Тени Равенсхолма - Макута Мануэлла Юрьевна "Мануэлла" - Страница 2

- Спасибо за беспокойство, но я знаю, как о себе позаботиться, - Элеонора убрала руку из кармана, но всё ещё оставалась настороже.

- Не сомневаюсь, - кивнул профессор. - Учитывая, кто ваш отец... - он сделал паузу, внимательно глядя на девушку. - Позвольте проводить вас до моста, мисс Харт. Дальше, я полагаю, вы справитесь сами.

Элеонора колебалась. Что-то в профессоре Валериане всегда настораживало её. То, как он двигался - с безупречной грацией, которая казалась слишком совершенной для человека. То, как он говорил - словно каждое слово было отмерено и взвешено. И его глаза - тёмные, почти чёрные, казалось, видели насквозь. Но, возможно, она смотрит на мир с тем же " искажением", как называл это отец, что и он сам, Виктор Харт. Поэтому любой мало-мальски странный человек автоматически заносился ею если не в отродья тьмы, то в их приспешники. Девушка боролась с этой мнительностью и подозрительностью как могла, а отец, бывало, винил себя в этом. В том, что слишком рано начал приобщать дочь к правде о другой стороне жизни. Темной, беспощадном.

Но сейчас, под открытым ночным небом, с редкими прохожими вокруг, волноваться было глупо. Даже будь он одним из них, детей тьмы, вряд ли решится что-то сделать.

- Хорошо, профессор, - она кивнула. - Я буду признательна вам за компанию.

Они пошли рядом по узкой улице, ведущей к мосту. Витражные окна старинных домов отражали свет фонарей разноцветными бликами.

- Я заметил вашу работу о средневековых культах, - нарушил молчание Себастьян. - Впечатляющие исследования для студентки. Я бы назвал столь полное владение материалом слишком странным для юной девушки.

- Это семейный интерес, - уклончиво ответила Элеонора.- История полна загадок, которые стоит разгадать.

- Вне всякого сомнения, - согласился профессор. - Особенно когда речь идёт о существах ночи, не так ли?

Элеонора почувствовала, как участился её пульс. В словах профессора таился какой-то подтекст. Или ей снова кажется?

-Простите?

- Ваше исследование вампирских легенд. Очень тщательный анализ различий между мифами и... скажем так, более практическими аспектами. Но...вам не кажется, что все вампиры выведены... несколько плоскими? Прямо классическое зло во плоти. А что, если их не понимают?- шутливо развел он руками - Если они- не просто хищники, жаждущие крови, - Что если среди них есть те, кто стремится к равновесию, кто принимает свою сущность, но не становится монстром?

Они уже подошли к началу моста. Тяжёлые каменные перила были украшены горгульями, чьи оскаленные морды казались живыми в игре света и тени. Казалось, стоит лишь моргнуть и снова открыть глаза, как мерзкая до жути физиономия окажется прямо перед лицом незадачливого прохожего.

- Я следую фактам, профессор, -осторожно ответила Элеонора. - Мифология интересует меня с научной точки зрения. Вампиров, ни добрых, ни злых, не существует - это факт. - точно сами вампиры охотники столетиями хранили мрачные тайны. Одной из них было само существование вампиров.

Себастьян Валериан остановился, и на мгновение Элеоноре показалось, что его глаза мелькнули красным отблеском - но это мог быть просто отсвет далёкого фонаря.

- Факты - поистине удивительная вещь, мисс Харт. Иногда они скрываются у всех на виду.

Он слегка поклонился, так и не объяснив,место имел в виду.

- Благополучной дороги домой. И будьте осторожны - не все тени в нашем городе так безобидны, как кажутся.-

Элеонора кивнула и быстро пошла через мост, чувствуя между лопаток взгляд профессора. Только оказавшись на другой стороне реки, она обернулась - но на мосту уже никого не было. Девушка невольно поежилась- странный, до жути странный мужчина. Хотя, возможно, он просто поддерживает свою репутацию среди университетских воздыхательниц. Женщины любят странных, необычных, поэтому профессор Валериан и строит из себя такого. Версия имела право на жизнь, тем более, Элеонора видела таких мужчин- кто-то кичился своей внешностью, возводя её в собственный культ личности. Кто-то - общительностью и дружелюбностью, видя, как это действует на противоположный пол. А кто-то предпочитал иное - быть не как все, не от мира сего. Женщин и загадки притягивают не меньше, а уж вкупе с такой яркой внешностью как у Себастьяна Валериана, и подавно.

2. Виктор Харт

Янтарное солнце медленно скользило к горизонту, окрашивая древние черепичные крыши Равенсхолма в тёплые медовые тона. Небо над городом постепенно меняло свой наряд - лазурная синева уступала место нежным лиловым и розовым оттенкам, словно художник, не жалеющий красок для своего полотна.

Вековые дубы и липы, обрамляющие зкие улочки, отбрасывали причудливые тени на брусчатку, помнящую шаги десятков поколений. Их листва, тронутая едва заметным первым дыханием осени, шелестела в вечернем воздухе, рассказывая вкрадчивым шёпотом истории давно минувших дней.

По извилистым переулкам спешили запоздалые горожане. Молодая женщина в лёгком платье торопливо несла пакет с продуктами, её тонкая фигура скользила между пятнами света и тени. Седовласый аптекарь запирал свою лавку, позвякивая тяжёлой связкой ключей. Пожилые супруги, держась за руки, неспешно брели домой, их силуэты, сближенные годами, казались единым целым в мягком вечернем свете.

Над редкими крышами старых особняков в центре поднимался дымок из каминных труб- город готовился к ночи. В окнах один за другим загорались тёплые огоньки, обещая уют и покой. Колокол на старой башне по традиции, пришедший из глубины веков, отсчитал десять ударов, и его глубокий голос разлился над притихшими улицами, сливаясь с мелодией засыпающего Равенсхолма.

Первые звёзды несмело проклюнулись на темнеющем небосклоне, а воздух наполнился ароматами жасмина и свежескошенной травы из садов за каменными оградами. Равенсхолм, уставший от дневной суеты, погружался в объятия ночи, храня свои тайны до нового рассвета.

Виктор сидел в своём любимом кресле у камина, перечитывая старый дневник одного из его предков , когда скрипнула дверь. Мягкие шаги по паркету - он узнал бы их из тысячи. Элеонора. Его гордость и тревога.

- Добрый вечер, отец, - она вошла в комнату, неся в руках две чашки горячего чая. - Решила составить тебе компанию.

Виктор отложил дневник, а вместе с ним и хмурые мысли. В пятьдесят лет его лицо избороздили морщины, которых не должно было быть в этом возрасте. Но когда ты десятилетиями охотишься на тварей мрака, молодость покидает тебя раньше срока.

- Спасибо, милая, - он принял чашку, отметив бледность дочери. - Как прошли занятия сегодня?

Элеонора опустилась в кресло напротив. В свете огня её рыжие волосы отливали медью - совсем как у её матери. Красивая, и совсем уже взрослая. Виктор не раз признавался самому себе в том, что сознательно удерживает Элеонору подле себя, боясь одиночества. Признавался - и продолжал это делать.

- Обычно. Профессор Кронинг всё ещё считает, что средневековая литература была лишь религиозной пропагандой, - она закатила глаза. - Будто не существовало ни народных сказаний, ни светских историй. Представляешь, он стал спорить с одним из студентов, да так, что едва до драки не дошло, насчёт Данте.

- Кронинг всегда был узколобым, - хмыкнул Виктор. - Я помню, как он преподавал ещё в моё время.

Несколько минут они говорили о пустяках: о предстоящей реконструкции университетской библиотеки, о новой пьесе в городском театре, о предстоящем летнем отпуске. Виктор наблюдал за дочерью, подмечая мелочи - как она нервно касается шеи, как рассеянно смотрит в огонь.

- Что тебя беспокоит? - наконец спросил он.

Элеонора вздрогнула, словно её застали за чем-то запретным.

- Я... ничего особенного. Просто задумалась.

Виктор молчал, зная, что дочь продолжит сама. Так и произошло.

- Ты же знаешь о нашем преподавателе истории средневековья. Себастьяне Валериане? - она произнесла имя с особой интонацией, которую, кажется, отец не пропусти. Его вид вмиг стал настороженным, словно старый пёс, учуявший чужака.- Всё считают его .... немного необычным.