Фармацевт 4 (СИ) - Санфиров Александр - Страница 37

Однако на вилле, куда мы зашли, особой роскоши не имелось, похоже, хозяева не могут поддерживать свое имущество в подобающем виде.

К моему приезду хозяйка с дочкой уже сидели за столом в огромной столовой.

Дочь бледная симпатичная девочка, выглядевшая лет на тринадцать, пугливо смотрела на меня. Наверно, ожидала, что я начну ее осматривать и расспрашивать.

А вот ее мама сразу привлекла внимание. Кто бы мог подумать, что у такой бледной каланчи, как Отто фон Даберцхофен дочь может быть яркой южной красавицей.

У меня на десяток секунд даже дар речи пропал от ее зрелой красоты. Женщина устало улыбнулась, видимо привыкла к мужской реакции на свою внешность. Когда она улыбнулась, показав в улыбке жемчужные зубки, я подумал:

— Кармела отдыхает.

Отто тоже заметил мое внимание к дочери и самодовольно усмехнулся. Ну, что же он имел право гордиться такой красоткой. Он тут же представил меня Инесс, так звали его дочь и мы тоже уселись за стол.

Обед прошел в довольно чопорной обстановке. Прислуга в форменной одежде, черепаховый суп в фарфоровой супнице. Смена блюд, салфетки и вилки, ложки и прочие ухищрения, делающие еду несъедобной. Все, как в лучших домах Ландона и Парижу.

К тому же я чувствовал себя скованно, сидя рядом с роскошной женщиной, от которой так и разлетались флюиды чувственности.

Девочка во время еды немного оттаяла и иногда вступала в разговор.

Я же раздумывал с чего начинать лечение. Понятно, что одними лечебными травами то, что натворили хирурги не убрать. При ушивании дефекта межпредсердной перегородки они повредили проводящую систему сердца, вследствие чего у девочки развились нарушения ритма, клинически выражающиеся в приступах носящих имена трех ученых Морганьи, Адамс, Стокса. Я впервые так внимательно следил за движением электрических импульсов в проводящих путях сердца и думал, что все-таки меня неплохо учили терапии, если я еще кое-что помню из нее после стольких лет работы психиатром.

После того как обед подошел к концу, Отто бросил на меня вопросительный взгляд. В ответ я кивнул, показывая, что выяснил все, что мне нужно.

— Эстрелита иди к себе, почитай, что-нибудь,- предложил дед внучке. Та послушно ушла в сопровождении бонны.

— Почему вы не согласились на вживление кардиостимулятора, — спросил я у матери ребенка. — Это самое быстрое решение вашей проблемы.

Инесс, удивленно посмотрела на меня. За время обеда я не задал ни одного вопроса о болезни девочки, и она явно не понимала, как я узнал о предложении врачей.

На мой вопрос поспешил ответить Даберцхофен.

— Дело в том, что Эстрелита очень возбудимая и нервная девочка. С ней очень сложно. Чуть скажешь что-то не то, она сразу падает в обморок. Мы просто боимся напоминать ей о больнице.

— Понятно, — подумал я , — единственный ребенок у разведенной женщины, свет в окошке, притом болеющий с рождения. Конечно, над ней будут трястись как над самой большой драгоценностью.

Вслух же заявил.

— Я могу попробовать улучшить здоровье Эстер, для этого мне необходимо в течение двух-трех дней просто находиться рядом с ней.

— Что целыми днями! — ужаснулась Инесс.

— Нет, всего лишь по два часа перед сном, — ответил я, улыбнувшись. — У меня ведь есть и свои дела

Женщина окинула меня недоверчивым взглядом и повернулась к отцу.

Тот невозмутимо кивнул, подтвердив мои слова.

В общем, мне особо не поверили, но согласились на мои визиты. Тем более, что я заявил, что откладывать нет смысла и можно начать уже сегодня.

Подобной работой я еще не занимался. Но наработанная практика уже имелась, усевшись рядом с лежащей на кровати девочкой, я сосредоточился и нарушенные проводящие пути начали медленно восстанавливаться. Когда Эстер заснула, пожалуй, больше половины работы уже было закончено. О чем я и поставил в известность, намекнув, что завтра девочка должна поправиться.

Особого энтузиазма на лице Инесс заметно не было, но иного и не ожидалось. Тем не менее, обратно меня довез Отто на своем Пежо. Лучше было бы уехать на такси, или автобусе. Капитан первого ранга в отставке автомобиль водил ужасно, так, что я выбрался из последнего с мокрой спиной. И вообще, пора мне тоже приобрести машину, хватит кататься на такси и ходить пешком.

Ну, с машиной пока придется подождать, не стоит тратить деньги, возможно, они пригодятся для других нужд.

На следующий день я, как и обещал, вечером снова появился у Даберцхофенов. И осматривая девочку, здорово удивился. За прошедшее время, подстегнутые моей энергией, телоциты практически восстановили общий ствол пучка Гиса. Поэтому мне осталось только редуцировать формирующийся пучок Джеймса, чтобы избавить малышку от возможной в будущем пароксизмальной тахикардии.

— Думаю, что у Эстер теперь все будет в порядке, — сообщил я матери девочки.

— Благодарю вас, сеньор Циммерман, — сухо ответила женщина. По-моему, она ни на секунду не поверила, что дочь окончательно поправилась.

Отто, стоящий за ее спиной, скорчил гримасу, намекая, что не стоит пререкаться с Инесс. Чего я и не собирался делать. В ближайшее время все и так станет ясно.

Он проводил меня до пропускного пункта и на прощание заверил, что после того, как кардиолог выдаст свое экспертное заключение о состояние здоровья внучки, он выполнит свое обещание о досрочном получении гражданства.

Глава 13

Домой я возвращался в плохом настроении. Обещания, это обещания, и будут ли они выполнены, неизвестно. Насколько понимаю, у бывшего моряка-контрразведчика имеются очень крутые связи, чтобы уверенно заявлять о возможности ускорить процедуру получения гражданства. По крайней мере, я уверен, что он не лукавил, когда обещал это сделать. Другой вопрос, получится ли это у него. Может быть, лучше было взять деньгами?

Интермедия

Карло Риверо, ведущий кардиохирург детского отделения Фундасьон Фаваларо, нахмурился, увидев знакомый номер телефона.

— Ох, опять эта Инесс Даберцхофен, — мысленно вздохнул он . — Как она достала. И ничего не сделаешь, придется выслушать. Ведь ее отец вращается в таких высоких сферах, что может порушить карьеру единственным словом.

— Сеньор Риверо, вас беспокоит Инесс Даберцхофен, понимаете, мне необходимо обследовать мою девочку, посмотреть, есть ли какой-нибудь прогресс от операции. Ведь уже столько времени прошло.

Риверо снова вздохнул.

— Сеньора Инесс, нет никаких проблем. Мы госпитализируем вашего ребенка, когда вам будет удобно и обследуем в течение двух трех дней.

Сказав это, Риверо уже знал, что услышит в ответ.

— Сеньор Риверо, вы же в курсе особенностей Эстер, может, вы сможете провести обследование на дому.

— Да, конечно, — согласился Риверо, — мы можем на дому взять анализы, снять электрокардиограмму, но более углубленного исследования сделать не получится. К тому же, это будет стоить значительно дороже, чем те же процедуры у нас в стационаре.

— Деньги не вопрос, — возмутилась женщина. — Мы заплатим, сколько потребуется.

— Хорошо, — согласился кардиохирург. — Тогда пусть девочка с утра ничего не ест, анализы надо будет брать натощак. А кардиолог приедет во второй половине дня.

— Как это во второй половине! Доктор, мой ребенок не может так долго ожидать визита врача!

Мысленно выругавшись, Карло Риверо заверил собеседницу, что кардиолог приедет сразу после взятия анализов.

На следующий день, после продолжительной операции Риверо отдыхал в кабинете с чашечкой кофе в руках и слушал трансляцию футбольного матча. Но его кайф прервал осторожный стук в дверь.

На разрешение войти в приоткрытую дверь заглянула голова резидента третьего года обучения, мигранта из Украины Николая Гнатюка.

— Ну, что там у тебя?- устало, спросил Карло, подумав, что пора бы перестать играть в демократию, что-то он совсем распустил подчиненных.