Будет жестко (СИ) - Шварц Анна - Страница 16

В какой-то момент в кармане у меня начинает вибрировать телефон и я достаю его, приложив к уху.

— Да, слушаю? — уныло говорю я в трубку. Телефон какого-то черта продолжает вибрировать мне в висок и я растерянно отнимаю его от лица, посмотрев на экран. А… это будильник. Который я на всякий случай завела, если вырублюсь на столике в кафе.

Я ловлю взгляд Алены с приподнятыми бровями.

— Чем занималась ночью, мать? — интересуется она, глядя как я, покраснев, отключаю этот чертов будильник. Позорище. — Видок у тебя такой, будто совсем не одупляешь, что вокруг творится. С будильником поболтать хотела… Надеюсь, ты помнишь, у кого первые две пары? Он тебя сожрет, если будешь с таким видом сидеть на них.

Я молча убираю телефон в карман.

Он меня и без этого сожрет, как мне кажется. Знали бы они, чем он ночью занимался…

На первом этаже института в автомате я покупаю себе еще кофе.

Лучше бы я, все-таки, поспала, честно говоря… Кофе — это хорошо, чтобы взбодриться, когда немного не хватает сил на жизнь, но когда у тебя не хватает сил на то, чтобы держать глаза открытыми, мало что поможет.

На первой паре я сижу, едва понимая, о чем лекция. Не выдержав, я подпираю кулаком голову и закрываю глаза. Ничего страшного, если посижу так пять минуточек. Стоит мне только сделать это — как становится так хорошо и легко. Мне даже не нужна кровать, чтобы отдохнуть…

— Ка-ать… — врывается внезапно в мои уши сквозь сон шепот Алены. Такой обреченный словно в мире случилась какая-то трагедия.

Боже. Я ненадолго вырубилась. Неудивительно.

— Отстань. Дай поспать. — бормочу я. Все потом. Даже если она хочет сообщить мне, что институт горит, мне так хорошо, что словами сложно описать. Словно в этом коротком сне я впитываю в себя все блага этого мира.

— Блин, Цветкова! Глаза открой. — шикает она, почему-то назвав меня по фамилии. Затем со всей силы давит мне на ногу, и я ойкаю. Не успеваю я сказать ей все, что думаю о ее садизме по отношению к невыспавшемуся человеку, страдающему от месячных, как какого-то черта ее рука больно подцепляет мой подбородок и задирает лицо наверх.

Какого…

Я резко открываю глаза.

И внезапно вижу, что это была не Алена. Стоит моим сонным глазам сфокусироваться на чудовище напротив, которое нагло поднимает мое лицо с таким безжалостным видом, словно хочет мне голову прямо тут свернуть, несмотря на наши тайные отношения, как весь сон сметает в секунду.

О, если бы я увидела такую картину пару недель назад, я б концы прямо тут отдала бы. Это было бы страшнее скримера в играх.

— С добрым утром, Екатерина Цветкова. Как спалось? — его ледяной, сводящий зубы голос бьет по моим хлипким нервишкам и я застываю.

И в аудитории просто гробовая тишина. Краешком глаз я вижу вытаращенные глазищи на застывшем в шоке лице Алены, которая делает вид, что что-то старательно конспектирует себе в тетрадь.

-----

Боже, дамы, хотела выложить 8-го проду, но расписалась слишком и вышла она только сейчас) Я надеюсь, что вы хорошо отметили этот день) С запозданием поздравлю всех дорогих читательниц, будьте всегда прекрасными, цветущими и любимыми! Обнимаю от всей души) И хороших выходных, мои дорогие!

17

Козлина.

Какого дьявола вообще?

Я сижу на улице с толпой каких-то незнакомых студентов, на корточках перед клумбой и сажаю цветы. В ушах все еще звучит издевательский вопрос этого ненормального «хотите взбодриться, Екатерина?». А после он сдал меня одной из преподш, которая и пригнала меня сюда в добровольно-принудительном порядке.

Солнышко припекает мою макушку, вокруг пахнет мокрой землей и травой, а я смотрю на милые зеленые кустики, понатыканные то там, то тут. Нет, ну, красиво, наверное, будет… Однако, это не то, чем я хотела бы сейчас заниматься.

— Катя Цветкова сажает цветочки. Миленько. — слышу я веселый голос Алены рядом с собой и подруга, подобрав юбку, присаживается на корточки, задумчиво уставившись на клумбу. — А что за цветы-то?

— Я откуда знаю? — бормочу я. — Пока они зеленые, фиг поймешь. Фиалки какие-нибудь.

— Да уж. Мне кажется, он тебя немного потроллил. Как ты заснуть-то умудрилась? Хотя, знаешь, если за сон на парах меня этот мужик будет так за лицо лапать, я и сама не откажусь рискнуть. Не хочешь сигаретку?

— Давай. — я кладу лопатку, прекращая копать лунку для очередного цветочка. Алена передает мне тонкую сигарету а затем подносит зажигалку к ней. Преподаватели немного нервничают, когда видят курящих студентов, несмотря на то, что они почти все совершеннолетние, но так как я сажаю в обособленном от всех месте, то нас, в принципе, сложно заметить. — Уже перерыв начался? А где Света и Лиза?

— Жрать пошли. Вечно эти хомячихи что-нибудь хомячат, даже в коротких перерывах, хрен на улицу вытащишь. Тут солнце, жара, как летом, а они в столовке ныкаются. — закатывает глаза Алена.

Я уныло смотрю на ведро с саженцами, а затем в телефон. Интересно, на сколько я здесь? Вообще-то, после этих пар физкультура и с нее я точно намеревалась свалить. А если эта принудиловка по сажанию цветочков растянется на несколько пар? Я тут скончаюсь и протеку. Гребаный профессор, это уже слишком. Мне кажется, я снова сильно не против расстаться с ним.

Алена замечает, как я смотрю на время, и выдыхает в сторону дым, а затем предлагает:

— У тебя ж месячные? Хочешь, я пока за тебя посажаю, а ты сбегаешь в туалет?

— Нет, все нормально, я отпрошусь потом. Хоть с кем-то пообщаюсь во время перерыва.

— Бедняжка. Кофе купить?

— Не надо. — отвечаю я.

Как-то я и впрямь взбодрилась за этим расслабляющим занятием. Спасибо, конечно, этому психопату, но не от всей души.

Нашу болтовню внезапно прерывает какой-то странный шорох и стук, а затем мы с Аленой дружно поднимаем глаза. К нам идет мужчина в форме монтажника, очкастый, тот, которого сватали с утра Светке. Вблизи он смотрится еще старше…. ему где-то лет сорок на вид, теперь явно заметно пузо, и уже седые волосы на висках. Да уж, и впрямь неподходящая партия.

Ох, блин. Я внезапно краснею, поняв, что он возился с камерами неподалеку на столбе, а мы обсуждали мои месячные.

— Девчат, привет. — дружелюбно произносит он. — Не будет сигаретки? Свои кончились внезапно.

— Конечно. — мелодично отвечает Алена, достав пачку и протянув ему. Он подходит еще ближе, пока я справляюсь со стыдом, достает сигарету и прикуривает со вздохом. Затем с интересом смотрит на клумбу, пока Алена без какого-либо интереса смотрит с унылым лицом куда-то в сторону, будто сигнализируя этому внезапному гостю «бери сигареты и вали обратно».

Но, похоже, он не понимает подобные сигналы.

— Спасибо большое. Озеленением занимаетесь? Хех. Когда я учился, нас тоже припахивали к чему-то такому. Что за цветы?

— Фиалки. — бурчит Алена. — Не могли бы вы оставить нас? Кажется, мы по возрасту не подходим друг другу в собеседники.

Брови мужчины чуть приподнимаются над очками, затем он издает смешок.

— Грубо отшили, леди. Мне ж просто скучно, поболтать хотел. Знаешь, как задалбывает целый день на столбах эти камеры крутить? — он выдыхает, а Алена закатывает многозначительно глаза. — Я ж для вас стараюсь, в конце концов. Ради вашей безопасности. На каком факультете учитесь?

— В столовой работаем. Уборщицами.

Мужик поджимает тонкие и длинные губы. Я с какой-то стороны понимаю грубость Алены, но с другой почему-то меня подобное напрягает. Я не умею вот так сходу отшивать людей и всегда пытаюсь быть вежливой даже с прилипалами. Поэтому, вероятно, он это чувствует и переводит взгляд на меня.

— Судя по всему, у твоей подруги настроения нет. Ты давно здесь сидишь, копаешь, не жарко?

— Жарко. — пожимаю я плечом. Он кивает в сторону, где кустарники и деревья.

— Иди, отдохни в тени. Так и солнечный удар получить недолго, без головного убора. День сегодня как летний. На. — он протягивает мне бутылку с водой, и я растерянно беру.