Отшельница. Искра короля (СИ) - Индиви Марина - Страница 4

— Помоги мне поприличнее одеться, Жюли, — сказала я. По саду и полуразрушенному поместью и так можно было ходить, а вот для того, что я задумала, нужно выглядеть иначе. — Съезжу в город.

Заодно осмотрюсь.

Может быть, кто-то продает нужные мне травы. Или хотя бы что-то! До того, как узнала об измене мужа, я увлекалась еще и ароматерапией. Понятное дело, что в таком запущенном случае как у Оливии одними ароматами и эфирными маслами делу не поможешь, но я была намерена оценить обстановку и все возможные варианты раньше, чем за мной придет смерть с косой. Хотя сейчас она вполне может принять меня за свою. Коса есть? Есть. Даром что не металлическая, а в остальном я такая же костлявая и «симпатичная».

Чем больше я изучала запавшие глаза — в зеркале, в отражении, тем сильнее злилась. Нет уж! Я не умру! Не дождутся! Никто не дождется.

Жюли как раз помогала мне застегнуть платье, когда я, наконец, обратила внимание на потускневшую цепочку с медальоном у себя на груди. Завела руки за спину, чтобы расстегнуть замочек, и служанка ахнула.

— Что?

— Так вы… вы же его никогда не снимаете.

Я нахмурилась и открыла крышку медальона, чтобы увидеть портрет мальчика. На вид ему было лет десять, но он уже был точной копией Стефана: тяжелые брови, такой же тяжелый взгляд, острая линия губ, высокие скулы.

Тимоти. Сын Оливии.

На меня разом нахлынули воспоминания о моем мире. О Наташе. Ей, наверняка, уже позвонили из больницы. Что она почувствовала в тот момент, когда узнала, что меня больше нет? Сердце словно сдавила невидимая рука, и я немедленно выбросила себя из опасных мыслей. Не хватало еще второй раз за сутки умереть от инфаркта.

И цепочку тоже перестала расстегивать.

Оливия умерла сегодня, но об этом никто, кроме меня, не узнает. Носить медальон с портретом ее сына — дань уважения этой женщине, которая в одиночестве прошла через ад. То единственное, что я могу сделать в память о ней.

5

Платье, которое мне выдала Жюли, судя по бархатной ткани и кружевам, когда-то было достойным королевы, но теперь износилось и выцвело: ярко-красная ткань стала цвета кирпича. Я видела такие наряды в кино и на картинках: обычно корсаж еще расшивали драгоценными камнями или жемчугом. Если здесь и были украшения, то их давно отпороли и продали. Или сразу обменяли на магию Теренса. Я бы предпочла брючный костюм, но никаких брючных костюмов у Оливии не было и в помине. Средневековье же! Хорошо хоть обошлось без корсетов: я бы такого надругательства над своим телом не вынесла, пусть даже я в нем недавно.

Несмотря на палящее летнее солнце, от зонтика я наотрез отказалась: витамин Д мне сейчас полезнее. А в город пришлось добираться пешком, по заросшей колее между полей, потому что из транспорта здесь осталась лишь двуколка, и та без лошади. Я пробыла в этом мире меньше дня, но уже успела понять: кто здесь обладает магией, тот живет замечательно, кто не обладает — ходит ножками или платит за магию. К счастью, я за нее заплатила и чувствовала себя отлично, поэтому вошла в город спустя сорок минут.

Если, конечно, это можно было назвать городом: на Земле самый забытый богом пгт выглядел больше и масштабнее.

Деревянные двухэтажные домики выстроились по обе стороны от большого тракта, проходящего через весь город. Иногда их пересекали улочки поменьше, но, кажется, все они заканчивались тупиками, какими-то конюшнями или огородами. Длинный, но узкий — так можно было охарактеризовать этот городок. А первое питейное заведение под названием «Таверна Лювьера», попавшееся мне на глаза, наводило на мысль о Диком Западе, а не о Европе. Впрочем, здесь была не только таверна: прогулявшись по единственной улице, я нашла бакалейный магазин, лавку портного, лавку мясника, аптеку и огромный каменный трехэтажный особняк, похожий на тот, что принадлежал Оливии, но ухоженный и спрятанный за кованым забором.

Людей на улице было немного, мне попалось всего несколько горожан, и все недружелюбные. При виде меня они либо перебегали на другую сторону, либо хмурились и делали вид, что как-то взаимодействовать со мной ниже их достоинства. Не знаю, какой была репутация Оливии у местных, но ощущение было, что меня здесь не любит никто. Когда же грязного вида мужик плюнул мне под ноги, я в этом окончательно уверилась.

Жюли, кстати, собиралась идти со мной, раз я ничего не помню. Но по этой же причине я оставила ее в имении. Одно дело ничего не помнить, совсем другое — при этом помнить то, что я по идее помнить не должна. Я не собиралась никому открываться, пока не выясню, почему я попала именно в тело Оливии. Но сидеть и ждать, когда истекут сутки волшебства, а я сама превращусь в тыкву — увольте. Я не знала, что страшнее: меня раскроют, или я снова погибну. Поэтому старалась быть осторожнее. Насколько это вообще возможно в текущей ситуации!

Держа в уме слова Жюли о том, что аптека принадлежит Теренсу, я все же решила рискнуть и начать с нее. Стоило мне толкнуть дверь, звякнул колокольчик, и откуда-то из подсобки выбежал паренек. Заметив меня, он расплылся в дежурной улыбке, чем после всех встретившихся мне по пути сюда людей заставил удивиться.

— Госпожа Оливия, добрый день!

— Добрый день… — Я сделала вид, что вспоминаю, как его зовут, и парень не остался в долгу, подсказав:

— Анатоль.

— Точно, — я щелкнула пальцами. — Прошу прощения, Анатоль. Я в последнее время стала все забывать.

— Это неудивительно после того, что с вами произошло, — посочувствовал парень, но тут же быстро переключился: — Что вас сюда привело? Хотите флакон с магией с защитой от солнца? Или чтобы волосы сияли? Общеукрепляющих сейчас нет, такое мощное средство господин Теренс выдает только лично!

Кто бы сомневался! А то вдруг Анатоль магию сольет и продаст пустышку. Такие как Теренс всегда всех меряют по себе.

Я покачала головой и сказала:

— Мне нужны очки.

— Очки? — вскинул брови Анатоль.

— Очки, пенсне, бинокль, — принялась перечислять я. — Любая оптика, которая позволит лучше видеть.

— Магия, — хохотнул парень. — И вам не понадобятся никакие приспособления, чтобы лучше видеть.

Заманчиво, но нет. Потому что у меня на нее денег нет. Такой вот каламбур.

— То есть у вас нет очков? А господин Теренс сегодня утром убеждал меня, что в его аптеке есть все.

— У нас есть все! — возмутился Анатоль, полез в какой-то ящик и выложил на прилавок оптику в странной оправе. Это было нечто металлическое, и я уже представляла, как безумно буду выглядеть с подобным аксессуаром, но безумный вид ничто по сравнению с возможностью нормально видеть. — Мы заказываем это для матушки Жаннет, нашей швеи. Она экономит на магии.

Последнее он произнес несколько брезгливо, как стоматолог, пациенты которого отказываются чистить зубы и проходить регулярный осмотр.

Надев очки, я поняла, что они как раз для близорукости, поэтому сняла и подвинула их к себе. Я заставила Жюли выдать мне оставшиеся деньги: горничная стала в позу, мол совсем без гроша останемся. Пришлось убеждать ее, что на этот раз я потрачу их с умом. Во-первых, позабочусь о том, чтобы завтра не раскиснуть. Во-вторых, подумаю, как можно заработать.

— Мне еще нужны кое-какие травы, — сказала я. — Что-то повышающее давление…

Когда я шла в город, то заметила целые поля цветущих цветов. Травы, конечно, не действуют как магия, но вытяжки из них вполне могут помочь мне потихоньку выкарабкаться из предсмертного состояния. Еще я собиралась завернуть к мяснику и купить мясо. Сомневаюсь, что у них есть препараты железа, но у Оливии, читай меня, все признаки анемии. Мне нужно скорректировать диету.

Договорить я не успела, потому что в аптеку буквально ворвался огромный мужчина и прорычал:

— Мне нужен, Теренс, Анатоль! Моя дочь упала с лестницы. Мне нужна магия! Немедленно!

— Неме-медленно не полу-лучится, Исиф, — ответил, заикаясь, аптекарь. — Он уехал к господину Тибальту, вернется только к вечеру.