Фармацевт 4 (СИ) - Санфиров Александр - Страница 25

Когда мы, вдвоем с Роберто, выйдя из дверей суда, спустились по нескольким ступенькамна тротуар, там уже стояла толпа журналистов и даже местное телевиденье.

— Доктор, вас действительно хотели выкрасть агенты ЦРУ? — раздался первый вопрос.

— Ничего не могу сказать по этому поводу, идет следствие, — лаконично ответил я.

— Вы основной подозреваемый в убийстве граждан Соединенных Штатов, почему вас выпустили на свободу? — крикнул следующий репортер.

— Меня отпустили под подписку о невыезде, — ответил я, мысленно потешаясь над комиссаром Симонелли, просившем меня не упоминать об американцах, а у самого в полиции все протекает со свистом.

Защелкали фотокамеры, адвокат Роберто под окулярами принимал фотогеничные позы, настал его звездный час, сегодня его узнает вся страна. Меня же известность нисколько не радовала, наоборот, мои дела становятся все хреновей и хреновей.

— Что вы намерены предпринять? Будете ли подавать иск против правительства Соединенных Штатов? — нарушила мои мысли симпатичная блондинка, явно корреспондентка женского журнала.

— Считаю, что участие граждан США в моем похищении — очередная газетная утка. Давайте дождемся результатов следствия и суда, — коротко ответил я и нырнул в машину адвоката, спасаясь от дальнейших расспросов.

Ближе к вечеру я, когда, наконец, добрался до дома, то обнаружил у ворот пикап, в который чета Моретти загружала какие-то вещи. Моя Пандочка, доставленная полицейскими, стоящая рядом, грустно дожидалась своего владельца.

Внутренний голос подсказал, что Джульетта и Витторе собираются экстренно съезжать.

— Джульетта, что происходит? — спросил я у женщины.

Та бросила в машину очередной тюк, уперла руки в бока и гневно выпалила:

— Как вам не стыдно спрашивать, сеньор Циммерман? мы с Витторе думали, что работаем у доктора с хорошими рекомендациями, а по факту оказалось, что живем с убийцей, хладнокровно отравившим двух человек!

— С чего вы так решили? — удивленно спросил я.

— Сегодня об этом пишут все газеты, — ответила Джульетта, продолжая грузить вещи в машину.

Витторе Моретти за спиной жены уныло развел руками, как бы показывая, что ничего не может поделать.

Мысленно я ухмыльнулся. Витторе далеко не первый мужчина сидящий под женским каблуком. Я сам бывал под ним в прошлой жизни.

— Джульетта, а как насчет неустойки? — спросил я.

— Какой такой неустойки? — удивилась женщина.

— Ну, как же, помните в договоре у нас прописано, что вы должны были предупредить меня за месяц до даты планируемого увольнения. Вы меня не предупредили, поэтому денег за декабрь этого года не получите.

— Не нужны нам ваши деньги! — запальчиво бросила Джульетта, однако интенсивность погрузки вещей у нее резко замедлилась.

Очередной тюк, поданный мужем, она проигнорировала и повернулась ко мне.

— Но, как же так, сеньор Циммерман? Вы не можете оставить нас без денег. Это очень некрасиво с вашей стороны.

Я пожал плечами.

— А с вашей стороны, красиво оставлять меня в такое время? Вашего нанимателя хотели похитить, только божественное провидение спасло его от смерти. И вместо того, чтобы поддержать добрым словом, помочь придти в себя после такого потрясения вы меня оставляете в одиночестве.

Джульетта машинально прикоснулась к крестику, висевшему у нее на шее.

— И правда, Витторе, мы об этом даже не подумали, — прошептала она, обращаясь к мужу. — Может, сеньор Циммерман ни в чем не виноват, а правосудие свершил Господь.

— Конечно, не виноват, — облегченно вздохнул Моретти и, покосившись на жену, понес тюк обратно в дом.

Помогать заносить вещи обратно я, конечно, не стал, Первым делом, добравшись до спальни, скинул с себя всю грязную одежду, побывавшую в багажнике и камере в полицейском участке, после чего отправился в душ. Стоя под горячими струями, в который раз вспоминал события последних суток и пытался понять, все ли сделал правильно. И чем дольше размышлял, тем больше сомневался в своих решениях.

Ну, а что теперь делать? Все уже сделано, ничего нельзя изменить. Куда-нибудь скрыться не получится, я слишком на виду. Возможно, и Новартис не захочет больше иметь дело с таким опасным сотрудником и разорвет контракт, ссылаясь на форс-мажор.

Приведя себя в божеский вид, я вышел в столовую. Джульетта с виноватым видом суетилась на кухне, собирая ужин.

Стол у нее уже был накрыт, так, что я поел без особого удовольствия, после чего вновь позвонил медсестре.

Та, узнав, что меня отпустили, явно обрадовалась, наверняка уже думала, что придется искать работу.

На завтрашний день у меня была небольшая запись, поэтому Мария заверила, что позвонит сегодняшним пациентам и пригласит их на завтра.

Джульетта не была бы итальянкой, если бы не устроила мне очередной допрос, почище, чем полицейские.

Пришлось рассказывать все подробности похищения. Притом некоторые вопросы Джульетты восхищали не по-детски. К примеру, какие у похитителей были прически и во что они были одеты. И какие носили кроссовки, или полуботинки.

Куратор из Новартиса сегодня не позвонил. Возможно, новости до него еще не дошли, но, скорее всего, у них идет коллегиальное обсуждение дальнейших перспектив сотрудничества в свете открывшихся обстоятельств.

Устав за день, как собака, я заснул сразу, как опустил голову на подушку. И не просыпался до звонка будильника.

Интермедия

Роберт Суон Мюллер, директор Федерального бюро расследований Соединенных Штатов Америки с утра пребывал в отвратительном настроении. Еще вчера жизнь, казалось, налаживается. С администрацией выбранного в прошлом году президента Обамы удалось разойтись краями и остаться на своем посту, поэтому будущее казалось довольно безоблачным.

Однако стоило ему появиться на работе, как помощник доложил о неприятностях в Италии.

Естественно, директор ФБР не был в курсе всех дел, что вели тридцать пять тысяч его сотрудников в Штатах и в подразделениях в более чем шестидесяти стран мира.

— Начальника оперативного отдела срочно ко мне, — приказал он помощнику, не отрываясь от монитора, где в утренних новостях из Италии рассказывали о похищении немецкого гражданина, врача-психиатра, проживающего и работающего в городе Савона. Притом делались прозрачные намеки, что ответственны за похищение американские граждане, находящиеся на государственной службе.

К тому же эти американские граждане в процессе похищения погибли по неясным причинам. А единственный свидетель их смерти, врач-психиатр, скорее всего, будет отпущен под подписку о невыезде. То есть завтра, или сегодня к вечеру вой поднимет уже американская пресса.

Джулиус Мэннинг, начальник одного из оперативных отделов в чьем ведении было отделение в посольстве в Риме и консульском отделе Милана, прибыл незамедлительно с довольно толстой папкой в руках и мрачной физиономией.

Не успел он усесться за стол, как раздался звонок по защищенной связи.

— Белый дом, — пояснил Мюллер Мэннингу и поднял трубку.

— О. мистер Реджи Лав! Добрый день! — воскликнул он и скорчил гримасу.

Мэннинг ответил начальнику такой же понимающей гримасой и негромко сквозь зубы произнес:

— Футболист, мать его.

— Да, да понимаю, мистер Лав, да, конечно, я понимаю обеспокоенность президента. Не волнуйтесь, передайте ему, что все под контролем, мы контактируем с МВД, полицией Италии, карабинерами и находимся в процессе решения этой проблемы. — Закончив разговор, директор швырнул трубку на телефон и рявкнул на Мэннинга.

— Джулиус, не молчи, быстро вводи меня в курс дела, кто там из наших напортачил, и с чего началась вся эта суета.

Открыв папку, Мэннинг начал методично озвучивать все, что в ней имелось.

Роберт Мюллер слушал подчиненного с явным скептицизмом.

Не дождавшись конца доклада, он прервал докладчика.

— В принципе мне все ясно, непонятно одно, кто и зачем санкционировал похищение этого русского немца, у нас, что нет других легальных путей для работы с такими яйцеголовыми?