Бастард Александра (СИ) - Емельянов Дмитрий Анатолиевич "D.Dominus" - Страница 48

Ребята из старожилов уже привыкли, что она может обнять по-братски или выйти на борцовский ковёр, где, почувствовав её прижимающее тело, многим становится не до борьбы. Также легко, от избытка эмоций, может чмокнуть в щёку, потрепать за волосы, и это не значит ровным счётом ничего. Те, кто начинали у меня с самых первых дней, уже привыкли к этому, а вот новенькие реагировали по-разному. Было несколько драк: пару раз из-за неё и один раз с ней. Пара парней пытались её даже изнасиловать, но она откусила одному мочку уха, а второго пырнула ножом. К счастью, удар прошёл по касательной, и неудачливый насильник не помер.

Так что Арета — ещё тот ходячий геморрой, к тому же вспыльчивый как порох, нежелающий никому подчиняться и острый на язычок! Слушает она только двух человек — Энея и меня. Грек, понятное дело, для неё как отец: она его и уважает, и побаивается. Ну а я после инцидента со статуэткой — навроде старшего брата, только помладше на два года.

В общем, когда стали делиться на илы, Эней упросил меня зачислить её в свой отряд. Я не смог ему отказать и взял его подопечную к себе, о чём уже неоднократно пожалел. Арета — это непроходящая головная боль, которую я бы уже давно выгнал к чёртям, но… После гибели её матери у Энея обострённое чувство вины и ответственности за эту девчонку, вот и приходится мне делить с ним этот тяжкий груз.

Независимо от моих мыслей взгляд автоматически фиксирует взмах руки Энея, а его крик «Пошли!» долетает до меня уже на ходу. Толкаясь на неширокой дороге, все шесть отрядов срываются с места, пытаясь сразу же вырваться вперёд.

Я в этой борьбе не участвую и веду свою илу замыкающей. Путь длинный, и у меня своя стратегия на победу, основанная на простой шутливой поговорке из моего детства: выигрывает не тот, кто первым стартует, а тот, кто первым приходит к финишу!

Весь отряд, следуя моему жесткому приказу, бежит за мной, кроме Ареты, естественно! Несмотря на все мои указания, едва прозвучала команда «Старт!», эта дурища сорвалась с места и рванулась вперёд. Теперь вон бежит во главе гонки вместе с Зеноном и Клитом. За ними, не отставая, сопят трое других илархов и их отряды. Темп взят такой, что, дай бог, выдержать пару километров, а у нас впереди их двадцать.

Мы бежим все вместе только первый парасанг, а дальше у каждого отряда свой маршрут, и сейчас, пережидая за спинами впереди бегущих, я думаю о том, что в каждом минусе есть доля плюса.

«Арета, конечно, через три-пять километров выдохнется, но и парни, что за ней рванули как полоумные, тоже не железные! Такой темп на старте их обязательно подкосит, и к финишу они повиснут! Глядишь, им в урок пойдёт, и в другой раз умнее будут! Всю пользу правильной стратегии можно только на своём опыте прочувствовать!»

Подумав об этом, я невольно усмехаюсь. В профессиональном спорте подобный трюк часто используют в масс-стартах. Команда специально выбирает такого провокатора, который не будет бороться за победу. Его задача в другом — дёрнуть всю группу со старта и сорвать задуманный на гонку план, потянуть соперников за собой и измотать, давая возможность своим отсидеться за спинами. Сам провокатор, конечно, тоже выдохнется, ну так в его планы первое место и не входило; он вообще, выполнив свою миссию, может сойти с дистанции.

«У Ареты сойти с дистанции возможности не будет, — мысленно прикидываю я, — но она лёгкая; если что, можно будет её и на себе дотащить!»

Я таких провокационных заданий Арете не давал — это её неугомонная и неуправляемая натура потянула её в борьбу. Наоборот, со старта я ещё пытался её остановить, но где там! У неё же на подкорке записано — ей, девчонке, надо постоянно доказывать, что она не хуже парней. Убедить её в обратном просто нереально.

«Может, оно и к лучшему! — думаю про себя, осознав всю тщетность попыток заставить Арету выполнять мои установки. — Пусть сама ткнётся носом в дерьмо — лучшей школы, чем собственные ошибки, ещё не придумано!»

К концу первого парасанга темп оторвавшейся группы уже заметно спал, и я со своим отрядом по-прежнему дышу в спины всем остальным. Поначалу мы подотстали, но сейчас уже вновь догнали последних, хоть и держали всё это время ровный шаг, рассчитанный на всю дистанцию.

Бежать еще долго, и эта отрезвляющая мысль, думаю, уже застучала в разгоряченных головах всех тех, кто повелся на азарт Ареты. Она и сама, наверняка, уже поняла, что сглупила. Я это вижу по тому, как потяжелел ее бег.

Еще до развилки мы поравнялись с лидирующей группой, и когда в соответствии с заданием я свернул на указанную для нас тропу, Арета уже откатилась мне за спину. Дальше я повел свою илу по указанному маршруту, собирая оставленные Энеем камни. Для меня эта задача не сложная: за год я здесь все тропы оббегал, и еще на старте, едва взглянув на карту-дощечку, уже представил весь маршрут.

К концу второго парасанга я начал оглядываться назад почаще. Парни подустали, но держатся молодцом, а вот с Аретой — беда. Она уже в конце колонны, и видно, что терпит из последних сил. Почти белое, осунувшееся лицо, закатившиеся глаза и рот отчаянно ловит глотки воздуха! Видно, что дыхалка уже не справляется, мышцы забиты, и бежит она только на морально-волевых.

Несмотря на ее непослушание, не могу не похвалить ее за стойкость и упрямство.

«Молодец, деваха, до конца не сдается! — мысленно усмехнувшись, качаю головой. — Что ж, посмотрим, насколько еще ее хватит!»

Посматривая назад, слежу за девчонкой и вижу, как она отчаянно пытается не отстать. Как, сцепив зубы, на пределе возможностей, она старается удержаться хотя бы за спинами последних, но сил у нее уже нет никаких. Сбитое дыхание не позволяет ей выдержать наш темп, и она все отстает и отстает.

Даю отрыву увеличиться настолько, чтобы она окончательно осознала, что именно ее глупость и несдержанность тормозят всю илу, и лишь затем командую Алкаю и Кану:

— Подберите ее! Мы своих не бросаем!

Эти два пятнадцатилетних парня — самые рослые и крепкие в моем отряде. Рванувшись назад, они без особого труда подхватывают Арету под руки, а у той уже нет сил на то, чтобы ерепениться. Она просто виснет на руках ребят, не огрызаясь и без обычного ерничества.

Полностью ее не несут, Арете все равно приходится шевелить ногами, но с поддержкой с двух сторон это уже совсем другое дело. Ей все еще тяжело, но теперь она в состоянии хотя бы выдержать темп отряда и не отставать.

Так мы пробежали еще километра три, и за это время тренированный организм Ареты восстановился настолько, что к концу дистанции она уже смогла бежать самостоятельно. Как я и ожидал, финишной борьбы не получилось: мы прибежали первыми, когда наших соперников еще и не видно было.

Они отстали прилично, и следующий отряд появился, когда мы уже успели отдышаться. Это была не ила Зенона и не Андромена — тех, кто реально претендовал на борьбу за первое место, — а отряд Борея, который мечтал побороться лишь за «бронзу». По этой причине он не участвовал в стартовом спурте и, как результат, сохранил силы на финиш.

Зенону удалось вырвать лишь третью позицию, да и то в острой борьбе с илой Полисфена, у которых его отряд обычно выигрывал без особого труда. Ила Андромена вообще пришла последней, а их командир на финише выглядел как выжатый лимон. За финишной чертой он просто упал на землю без сил, и весь его отряд повалился рядом.

Видя состояние ребят, я пожалел их самолюбие и не стал сразу читать им нотаций, оставив «разбор полетов» на лучшие времена.

«Думаю, — усмехнулся я про себя, глядя на еле стоящего Зенона и лежащего на земле Полисфена, — они и без моих нравоучений запомнят этот день как один из самых тяжелых!»

Глава 20

Сатрапия Геллеспонтская Фригия, город Пергам, середина сентября 320 года до н. э

Шестеро крепких рабов опустили носилки на мраморные плиты, и, шелестя длинным подолом гиматия, из них вышла Барсина. Собранная складками дорогая ткань из тончайшей шерсти выгодно подчеркнула стройную, еще не тронутую возрастом фигуру, а уложенные черными локонами волосы — бронзовую аристократичность кожи. Крашенные ногти на ногах блеснули алыми искрами, и ее изящные сандалии засеменили мелкими шажками по мраморным плитам двора.