Кремль уголовный. 57 кремлевских убийств - Тополь Эдуард Владимирович - Страница 11

Когда Nord Express подошел к первой платформе огромного новенького вокзала Copenhagen Central Station, построенного в национальном романтическом стиле всего четыре года назад, в 1911 году, тридцатисемилетний д-р Гельфанд вышел из вагона налегке, с легким дорожным саком на тележке носильщика, и на привокзальной площади сел в таксо – большой и элегантный «Адлер 40/50 PS».

– Bitte an die deutsche Botschaft (В Германское посольство, пожалуйста), – сказал он шоферу и уже через двадцать минут был принят германским послом графом Ульрихом фон Брокдорф-Ранцау.

Хотя от игрушечно-аккуратных датских домов кирпичный особняк немецкого посольства в центре города отличался особой германо-готической прямолинейностью фасада и холодной строгостью внутренних помещений, доктора Гельфанда ждал здесь теплый прием – накануне его приезда тридцатишестилетний посол граф Брокдорф-Ранцау получил от своего друга и коллеги фон Вагенхейма, германского посла в Константинополе, просьбу принять доктора Гельфанда и внимательно рассмотреть его крайне полезное для Германии предложение. Потому сразу после светских приветствий граф Брокдорф сказал:

– Герр Гельфанд, мой друг фон Вагенхейм сообщил мне, что вы были у него 8 января и крайне заинтересовали его своими идеями. Слушаю вас.

– Спасибо, граф, – ответил герр Гельфанд, владевший немецким языком как родным и немецкой обстоятельностью в деловых переговорах. – Ганс фон Вагенхейм и мой друг. Он проинформировал меня о ваших дружеских связях с высшими кругами в Берлине и потому направил к вам, чтобы с вашей помощью и поддержкой передать мое предложение ключевым фигурам берлинского правительства. Конечно, только в том случае, если оно покажется вам таким же интересным, как Вагенхейму.

– Хорошо, слушаю вас, – повторил посол.

– Спасибо. Наверно, по моему произношению вы уже поняли, что я российский эмигрант, бежавший от русских погромов, инспирированных царем-антисемитом. По этой причине я являюсь врагом царского режима в Российской империи, и уверен, что только поражение царской армии освободит народы этой страны от ига царского деспотизма. С другой стороны, Германия, воюя на два фронта, не будет иметь полного успеха, если вам не удастся вызвать в России революцию с тем, чтобы создать там хаос и вывести Россию из войны. Таким образом, интересы германского правительства и интересы русских революционеров идентичны, и я хочу с вашей помощью предложить вашему правительству и генеральному штабу план вывода России из войны путем создания в России революционного хаоса с помощью российских эмигрантов-большевиков Ленина и Зиновьева, прозябающих в Швейцарии.

– Как вы сказали? «Бол-ше-вИки»? Кто такие? – спросил посол; он никогда не слышал этого слова и названных Парвусом имен.

Парвус терпеливо объяснил, что Владимир Ульянов-

Ленин – русский фанатик-революционер, который поклялся отомстить российскому царю за казнь своего старшего брата в 1887 году, посвятил этому жизнь, создал для этого марксистскую партию экстремистов, организовавших российскую революцию 1905 года, а теперь отрезанных от России и мечтающих о новой революции и окончательном свержении царского режима. При этом в России осталась целая сеть их подпольных типографий и отряды боевиков-революционеров во всех промышленных городах, а самое главное – многомиллионный рабочий класс, нищетой и бесправием доведенный до такого отчаяния, что при правильном руководстве он может смести власть Николая II и весь аппарат царской власти. Безвластие и хаос, которые возникнут при этом в Российской империи, деморализуют российскую армию, а Ленин и большевики, захватив власть, подпишут с Германией сепаратный мирный договор и тем самым освободят германские войска для победы над Францией и Англией. Все, что нужно для этого – перебросить ленинскую когорту революционеров из Цюриха в Санкт-Петербург и помочь им с закупкой оружия для вооруженного восстания.

– Сколько? – спросил граф Брокдорф.

Доктор философии небрежно пожал плечами:

– По сравнению с тем, что Германия ежедневно тратит на войну на Западе и Востоке, стоимость выхода России из войны – сущая мелочь.

– Сколько? – требовательно повторил граф.

– Всего пять миллионов марок.

– Гм… – произнес граф и поднял глаза на портрет кайзера Вильгельма II, висевший на стене его кабинета.

И снова – стук железнодорожных колес, роскошный вагон и паромная переправа «Северного экспресса» через проливы Северного моря. Графа Брокдорфа так увлекла идея Парвуса, что 6 марта 1915 года он прибыл с Парвусом в Берлин к своему шефу в МИДе барону Гельмуту фон Мальцану и депутату рейхстага Маттиасу Эрцбергеру, руководителю немецкой военной пропаганды за рубежом. В докладной, составленной на основе двадцатистраничного меморандума Парвуса «Подготовка массовой политической забастовки в России» и представленной канцлеру Германии Теобальду фон Бетман-Гольвегу, был изложен подробный план, каким образом вызвать беспорядки в России и подготовить революцию, которая свергнет царя и его правительство, после чего будет образовано революционное правительство, готовое заключить сепаратный мир с Германией. В первую очередь Парвус рекомендовал германскому правительству оказать «финансовую поддержку большевистской фракции Российской социал-демократической рабочей партии, которая борется против царского правительства всеми средствами, имеющимися в ее распоряжении. Ее вожди находятся в Швейцарии».

Граф Брокдорф сопроводил этот план своей рекомендацией: «Я считаю, что предпочтительнее поддержать экстремистов, так как именно это быстрее всего приведёт к определённым результатам. Со всей вероятностью, месяца через три можно рассчитывать на то, что дезинтеграция достигнет стадии, когда мы сможем сломить Россию военной силой».

Вчетвером Парвус, Брокдорф, Мальцан и Эрцбергер убедили канцлера предложить Ставке (то есть кайзеру Вильгельму II, начальнику германского генерального штаба генерал-фельдмаршалу Паулю фон Гинденбургу и его заместителю генералу Эриху фон Людендорфу) осуществить «гениальный манёвр»: с помощью русских революционеров привести Россию в состояние хаоса. Троцкий позже писал: «Со стороны Людендорфа это была авантюра, вытекавшая из тяжкого военного положения Германии. Людендорф говорил себе, Ленин опрокинет русских патриотов, а потом я задушу Ленина и его друзей…»

В результате Парвус немедленно получил германский паспорт, который дал ему возможность свободно разъезжать по нейтральным странам, а государственное казначейство выдало ему два миллиона золотых немецких марок «на поддержку русской революционной пропаганды». (Одна золотая марка соответствовала 358 мг чистого золота – Э. Т.)

На эти деньги Парвус купил в Копенгагене роскошный особняк и основал там «Институт для изучения причин и последствий мировой войны» для антивоенной пропаганды в России, а в Стокгольме открыл экспортно-импортную фирму «Фабиан Клингслянд», которая занималась контрабандой оружия…

(Хотя семейная история автора этой книги не имеет никакого исторического значения, я осмелюсь прервать свой рассказ короткой вставкой личного характера. Дело в том, что именно в это время, летом 1915 года, в одесский порт вошел огромный пароход «Мажестик», с которым прибыл из США младший брат моего дедушки. В ноябре 1905 года, сразу после знаменитого Одесского погрома, 400 тысяч евреев бежали из России в Америку, и мой двоюродный дедушка Шимон был одним из них. А его брат, мой дедушка, не смог уехать, потому что буквально накануне погрома у него родился сын – мой отец. В 1915 году, когда моему отцу исполнилось десять лет, его дядя Шимон, уехавший из Одессы нищим, вернулся богатым американским туристом. Он взял моего десятилетнего папу в роскошный магазин «Wassermann and Co» на Дерибасовской улице и за 10 золотых рублей купил ему царский подарок – проектор «Волшебный фонарь» и десять стеклянных диапозитивов (слайдов). Этот «Волшебный фонарь», работавший на керосиновой лампе, определил полную приключений судьбу не только моего отца и мою, но даже судьбу моих детей. Потому я вставлю в эту книгу пару эпизодов своей биографии, которая зависела от Кремля до моего отъезда из России…)