Плохое влияние (ЛП) - Роуз Чарли - Страница 4

— Да. Я снимаю комнату с Хэлстон в общежитии Мансанита-Холле. Нелегально. Но это ерунда.

Хэлстон — моя единственная подруга на свете. Мой отец преподавал игру на гитаре в старшей школе, и в те редкие моменты, когда я навещала его в течение учебного года, я ходила с ним, исчезая под трибунами, чтобы послушать музыку и сделать записи в своем дневнике. Представьте себе мое удивление, когда появилась высокая брюнетка в дизайнерских туфлях и спросила, может ли она спрятаться со мной между уроками. Я неохотно согласилась, и эта девушка, которая выглядела так, словно только что вышла со съемочной площадки шоу CW, закурила сигарету и рассказала мне все последние сплетни о Риверс-Эдж. Сначала я не обращала внимания на ее присутствие. Но Хэлстон очень настойчива.

— Если тебе когда-нибудь понадобится место, где можно переночевать... — он замолкает.

— Спасибо, но у меня все в порядке. — Дилан снимает дом со своими коллегами по группе, где все поверхности завалены пивными бутылками и травкой. Назвать это холостяцким пристанищем было бы преуменьшением века.

Он пожимает плечами.

— Как хочешь. У тебя есть что-нибудь для меня? — спрашивает он, выжидающе глядя своими карими глазами на мой дневник. Он помялся посередине из-за того, что я сворачивала его и носила с собой повсюду.

Дилан тянется за блокнотом, но я отталкиваю его руку.

Краем глаза я вижу, как Джесси проходит мимо нашего столика. Как будто почувствовав мой взгляд, он поворачивает голову, смотрит на меня и подмигивает, прежде чем отвернуться. Я закатываю глаза. Не знаю, зачем я сказала ему, что Дилан — мой парень. Наверное, я просто хотела, чтобы он знал, что я не испытываю к нему вожделения, как остальные женщины в радиусе двухсот миль.

Но это не совсем правда, не так ли? Он прекрасный экземпляр, я не стану этого отрицать. Но он как раз из тех парней, которых мне следует избегать.

— Кто это? — спрашивает Дилан, оглядывая его с головы до ног, и, похоже, это его не впечатляет.

— Это Джесси Шепард. — Я сразу узнала его. Он выглядит старше, чем я его помню. Более высокий и мускулистый, со скулами, острыми, как лезвие бритвы. Я часто встречала его в городе, пока он не уехал учиться в колледж. Мы даже разговаривали раньше, но, очевидно, я не произвела на него особого впечатления.

В какой-то момент я подумала, что он, возможно, отличается от остальных спортсменов, с которыми он общался. Что-то в нем мне не нравилось. Он играл свою роль. Он определенно соответствовал этой роли в своей куртке для лакросса, накинутой на широкие плечи. Самоуверенная улыбка не сходила с его лица. Но в нем было что-то особенное. В его глазах была твердость, которая заставила меня задуматься, не скрывается ли что-то большее за этой привлекательной внешностью. Но затем он открыл рот, разбив эту теорию в пух и прах.

— Твой друг? — спрашивает Дилан, наблюдая за ним с непроницаемым выражением лица.

— Боже, нет, — говорю я, отводя от него взгляд. — Итак, что у тебя нового?

— Чердак закрылся несколько месяцев назад, так что мы пытались найти другое место для выступлений.

— Не может быть. — Дилан и его группа выступали там каждую неделю. Чердак был их домом. Это было место, куда местные жители и туристы ходили выпить и послушать живую музыку. — Как, черт возьми, это случилось? Там всегда было полно народу.

— Не знаю. Однажды вечером мы пришли поиграть, а парковка была пуста. Все огни были выключены, а двери заперты.

— Это полный бардак.

— Мы что-нибудь придумаем.

Я киваю, зная, что они придумают. Дилан — всегда выкрутится.

— Пока что мы играем в пиццериях и на случайных мероприятиях. — Он откидывается на спинку стула, закидывает руки за голову и делает глубокий вдох. — А чем ты будешь заниматься, Эл-эл? — Я закатываю глаза, услышав это прозвище. Раньше он называл меня «Эл» для краткости, и, как будто этого было недостаточно, оно каким-то образом превратилось в Эл-эл. Не обращайте внимания на то, что в нем столько же слогов, сколько и в Элли.

Я смотрю на табличку «Требуется помощь», висящую на стене, и прикусываю нижнюю губу. Для начала, найду работу.

Глава 4

Элли

— НАМ НЕ ПРИДЕТСЯ задерживаться надолго, если тебе тут не понравится, — обещает Хэлстон, ведя нас через переполненную гостиную. Здесь пахнет потом, спреем для тела Victoria's Secret и отчаянием.

— Я в порядке. — Студенческие вечеринки — не мое хобби, но Хэлстон они нравится, и поскольку она одна из двух моих настоящих подруг в Риверс-Эдж, я буду стараться изо всех сил скрывать свое лицо отдыхающей сучки и наслаждаться этим.

— Может быть, сегодня вечером ты найдешь идеального кандидата. — Она приподнимает брови. Она сделала своей целью жизни найти мне кого-то, с кем можно переспать. В свои восемнадцать лет я единственная девственница, которую я знаю. Я не берегу себя для идеального парня, но было бы неплохо быть рядом с тем, кого я действительно могла бы терпеть.

Я закатываю глаза.

— Сомневаюсь. Если бы я и собиралась подцепить кого-нибудь, то не того, кто тусовался бы здесь.

— Именно поэтому это идеальное место, чтобы найти парня на одну ночь и попрактиковаться с ним, — утверждает она. — Ты не влюбишься ни в одного из этих парней.

Что ж, это так.

Взяв меня за руку, Хэлстон тянет меня через зал, где, похоже, проходит главная вечеринка. Я ловлю себя на том, что наклоняю голову в такт какой-то запоминающейся поп-песне — кажется, — Youngblood — и закатываю глаза. Папа никогда бы не позволил мне забыть об этом, если бы был здесь. Хотя я унаследовала от него свой безупречный музыкальный вкус, также известно, что мне нравится пара песен, вошедших в топ-40. Так что подайте на меня в суд.

Я избавляюсь от грусти, которая подкрадывается при мысли о моем отце. Он бы этого не хотел. Он всегда хотел, чтобы я завела друзей моего возраста. Он хотел, чтобы у меня был опыт учебы в колледже, и это еще одна причина, по которой я здесь, — идти против своих склонностей к одиночеству.

— Итак. Парни! — Хэлстон восторженно вскрикивает, и я смеюсь, качая головой. Если бы в словаре было слово «помешанная на мальчиках», рядом с определением стояла бы фотография Хэлстон. Она — полная моя противоположность, с ее стройным телом и длинными ногами. Идеально завитые темные волосы, кремовый цвет лица и идеально очерченная родинка на щеке. Она могла бы заполучить любого парня из присутствующих здесь, и она это знает.

Мы осматриваем толпу пьяных парней из студенческого братства, пока она не обращает внимание на парня в слишком обтягивающих брюках цвета хаки и без рубашки, стоящего рядом с бочонком пива в окружении восхищенных женщин.

— У меня пересохло в горле, — заявляет она с блеском в глазах, а затем снова тянет меня за запястье.

— За парнем или за пивом? — я кричу, перекрикивая шум.

— И за тем, и за другим. Определенно за тем и другим.

Мы пробираемся к пивному бочонку через людское море, и Хэлстон, со всей возможной уверенностью в себе, как ни в чем не бывало, протискивается сквозь толпу девушек, окруживших ее новую жертву.

— Привет, — просто говорит она.

Парень из студенческого братства оглядывает ее с головы до ног, и ему явно нравится то, что он видит, прежде чем кивнуть в ее сторону.

— Привет, вернулась? Хочешь выпить?

Она кивает, и он наполняет для нее стакан, почти не обращая внимания на других девушек. Я тихо смеюсь. Для нее это так просто. Я держусь в стороне, пока девочки дуются, но их отчаяние длится недолго, потому что внезапно атмосфера в комнате меняется, и их взгляды устремляются на кого-то другого. Я оглядываюсь через плечо и вижу, что в дверь входит не кто иной, как Джесси Шепард. Несколько парней дают ему пять, а девушки бросаются к нему на пути, чтобы обнять.

— Шеп! — зовет парень рядом с Хэлстон. Джесси кивает ему по-братски, признавая его, и направляется к нам. Я быстро оборачиваюсь, надеясь, что он не заметит, что я стою здесь.