлялся. Зато как-то вечером раздался звонок. Звонила Инесс.

Она была тиха и необыкновенно скромна, поздоровавшись, первым делом попросила прощения за нервный срыв. Намекнула, что находилась под воздействием приближающегося ПМС.

Вполне возможно это было правдой, женщины в предменструальном синдроме могут сотворить любую глупость. Так, что Инесс в этом плане была не самая выдающаяся особо, по крайней мере, с ножом на меня не кидалась.

После всех этих прелюдий, она сообщила, что отец подарил ей два билета на оперу в театр Колон и в качестве извинения она приглашает меня сходить туда вместе с ней.

На секунду я задумался.

— Инесс, а что мы будем смотреть?

— Так ты согласен, — донесся обрадованный возглас. — К нам приехала труппа из Италии театра Ла Скала. Будут давать оперу Джузеппе Верди «Симон Бокканегра». Отец подарил мне билеты в президентскую ложу, представляешь?

Слова Инесс меня нисколько не удивили, контрразведчик, сорок лет назад, дружески общавшийся с президентом Перроном, скорее всего и сейчас занимающий высокий пост, вполне мог сделать такой подарок.

— Хорошо, — согласился я. — Давай сходим, послушаем итальянцев.

Инесс от радости затараторила так, что я с трудом ее понимал. В итоге мы договорились встретиться у театра за полчаса до начала оперы.

Закончив разговор, положил телефон и засмеялся. Я ухитрился прожить в Италии два года и за это время ни разу не побывать в театре и не испытывал в этом никакой потребности. А теперь здесь, в Аргентине, пойду смотреть оперу театра, который находится практически по соседству с Савоной.

Интересно, сколько стоили билеты? Насколько я понял еще при первых встречах, Отто довольно скуповат, и то, что он купил билеты, говорит о его желании устроить судьбу дочери, во что бы то ни стало.

А мне теперь придется думать о приобретении костюма, прочих аксессуаров вроде галстуков и обуви, чтобы соответствовать своей спутнице.

10 октября я стоял на ступеньках театра, ожидая Инесс, вроде бы днем было около двадцати градусов тепла, однако сейчас стало прохладней, и я уже пожалел, что не взял с собой легкого плаща.

Ожидание не затянулось, вскоре из подъехавшего такси, выпорхнула Инесс. Я даже не успел помочь ей выйти из машины. Инесс подготовилось к вечерней прохладе лучше, чем я. Ее обнаженные плечи укутывало белое пушистое манто из неизвестного мне зверя.

Мы поцеловались и проследовали в театр. На нашу встречу никто не обратил внимания, дам в манто, хватало без Инесс.

Президентская ложа ничем особо не отличалась от других. Естественно, президент в этот день здесь не присутствовал, зато имелись, несколько дам увешанных драгоценностями в сопровождении солидных мужчин.

Нас они рассматривали с неприкрытым любопытством. Тем более, что рядом с Инесс их спутницы сразу потеряли весь шарм несмотря на тонны драгоценностей и золота.

Инесс представила меня двух своим подругам, те сразу уселись рядом с нами и начали допрос.

Мужчины отнеслись к моему появлению гораздо спокойней, хотя интерес в их глазах тоже присутствовал.

Но вот в зале начал убавляться свет, на сцене раскрылись роскошные бархатные шторы. Представление началось.

Я не особый любитель оперы, но буквально через двадцать минут в сознание закралась крамольная мысль.

— Не может быть, неужели это солисты прославленного театра из Милана. Они больше похожи на самозванцев.

Вздохнув, я откинулся в кресле и уже равнодушно глядел на продолжающееся действие.

В антракте, не успел я подняться с кресла, как дама, сидевшая рядом обратилась ко мне.

— Сеньор Циммерман, насколько я знаю, вы приехали к нам из Италии. Ах, мне бы так хотелось побывать в этой прекрасной стране! А вы ведь там могли видеть этих выдающихся певцов намного чаще, чем мы. Я вам так завидую! Кстати, что вы думаете о сегодняшней премьере?

Инесс, злобно стиснула мне руку от переживаний, наверняка, представляя какую ерунду, может выдать ее кавалер, не искушенный в оперном искусстве.

— Пока впечатление не очень хорошее, — прямо ответил я собеседнице.- У певца в партии Симона непозволительное глиссандирование в скачках. На меццо сопрано он не вытягивает. У Сартори в роли Адорно явно чувствуется резкость тембра, никакого обаяния. У Джаннатазио в роли Амелии тембр голоса лишен красоты, кантиленности, верхние ноты очень сомнительны.

Да и оркестр небезупречен, медные киксовали, мы же не джаз слушать пришли, скрипки неряшливо играли верхней частью смычка на пиано. Таковы мои впечатления.

Возможно, в следующем акте певцы и оркестр смогут собраться, и мы по-настоящему сможем наслаждаться оперой. Надо быть снисходительными, все же сегодня первое выступление для широкой публики после длительного перелета, артисты не успели акклиматизироваться, отсюда и появившиеся недостатки.

Дама широко раскрытыми глазами смотрела на меня.

— Бог мой! Мы даже не подозревали, что рядом с нами сидит такой знаток оперного искусства. — выдохнула она.

— По этому поводу надо сказать спасибо первой жене из первой жизни. Угораздило меня тогда жениться на оперной певице, — насмешливо подумал я. — Целых два года продержался.

Когда мы вышли с целью посетить кафе, Инесс не выпуская моей руки, злорадно прошептала.

— Как здорово ты поставил эту сучку Долорес на место. Она ко всем моим спутникам цеплялась с такими вопросами. Музыкантша! Пфе!

Сказав это, она осеклась, и на секунду замолкла. После чего начала рассказывать, что это было давно и неправда. Манто Инесс повесила на спинку стула в ложе, и сейчас сверкала открытыми плечами и глубоким декольте, прикрытым ожерельем крупного жемчуга.

На нас оборачивались, на свой счет это внимание я не принимал. Конечно, это Инесс привлекала мужчин, да и женщин тоже своей дикой красотой. Я шел рядом с ней, игнорируя любопытные взгляды, и думал о том, что собираюсь жить рядом с Везувием. Вулканом, который может в любую секунду взорваться, залить меня раскаленной магмой и засыпать десятиметровым слоем пепла, как Помпею.

Но ведь в этом имеется своя прелесть. В жизни с Лидой у нас таких бурных страстей не бывало.

Зато сейчас смогу грести их полной ложкой.

Когда опера завершилась, время уже было около двенадцати ночи.

— Едем к тебе, — решительно заявила Инесс. — Отец в курсе, волноваться не о чем.

— Интересно, завтра утром меня уже поведут к венцу, или еще будут мариновать? — подумал я, жестом подзывая подъезжающее такси.