Вирус В-13 - Михеев Михаил Александрович - Страница 33

Березкин оторопело смотрел на него, как на человека, появившегося с того света.

– Ты пришел, Яша, – наконец вымолвил он.

Байдаров взял из его рук шляпу и повесил рядом со своей. Не свойственным ему усталым движением сел на диван и закурил.

– Я видел Таню, Сережа, – сказал он.

– Живую?

– Пока живую, – мрачно потупился Байдаров. – Садись, я попробую тебе все по порядку рассказать.

Он повертел в руках спичечную коробку, с видом человека, который пытается привести в какой-то логический порядок свои мысли.

– Мы промолчали всю дорогу, – начал он. – Так как я приготовился ко всяким неожиданностям, то не особенно удивился, когда машина свернула на ту самую аллею…

Откровенный разговор

– Итак, – сказала фрейлейн Морге. – За наше знакомство!

Из графина, стоявшего на столе, она налила два бокала и протянула один Байдарову. В ее глазах блеснули задорные искорки. Влажные тонкие губы раздвинулись в легкой вызывающей улыбке.

Байдаров колебался секунду. Ему пришлось сделать усилие, чтобы заставить себя поверить, что все это не фарс, не дешевая мелодрама, что сейчас решается участь Тани и многое в этой участи зависит от него. Он принял бокал.

– Мы с вами уже встречались, – заметила фрейлейн Морге.

– Да, встречались, – согласился Байдаров. – Вы стреляли в моего товарища. Из-за угла, – добавил он.

– Из окна моей квартиры, – поправила фрейлейн Морге, – и неудачно – ваш товарищ не вовремя повернулся.

– Вы могли исправить свой промах. Почему же вы не стреляли в меня? Испугались?

– О, нет! Просто у меня в пистолете не оказалось патронов. – Фрейлейн Морге пригубила бокал. – Вы такой большой, – сказала она, – в вас бы я не промахнулась.

Она допила вино. Байдаров поставил свой бокал на стол.

– Вы хотели сказать мне что-то о Майковой? – спросил он.

– Вы догадливы.

– Она у вас?

Фрейлейн Морге повертела в руках тонкую ножку пустого бокала. Байдаров невольно обратил внимание на ее длинные сильные пальцы с крашеными ногтями, держащие хрупкий хрусталь.

– Да! – сказала она вызывающе. – Доктор Майкова у меня. – хочу узнать у нее рецепт препарата Русакова.

– Зачем он вам?

– Для дела, господин Байдаров. Мы тоже хотим лечить препаратом наших больных.

– Не верю.

Фрейлейн Морге только пожала плечами.

– Наше государство, – продолжал Байдаров, – и так даст вам препарат.

– Он нам нужен в большом количестве, мы должны производить его сами. Так вот, я отпущу доктора Майкову, как только она мне сообщит его рецепт.

– А если она вам его не скажет?

– Мне трудно ответить на этот вопрос. А вы не могли бы уговорить ее не упрямиться?.

Байдаров покачал головой.

– Нет. Да она и не послушала бы меня.

– Тогда мне придется задержать ее несколько дольше. – Глаза фрейлейн Морге блеснули тускло и недобро.

Но улыбка на губах осталась. – Господин Байдаров, – продолжала она, жестко и четко выговаривая окончания слов, – давайте поговорим откровенно. Нам нужен рецепт препарата, и я думаю, что смогу его узнать у доктора Майковой. Вы, конечно, вправе заботиться о ее судьбе, хотя пока ей ничто не угрожает. Конечно, вы будете искать способы выручить ее. Но вы избрали неверный путь! Консул здесь не поможет. – согласна с тем, что вы кое-что знаете. На основании ваших подозрений консул может наделать нам немало хлопот. Но Майкову он не найдет. Более того, сейчас она жива и здорова, но если здесь появится консул…

Она многозначительно замолчала с той же вызывающей улыбкой, глядя прямо в глаза Байдарову.

– Вы ответите за это! – сказал он.

– Ничего подобного. У вас нет фактов, нет явных улик. Для суда подозрений недостаточно. Все ваши устные сообщения мы выдадим за провокационные обвинения агентов-коммунистов. А вашу Майкову найдут на пороге какого-нибудь ночного притона в Портовом Пригороде. Шеф полиции извинится перед вашим консулом за прискорбный случай; однако прибавит, что доктор Майкова не должна была ехать в такой глухой район города. Возможно, найдут и убийц, которых примерно накажут, повесят или сошлют на каторжные работы. Впрочем… все может быть сделано и иначе. – даю вам сейчас, так сказать, общее представление…

Фрейлейн Морге нагнулась и взяла со стола тонкий хлыст с рукояткой из цветного перламутра, согнула и выпустила его упругий конец, он выпрямился с резким неприятным свистом.

– Пока вашему доктору не угрожает никакой опасности, – продолжала она. Правда, мы ее немного припугнем… (Байдаров невольно посмотрел на хлыст и подумал, как будет больно, если он ударит по живому телу), – но потом выпустим. Нам нет надобности привлекать внимание ненужной жестокостью. Это все, что я хотела вам сообщить. Теперь решайте сами; судьба доктора Майковой в ваших руках.

Байдаров молчал. Он понимал всю безжалостную убедительность преступной логики этой женщины. На его скулах выступил легкий румянец скрытого волнения.

– Когда вы ее освободите?

– А вот это, в некоторой степени, зависит и от вас.

– Что я должен сделать? Дать обещание, что я буду молчать?

– Это во-первых. Во-вторых, – вы должны съездить со мной в наш ночной клуб.

– Зачем? – совершенно искренне удивился Байдаров.

– Вас должны увидеть в моем обществе, – фрейлейн Морге опять усмехнулась задорно, – вы будете со мной учтивы и приветливы. А впоследствии вам уже будет трудно выступить против меня. У меня будут основания вас скомпрометировать.

Байдаров все еще колебался.

– Хорошо, – сказал он наконец. – Но прежде покажите мне Майкову. – хочу убедиться, что она жива.

– Ну, что ж, – согласилась фрейлейн Морге после некоторого раздумья, вы увидите ее. Но я не хочу, чтобы у нее появились преждевременные надежды. Она не должна знать, кто к ней приходил. Поэтому нам придется устроить небольшой маскарад.

Она подошла к стене, откинула штору. Байдаров увидел дверку стенного шкафа с массивными резными филенками. Из замочной скважины торчала узорчатая головка ключа.

Шкаф был темен и вместителен, как бомбоубежище.

Откинув в сторону висевшие платья, фрейлейн Морге достала из глубины шкафа длинный белый балахон.

– Наденьте вот это.

Байдаров с трудом натянул на широкие плечи длинный, до пят, мешкообразный халат. Глухой капюшон с узкими прорезями до глаз закрыл ему голову.

– Очень хорошо, – услышал он. – Сейчас вы похожи на куклуксклановца. Пойдемте… Но, предупреждаю, никаких разговоров с доктором Майковой.

Похлопывая хлыстом по ладони, фрейлейн Морге направилась к дверям. Путаясь ногами в складках плотной ткани балахона, Байдаров последовал за ней.

Ему трудно было ориентироваться по дороге. Через узкие прорези в капюшоне Байдаров видел перед собой только голову своей спутницы, белую блузку, отложной узорчатый воротничок. На расстоянии протянутой руки он видел шею женщины, полузакрытую локонами белокурых волос. У Байдарова появилось жгучее желание протянуть руку, сжать шею пальцами. Он поспешно засунул руки в карманы, но в балахоне оказались сквозные прорези, и тогда Байдаров затолкал кулаки поглубже в карманы пиджака.

Глядя поверх плеча своей спутницы, он заметил, как из какого-то бокового прохода показались белые фигуры Двух служителей. Они тащили под руки мужчину, одетого в разорванную на груди длинную белую рубаху.

Увидя фрейлейн Морге, служители поспешно посторонились. Мужчину они продолжали держать под руки, прижимая его к стене. Байдаров заглянул больному в лицо. Оно было странного голубоватого оттенка, его то и дело передергивали судорожные гримасы, рот кривился, глаза блестели, как у зверя, попавшего в западню.

Фрейлейн Морге прошла мимо, даже не повернув головы.

Они спустились куда-то вниз. Дневной свет сменился электрическим. Его спутница внезапно остановилась – Байдаров чуть не налетел на нее. Подошел кто-то в белом халате. Забрякали ключи. Открылась низкая дверь, Байдаров нащупал ногой порог и шагнул через него…