Кондитер Ивана Грозного (СИ) - Смолин Павел - Страница 51

Я все еще сижу на своем месте «одесную» от игумена, а Захарьина усадили с другой стороны. Уставное чтение сегодня тоже тематическое, поучения отцов Церкви о силе Креста Господня. Скамейки наполнились братией, столы — блюдами, и мы с молитвою приступили к трапезе.

— Это вот, Данила Романович, яблочки с пряными травами да ягодами запеченные. Сладкие безо всякого мёда.

— Не видал раньше, чтобы фрукты запекали, — заметил смирившийся с моим кулинарным «хобби» Данила.

— Сие — один из открытых нам Гелием даров Божьих, — похвастался мной батюшка игумен.

Ноу-хау, да — яблочки здесь привыкли кушать сырыми или «мочить».

— А здесь паштет грибной, его мы с братией кухонной давненько уж освоили да заготовили изрядно, — указал я на чашу со вкуснятиной, а после нее — на кувшинчик. — Сей напиток из рябины черноплодной да шиповника на киселе ржаном, для вкуса приятен и для тела бренного целебен.

— С благословления моего «Крестным киселем» напиток сей мы прозвали, — добавил батюшка Алексей.

— «Хлебы земные», — далее указал я на блюдо с невзрачными, бледненькими небольшими лепешками. — И «Роса Предтечи», — обратил Данилино внимание на аккуратные, нежно-оранжевого цвета, украшенные символизирующие капли росы ягодками брикеты. — В основе сего — морковь, кою долго запекали в печи, и стала она от этого сладкою. Погрузили ее затем в масло конопляное, из семечек перетертых. Щепотка золы придает легкой, едва уловимой на фоне пряных трав дымной горчинки, напоминающей о бренности бытия. Для понятности — это постный, сладкий морковный сыр.

Ух и намаялся я с ним, но того стоило — получилось выжать из местной морковки хоть что-то реально вкусное.

— Я предпочитаю называть это не «поместьем», а «производственным комплексом», — заявил я, когда мы с дядей и охраной добрались до моего будущего участка.

Огромен он — двести тридцать десятин согласно имеющегося в кабинете игумена плана. Это здесь, у стен монастыря, между речушкой и посадом, тесновато, а дальше участок расширяется. Не уверен, что перевел в гектары точно, но четыреста с хвостиком их получилось.

— Там вон домна встанет, — делился я с Данилой планами, неуклюже сидя в седле самой смирной лошадки из нашедшихся в монастыре. — А тут мы русло изменим и поставим водяное колесо, оно и мне, и монастырю большое подспорье будет.

Технология в эти времена известная, самому мне делать ничего не придется, просто найму профильного мастера.

— Только мастера нужны да архитекторы, — продолжил я. — Денег, слава Богу, заработал на это дело. С малого начну, а потом, как доход солидный пойдет, стану крепость поместья своего множить да торговлишку с ремеслами. Помощь мне нужна, Данила Романович — нет у меня знакомств нужных, можешь человека мне толкового дать, чтобы знал где чего купить да где кого нанять?

— А денег сколько? — спросил Данила.

— Если вещи продать, сотни четыре рублей наберется, — похвастался я. — Плохая нынче у Палеологов слава, дядюшка, — обратился по-родственному, но уважительно. — Хватили маху родственники, долгов набрали, титулами приторговывали. Позор, — грустно улыбнулся. — Я не таков, посему ни копейки ни у тебя, ни у Государя не попрошу, а за поделки свои цену честную просить стану, у всех, на честном открытом торге.

Аукцион продешевить не позволит. Натаскаю себе «торгового представителя», пусть в Москве новинкам презентации устраивает, впечатляет уважаемых людей графиками и забалтывает корпоративным новоязом, которому я его научу. В идеале нужно пролоббировать патентную систему через дядю Данилу, все одно однажды придется, но пока нос не дорос.

— Плохо ты покуда цены знаешь, — заметил Захарьин. — Четыре сотни — это терем малый, изба людская да пожрать с семенами, весною поля засеять.

— Продам чего-нибудь, — не расстроился я. — Здесь все богатства мои, — указал на лоб. — Не пропаду.

— Не пропадешь, — согласился Данила. — Но и не разгуляешься.

— Это поначалу, — парировал я.

— Придержать, стало быть, деньги твои у себя? — ухмыльнулся он.

— Это какие? — удивился я.

— Дедом моим у твоего взятые, с клятвою помочь Палеологу, который однажды может прийти на Русь, — приоткрыл содержимое части письма Данила.

— Удачно как! — обрадовался я. — Ежели дедово наследство, возьму охотно.

— Много там, — вздохнул Данила. — Даже для рода нашего много, два пуда золота. Давай так — людей тебе найду, среди них будет ключник толковый. Он и за хозяйством твоим присмотрит, и где купить тебе потребное. Пришлю и человечка, который с мастеровыми московскими знается. Ключнику скажешь, чего надо, он все посчитает — тебе же оба пуда золота прямо сейчас без надобности?

— Без надобности, — согласился я. — Разумное решение, спасибо тебе за него, Данила Романович.

Безналом оперировать буду — оглашать хотелки, а дядюшкина казна в удобном ей режиме оплачивать. Стесняться я, раз такая пьянка, не стану, и поначалу буду сильно убыточный, но однажды придется Захарьиным мне остатки пудов моих выдать, когда попрошу — такой «кредитный лимит» мне за пару бездоходных (на самом деле раньше доходы пойдут, и сильно) лет не выбрать при всем желании.

— А поместье без хозяйки тяжко, за бабами некому пригляд держать будет, — решил посеять нужное ему зерно в мою голову Данила. — Годы у тебя самые для женитьбы подходящие — тяжко поди без бабы-то? — ухмыльнулся и подмигнул.

— Хвала Господу, смирением щедро меня одарил, — ответил я. — Жениться мне надо, прав ты, Данила Романович, да торопиться нельзя. Дай мне год-другой, чтобы на ноги встать покрепче, да подумать о будущей супруге крепко. И ты тож подумай, да портреты невест тобою одобренных с описаниями оных присылай, ежели оно тебе не в тягость.

— Не в тягость, а в радость великую за Палеолога невесту сватать, — хохотнул довольный таким ответом дядюшка.

Уже придумывает, как половчее разыграть настолько потенциально мощную фигуру. А я особо и сопротивляться не буду — годик-другой потяну время, чтобы хоть какие-то расклады узнать, а потом выберу самый сбалансированный по шкалам богатство-красота и здоровье вариант. Любовь? Ох, любовь эта ваша… Была одна, от знакомства в скверике до жизни под одной крышей до конца дней моих, а так бывает лишь один раз на многие жизни вперед. Да мне с местной дамой и поговорить-то будет не о чем, совсем другой культурный код, несмотря на ряд совсем не изменившихся за половину тысячелетия моментов.

Конец первого тома.

Пользуясь случаем, автор выражает благодарность Снежане за неоценимый вклад в книгу.

Второй том: https://author.today/work/499042