Квантовый переполох - Медведева Марина - Страница 11

– Ты не видишь: я совершенно не умею общаться с женщинами. В присутствии дамы я теряюсь и начинаю бормотать что-то невразумительное. У меня редко бывают вторые свидания. Если я на первом потерпел фиаско, я сам не приглашу девушку второй раз.

– Ты слишком зациклен на мелочах, – Глеб поднялся с кресла, подошел к мини-холодильнику и вынул бутылку пива. Распечатал и хлебнул солидный глоток. Вытер губы тыльной стороной ладони. – Женщинам плевать на твою уверенность. Им другое требуется. Надежность, крепкий тыл. Забота и нежность. Верность, наконец. У меня с этим проблемы, потому и не женат до сих пор. Но ты, двойничок, другое дело. Ты – прирожденный семьянин. Объяснись с Аринкой, не тяни. Разве тебе в кайф, что она трахается с чужими мужиками, а ты сидишь и дрочишь на ее фотки?

Глаза Бориса сверкнули гневом. Он схватил ботинок, оставленный Ариной, и с силой бросил его об стену. На стене отпечатался мокрый след. Глеб поморщился:

– Если не объяснишься в ближайшее время, я сам ей расскажу. Надоел ты мне. С Ариной или без нее ты должен прикрыть свои эксперименты и убраться к себе. Представляешь, что здесь начнется, если про тебя узнают? И про твой эксперимент с параллельными мирами? Да от «Западни» камня на камне не оставят. Прикроют в два счета. А нас с тобой запрут в психушке, чтобы не проболтались.

Глеб поднялся и вышел из гримерки. Борис уныло смотрел на себя в зеркало. До чего же все запуталось. Он совершил научное открытие и даже не может поведать миру об этом. Для этого мира он никто, невидимка. Так быть не должно. Он бросил рассеянный взгляд на визитку Глеба Потеряхина, владельца клуба «Западня», и неожиданно в его голову пришла шальная мысль. Что, если Глеба не станет? А он, Борис займет его место. Выйдет из тени. На тонких губах Бориса заиграла счастливая улыбка.

***

Лисичка душевно, но ощутимо хлестнула красавчика Филиппова тонкой плетью и в ответ на протяжный стон «жертвы» дьявольски хихикнула:

– Будешь знать, как над честными предпринимателями издеваться, налоговая твоя рожа!

Еще один взмах плетки – в ответ душераздирающее мычание заткнутого рта.

– Сколько отчетов отвергла твоя мелкая душонка на этой неделе?

Три мычания в ответ.

– А штрафов сколько назначил? Говори, подлый крохобор!

В ответ раздалось дробное мычание. Лисичка положила плетку и медленно опустилась на кровать поверх распятого за руки – за ноги тела. Грациозными кошачьими движениями она приблизилась к физиономии «жертвы» и ухмыльнулась. Взгляд Филиппова выражал сложнейшую гамму чувств: страдание, ненависть, блаженство, страх. Лисичка с язвительной улыбкой опустила руку на призывно торчащий орган налоговика и тихонько сжала. Мычание сменилось протяжным стоном.

– За истязание несчастных и проявленное чрезмерное рвение тебе полагается наказание!

Лисичка приподняла бедра и плавно опустилась на твердый ствол Филиппова. И сладко вздохнула. До чего же прекрасна это работа! И Филиппов такой сладкий красавчик. А его крепкий горячий жезл! Лисичка принялась медленно, с чувством скользить по заряженному орудию Филиппова, с каждым движением возбуждаясь все сильнее и сильнее. И вот уже стоны налоговика стали громче. Он отчаянно дергал прикованными к спинке кровати руками, извивался, пытаясь освободиться из сладчайшего плена. Лисичка ухмылялась и ускоряла движения.

– Еще, миленький, давай, покажи Госпоже, как ты можешь. Вот так! Ах, как мне нравится тебя трахать, дорогой! Готова затрахать тебя до смерти. Терпи, кому сказала!

Острые ноготки Лисички вцепились в грудь Филиппова, оставляя на коже алые царапины. Госпожа не жалела своего покорного раба. Так ему и надо! Будет знать, как мучить народ.

Они с Филипповым ритмично и слаженно двигались к заветной цели. Подбадривая и возбуждая друг друга сладострастными стонами. Лисичка кайфовала от души. Волны сладостной дрожи пробегали по ее стройному телу, сливались с горячим телом Филиппова, доводя обоих до исступления. Еще, еще толчок! Да, трахни меня! Глубже, сильнее….

С последним неистовым толчком Лисичка оторвалась от земли и улетела в небесные выси неземного наслаждения. Ее легкое, невесомое тело пронзала нежнейшая дрожь оргазма. Она плыла по воздуху и желала, чтобы этот момент длился вечно…

– Ты что делаешь? Быстро отцепись от него!

Лисичка резко схватилась за живот Филиппова – тот взвыл от пронзительной боли.

– Что это было? – прошептала она любовнику. Тот изо всех сил мотал головой и дергался в своих путах. Лисичка потянулась и вырвала из его рта любовный кляп.

– Дура! Ты рехнулась? У меня весь живот в крови, – диким зверем орал Филиппов.

Лисичка его не слышала. Спрыгнула с кровати и схватилась за голову. Там звучал голос. Чужой голос. Мамочки!

– Да, я в твоей дурной голове, шлюха! – рявкнул голос. – Фиг знает, как я сюда попала. Верни меня обратно.

– Куда вернуть? – прошептала Лисичка. Во рту пересохло. Она оглядела номер в поисках минералки и уперлась взглядом в прикованное тело Филиппова.

– Отвяжи меня, стерва! – визжал красавчик. Лисичка брезгливо посмотрела на его поникшее достоинство, на перекошенный в страхе рот. На живот в кровавых царапинах. Усмехнулась:

– Заплатишь по двойному тарифу. Ты же хотел жестче – получи и распишись.

– Не собираюсь платить! – пискнул Филиппов. Лисичка взяла плетку и замахнулась:

– Хочешь продолжения, милый? Давай-ка повторим! Я снова тебя хочу.

– Нееет! – заскулил Филиппом, сморщившись и пытаясь вырвать руки. Ага! Как же. Наручники Арина взяла с работы. Лишь для гламура привязала к ним меховые помпоны. Филиппов, прикованный наручниками, выглядел очень сексуально. Раньше.

Лисичка подошла к кровати, взяла с тумбочки ключ и расковала «жертву».

– Переведи оплату по двойному тарифу, – напомнила она Филиппову, взяла наручники, плетку и направилась к двери.

– А как же ноги? – взмолился налоговик. Лисичка хмуро глянула на привязанные нижние конечности Филиппова и пожала плечами:

– Сам разбирайся. Сеанс закончен, бэби!

Она хлопнула дверью и вышла в коридор.

– Ты – просто огонь! – заявил голос в голове. – Я бы так не смогла. Мы всего лишь трахались с Федором. То есть с другим Федором. С трупом. Когда он еще был живым.

Лисичка вошла в туалет, заперла дверь и уставилась в зеркало на свое отражение. Она сошла с ума. Слетела с катушек. Две работы, отпуск был фиг знает когда. Не мудрено.

– Не бойся, ты нормальная. Это я перемещаюсь туда-сюда, – вмешался голос. – Я лежала на кровати, ты наклонилась, наверное, мы с тобой как-то сроднились. И теперь я то у себя в голове, то у тебя. Паршиво, не так ли?

– Еще как паршиво! – прошипела Лисичка и сорвала с головы рыжий парик. Зеленые глаза сверкали безумием и страхом. У нее шизофрения. Срочно нужен психиатр. Какой, к черту, психиатр? Ее же быстро с работы турнут. Написать заявление и на море. Зарыть голову в песок и чтоб не беспокоили. С такой работой и свихнуться недолго.

– С которой из двух? – напомнил голос. – У тебя две работы. Когда успеваешь? У меня и на одной чуть крыша не съехала. Решила разрядиться в «Западне». Расслабиться, кайфануть.

– И как: получилось? – хмуро спросила Арина свое «второе я».

– Еще как! Секс был потрясный. И Федор тоже. А потом он умер. И я осталась одна в этой чертовой «Западне». Точнее, не в этой, а в другой. По ту сторону. Откуда не могу выбраться.

– Мне нужно выпить, – пробормотала Арина, схватила парик и вышла из туалета. И столкнулась с Глебом.

– Арина, добрый вечер! – промямлил Глеб и робко посмотрел на нее. Арина одарила его удивленным взглядом и процокала на острых каблуках к лестнице. Спустилась вниз, зашла в бар и… наткнулась на Глеба.

– Колдовская «Западня», – прошипела она. – Я здесь точно свихнусь. Юра, сделай мне «Кровавую Мэри». Водки побольше.

– Что с тобой, дорогая? – ласково улыбнулся Глеб. – Филиппов подкачал? У него на тебя не встает?