Владыка Зазеркалья (СИ) - Романов Илья Николаевич - Страница 4

— Покажешь дорогу и можешь быть свободен, — отряхнул я ладонь от чёрный пыли, в которую превратилась монета.

— Кар!

Удовлетворённый перспективной сделкой, после которой его ждёт свобода, ворон сразу же принялся за работу. Трёхпалые Ятагарасу хорошие разведчики. Умные, быстрые и у них отменный нюх на Скверну. Заражённых этот ворон почувствует за милю, выявит и сообщит.

Так, собственно, и получилось. Не успел я пройти и десятка метров вслед за птицей, как та сразу же подала сигнал. Из-за стеллажей раздалось приглушённое рычание, а в темноте показался силуэт сатира. Вот только ничего общего с тем же Семарклом или Сэмюэлем у него больше не было.

Даже при таком освещении я видел, что рога заражённого скрючились и впились в его голову. Разорвали кожу и плоть, отчего та кровоточила. Из локтей у него торчали костяные шипы, а сами руки больше походили на медвежьи лапы. Козлиная морда разделилась на шесть частей и раскрылась, будто бутон цветка. Из неё торчали сочащиеся тёмной слизью жилистые отростки с шипами на конце.

Заражённый не стал медлить и слепо бросился на меня в лобовую, разбрасывая в стороны стеллажи и ящики. Единственный оставшийся инстинкт требовал от него только одну вещь — жрать!

Мощная лапа рассекла воздух в том месте, где секундой ранее была моя голова. Я успел пригнуться, а затем ударил кулаком по печени твари, что когда-то была разумным существом. Раздался хлопок, мохнатую плоть разорвало в зоне попадания кулака и заражённый попятился назад. Из его глотки вырвался истошный рёв, переходящий в визг. Шевелящиеся отростки, будто змеи, слились в один толстый хобот, которым тварь попыталась проткнуть мою грудь.

Я чуть подался назад и перехватил мерзкий отросток. Слизь перепачкала рукав куртки и потекла вниз по ладони, но держал я крепко. А потом с силой сдавил!

Мягкая, пульсирующая плоть, порвалась, будто была не прочнее фруктового желе. Кровь, консистенцией и цветом напоминавшая мазут, брызнула во все стороны, а тварь вновь заревела. Настолько громко, что треснули редкие, грязные окна склада. В воздухе стояла вонь тухлятины и пыли.

Чтобы окончательно вырвать хищный отросток мне потребовалось не больше пары секунд, а затем тварь забилась в конвульсиях и издохла.

— Кар! — приземлился ворон на истекающий чёрной слизью труп и указал крылом на дверь. Благодаря тому, что заражённый на своём пути убрал все препятствия, я смог увидеть вход. — Кар!

— Больше входов нет?

— Кар! — был мне ответ и кивок, а затем ворон вывел когтем на туше твари цифру шесть.

— Понятно…

Значит, помимо этого заражённого, внутри склада оставались ещё шестеро. И, возможно, кто-то из выживших, но это вряд ли. Как у Ятагарасу развито чутьё на Скверну, так и у заражённых было идеальное чутье на свою добычу. Если я кого-то и смогу найти, то только трупы. Высушенные и обглоданные. А судя по заражённому, что попался мне здесь, раньше сатиров было больше. Минимум в два раза.

— Можешь уходить, — принял я решение отпустить ворона. — Но перед этим облети склады комплекса. Если ничего не почувствуешь, то на этом наша сделка завершена. Если всё же обнаружишь, то доложи и свободен.

Гордый Ятагарасу прищурил три своих глаза, потоптался на трупе и кивнул. Он мог отказать и был в своём праве, ведь я изменил условия сделки. И он бы так и сделал, призови его кто-нибудь другой, а не Владыка Зазеркалья.

Взмахнув крыльями, ворон стремительно пересёк большой склад и свечкой вылетел в разбитое окно. Я же двинулся дальше, выбивая уже вторую за сегодня дверь.

И вот теперь тишина и темнота меня не встретили. На смену им пришли мигающие лампы, а также голодный, злой рёв и вонь мертвечины. В чём Скверне не откажешь, так это в возможности выживать.

Пусть заражённые становились неразумными животными. Ужасными и изменёнными, но у них отлично работало чувство определения добычи. Если заражённых мало, то на сильную добычу они не попрут, а подождут более слабую. Но если их много, то…в таком случае в ход шёл первый вариант.

У дверей очень кстати висел на стене пожарный щит, с которого я снял немного ржавый топор.

Первого выпрыгнувшего на меня сатира, нижняя половина которого являла собой змеиный раздвоившийся хвост, я прикончил одним точным ударом. Тварь лишилась головы и умерла, а на смену ей пришла другая.

Более массивная, едва помещавшаяся в коридоре. Два сатира слились воедино, образуя омерзительного кадавра. Рук у этого существа не было, ему их заменили костяные косы, растущие прямо из плеч на сгибающихся суставах.

— Скверна, — неприязненно произнёс я. Эта сила всегда была одинаково безобразной.

Толстый живот противника распух. В его центре зияла широкая, клыкастая пасть. Одна голова, которая ещё смогла сохранить черты козлиной морды, свисала придатком на грудь и издавала тихий, болезненный стон. А вторая изменилась настолько, что являлась скорее наростом из гладкой плоти, нежели чем-то другим. Если бы не чёрные глаза, сочащиеся дымкой в центре этого нарыва.

— Ну же, дружок. — зло оскалился я. — Не стесняйся.

Однако, монстр не торопился нападать. Он ждал. Этот заражённый был не единственным, кто вышел меня встречать. За его массивной тушей появились и другие. Омерзительные, стонущие и ревущие. Некогда разумные, у которых были мечты и жизнь, а теперь лишь оболочки тех, кем они являлись.

Я наблюдал за ползущими в мою сторону уродами и думал. Думал о том, что один старый сатир явно врал. Потому что те существа, которых я видел перед собой, явно страдали от Скверны значительно дольше, чем жалкие пару суток.

— Давненько я таким не занимался… — поняв, что твари нападать первыми не торопятся, я взмахнул топором, пробуя вес оружия. А потом уверенно шагнул вперёд и уже громче добавил: — Подходи по одному, ребята, всех уважу!

Глава 3

С чавкающим звуком, я вытащил окровавленный топор из туши самого здорового заражённого. В воздухе стояла густая вонь тухлятины, всегда сопровождавшая Скверну. Редко моргали чудом уцелевшие потолочные лампы. Тварь ещё хрипела, но это уже была агония. Осквернённое подобие жизни покидало этого кадавра, а стоны затихали с каждым мгновением.

Я был весь в чёрной, склизкой крови. Измазался с ног до головы, словно мясник на скотобойне. Одежду однозначно придётся выкинуть при первом случае. Кожу отмыть было проще. Мне. Потому что другие разумные в подобной ситуации уже начали бы изменяться.

Ятагарасу не вернулся, а значит заражённые не покидали здание склада. И это хорошо. Очень хорошо. Не придётся отлавливать этих тварей, которые за время своей свободы могли сотворить непоправимое.

Мой путь лежал дальше по коридору. Часть ламп были разбиты в ходе сражения, но парочка из них ещё освещала путь. Моргающий нервный свет, вкупе с пятнами чёрной жижи на стенах, потолке и полу, создавали картину третьесортного хоррор фильма. Но такова была моя сегодняшняя реальность.

Я прикончил ровно пять заражённых в этом коридоре, а значит шестой ещё здесь. И либо он заперт, от того и не заявился вместе с остальными, либо умнее. Но я скорее поверю в то, что тварь банально не нашла выхода, чем в её разумность. Нет у заражённых интеллекта — атрофируется за ненадобностью.

И тем сильнее было моё недоумение, вкупе с безграничным удивлением, когда я подошёл к одной единственной закрытой двери. За ней ощущалось присутствие живого существа, но полностью оценить обстановку я не успел. Тяжёлую дверь практически в то же мгновение снесло с петель, будто взрывом, а в коридор вырвался поток чёрного пламени!

На грани всех своих сил, я отпрыгнул в другой конец коридора, прямо по трупам, и достал ещё одну монету. Золотая энергия не вылилась в окружающий мир, как было с призывом Ятарагасу, а полностью впиталась в моё тело.

На пути чёрного пламени возник переливающийся всеми цветами радуги барьер. Тусклый, дрожащий от нестабильного состояния, но сдерживающий чужеродную для трёх миров мощь Скверны!