Отшельница. Искра короля (СИ) - Индиви Марина - Страница 17

— Добрый день, госпожа Оливия. Рад наконец-то познакомиться с вами.

Мне почему-то казалось, что он старше, но Дэмиану на вид было примерно столько же, сколько Оливии — тридцать-тридцать пять, и он обладал очень привлекательной внешностью: золотистые волосы, синие глаза, правильные, чисто мужские черты лица и россыпь веснушек на переносице, говорящие о том, что целитель не брезгует прогулками на свежем воздухе. Еще он оказался высоким и широкоплечим. С его внешностью совершенно не вязались трость и травма, которая за ней скрывалась.

Я протянула ему руку, которую он галантно поцеловал.

— Добрый день, господин Ландар! Можно просто Оливия. Я все-таки буду вашей ученицей.

— Справедливо, — кивнул он. — Тогда и вы обращайтесь ко мне по имени.

— Договорились, — расплылась в улыбке я и не удержалась, бросила взгляд на трость. — Мои помощницы приготовили для вас спальню на втором этаже, но я попрошу отыскать подходящую комнату на первом.

— Это лишнее, — даже не поморщился Дэмиан. — Этот дефект врожденный. Мне полезно ходить по ступенькам. Всегда спрашиваю у себя: где бы я был, если бы пошел на поводу у стереотипов?

А вот мне стало стыдно.

— Простите меня за бестактность.

— Что вы? Никогда не извиняйтесь за доброту и чистое сердце. Это лучшие качества для целителя! Желанию помогать людям невозможно научить, с этим можно только родиться. Теперь я вижу, что не ошибся в своем выборе, и приехал сюда не зря.

У меня вырвался нервный смешок.

— Вы не представляете, насколько я рада это слышать. Потому что все остальные отказались. Я живу в глуши. Я в немилости у короля. И я не самая богатая женщина Рована.

— Ничего из этого не говорит о том, каким целителем вы сможете стать, — мягко улыбнулся он. — Ваше письмо заставило меня вспомнить себя. Я пришел в целители, потому что никто из них не мог исцелить меня самого. Я не верил, что мой случай совсем безнадежен, так и получилось: я оказался прав. Теперь я могу спасать других и готовить талантливых преемников.

— Не знаю, насколько я талантлива, — вздохнула я, — но желание помогать другим людям у меня есть. В чем вы сможете убедиться, когда мы приступим к обучению, Дэмиан.

Я ни разу не кривила душой, потому что уже успела убедиться: мои знания из прошлой жизни — это, конечно, хорошо, но во всем, что касается магии мне еще учиться и учиться.

— Не станем откладывать, — с энтузиазмом заявил целитель, — начнем теоретические уроки завтра, а вот для практики нам понадобятся пациенты.

— Думаю, в городе найдутся те, кто готов мне довериться, — кивнула я.

Так началась моя учеба. Дэмиан привез с собой много книг, но оказалось, что в моей библиотеке тоже немало литературы по целительству. Когда мой ментор узнал, что со знанием анатомии и физиологии человека у меня все в порядке, мы тут же переключились на изучение магии.

Если изначально для меня это звучало дико, то постепенно, раз за разом, разбираясь, понимая логику, связи, магические потоки, я пришла к выводу, что магия здесь, по сути, мало отличалась от научных инструментов на Земле. Чем больше я понимала, как и что работает, тем становилось легче.

К тому же, у меня была база в виде моей врачебной практики и то, что я исцеляла себя, когда Лазар вливал в меня магию. Поэтому Дэмиан не мог нарадоваться тому, как быстро идет наше обучение и как я все схватываю буквально на лету. Например, сегодня он заявил, что уже готов подпустить меня к пациентам.

— Обычно я говорю так минимум через пару месяцев, но вы, Оливия, самая талантливая моя ученица. Самородок!

После такой похвалы мои щеки довольно вспыхнули, но больше всего я радовалась тому, как хорошо себя чувствует мой ментор.

Яблоня принесла новый урожай, из которого мы вновь сварили варенье, и которым я с удовольствием угощала Дэмиана. Для человека, сражающегося с недугом всю сознательную жизнь, это тоже не прошло мимо. Дэмиан почувствовал себя лучше и сразу спросил у меня, в чем секрет. Пришлось поделиться с ним секретами нашей яблони.

— Как лавуальские кролики! — пришел в дикий восторг и повторил слова Лазара целитель. — А вы не пробовали делать вытяжку из цветов? Я помогу вам ее создать!

2.8

Все шло настолько хорошо, что временами я даже боялась сглазить. Если бы не мысли о Наташе, наверное, я была бы по-настоящему счастлива. Впервые за долгое время. Увы, мысли про дочь не позволяли полностью расслабиться, поэтому в одну из душных летних ночей я ворочалась с боку на бок, пытаясь перестать думать о том, что изменить не могу. И о той, что уже никогда не увижу…

Мое внимание привлекло сначала шуршание за окном, как будто кто-то ходил по саду: я привыкла к тому, что в поместье царит тишина, особенно ночами. Первое время мне даже страшновато было, потому что ни в деревне, куда я ездила к подруге, ни в коттеджных домах у коллег такой тишины не бывало.

На шуршание я внимания не обратила — подумала, что Лазару опять не спится или Дэмиан вышел подышать. В такие ночи это было неудивительно. Но уже спустя пару минут в комнату потянуло дымом, и я подскочила. Чтобы увидеть, как по всему нашему саду занимается огонь!

Первый обрушившийся на меня шок лишил дара речи, к счастью, ненадолго. Уже в следующий момент я накинула на себя халат и вылетела из комнаты:

— Карла, Жюли, Жюль! Пожар!

Я добежала до крыла, где они ночевали, колотя в двери. Сонные перепуганные девушки вылезли из кроватей, не понимая, что делать и куда бежать. Лазар тоже сонно моргал, не растерялся только Дэмиан, который тоже проснулся от моих криков:

— Нужна вода! Набирайте воду! Срочно! — скомандовал он. — Во все ведра и емкости. Берите одеяла, будем сбивать огонь с деревьев и кустарников!

Это же сколько надо воды? Она у нас в поместье была, но, разумеется, здесь не было централизованного водопровода. Здесь стояли водоворотные артефакты, но пока они все соберут… пока дотащат… и кто дотащит эти ведра?

Я подхватила первое ведро, но Дэмиан меня остановил, кивнув на густой дым.

— Останьтесь в доме, Оливия.

— Что?! Вы с ума сошли?!

Он покачал головой, понимая, что остановить меня не удастся.

— Хотя бы намочите волосы и одежду!

Я настолько растерялась, что не уследила, куда делся Лазар. А когда за окном, среди огня метнулась хрупкая фигурка, поняла, но было уже поздно.

— Что он делает?! — воскликнул целитель, и мы все вчетвером бросились к дверям.

Лазар стоял посреди огненного ада, раскинув руки, и вокруг него собирались водные вихри. Он словно вытягивал всю влагу из воздуха, из земли, глаза его горели яркой синевой, а огня становилось все меньше, меньше и меньше. Спустя еще несколько мгновений над садом повалил густой пар: влага просто погасила огонь за мгновение до того, как он перекинулся бы на все деревья, цветы и уничтожил все, оставшиеся островки пламени прибило водными плетями, и сейчас, кроме угасающей водной магии над садом не было никакого свечения. Дышать было тяжело, но теперь уже не из-за дыма, просто воздух стал как в тропиках. Когда мы с мужем летали в Доминикану, я первые сутки пыталась понять, как тут вообще дышать можно. Вот и сейчас были в точности такие ощущения, с которыми я справилась в тот же момент, когда Лазар пошатнулся.

Он бы упал, если бы я не метнулась к нему и не поддержала, а тут уже и Дэмиан подоспел. Он подхватил побелевшего мальчика на руки, и мы быстро вернулись в дом. Мужчина уложил его на кровать, быстро просканировал.

— Магическое истощение. Мне понадобится ваша помощь, Оливия. Оливия!

Кажется, впервые за всю свою карьеру я растерялась. Не зря хирургам не рекомендуют оперировать близких людей, потому что сейчас из ступора меня вытряхнул только голос Дэмиана:

— Оливия, если вы мне не поможете, он может умереть!

На этом я быстренько вернулась в реальность, и мы с Дэмианом склонились над Лазаром. Даже в своих самых страшных кошмарах я не представляла, что моей «первой практикой» станет этот ребенок, а еще, пока я держала контуры, а Дэмиан направлял по ним магию, поняла, насколько он на самом деле стал мне дорог. Я совершенно искренне сказала Лазару о своих чувствах, но даже не представляла, насколько они во мне проросли. С меня семь потов сошло, пока мы закончили, а когда Дэмиан сказал, что завтра Лазар проснется, и все будет хорошо, у меня затряслись руки.