Переселенец 1 (СИ) - "Тампио" - Страница 15

— Да я-то не против. Вы оба вполне нормальные.

— Ты тоже ничего, — странно улыбнулся Подха, и насторожился. Неужели, он из тех? Надо будет присмотреться. Возможно, он не просто так предложил мне увеличить… Или это паранойя?

— Так как тебе обед? — поинтересовался лаборант.

— Если я буду есть только его в течение ближайшую четверти века, то боюсь, умру раньше, чем обрету свободу.

— Человек ко всему привыкает, Фанух. Через пару лет ты не будешь обращать на эту еду никакого внимания. Примерно как ты не чувствуешь воздух, когда дышишь. Твоя грудная клетка поднимается и опускается, лёгкие расширяются и сжимаются, а ты живёшь и не замечаешь эти привычные движения.

— Посмотрим, — ответил я скептически. — И, да… Благодарю за обед!

— Пустое! — отмахнулся парень. — На моей родной планете никто бы не стал такое есть даже под принуждением. Я утрирую, конечно же.

— Расскажешь как-нибудь о твоей планете?

— Возможно. Кстати, хочешь совет?

— Никогда не откажусь.

— Если случайно будут предлагать гражданство этой планеты, то не спеши соглашаться. По классификации империи Домилтаз она считается дикой, неразвитой, как и твоя Нне. А это уже пятно на дальнейшей репутации, если всё-таки соберёшься покинуть Сайяри.

— «Дикая планета» — неразвитая планета?

— Да. Планета, которая не доросла до выхода в космос. Даже не так, это планета, с которой не стартуют собственные космические корабли, перевозящие людей на другие планеты.

— А какое гражданство тогда перспективнее?

— Эта звёздная система с недавних времён включена в пространство государства Даккхин-Хава. Моя родная планета тоже входит в объём этого государства, которое в свою очередь является частью империи Домилтаз. Так что если случайно появится возможность получить именно имперское гражданство, то хватайся за него всеми руками и ногами, а заодно и зубами.

— Не понимаю, — помотал я головой. — Значит, есть несколько видов гражданства?

— Типа того. Гражданство стран на диких планетах, вообще не котируется, так как считается анахронизмом. Низший официальный уровень — планетарный. Средний уровень — государственный. Высший — имперский. Имея планетарное гражданство, ты везде будешь чудаком-провинциалом. Государственное гражданство даёт право приобретать собственность на любой планете, — как заселённой, так и нет, — находящейся в пространстве этого государства. Имперское гражданство даёт тебе зелёный свет…

— Где угодно в пределах его пространства, — закончил я.

— Именно так. Поэтому, имперское гражданство самое желанное и престижное. Его обычно получают за особые заслуги перед Империей, и оно наследуемое. То есть, потомкам не надо заморачиваться и снова ползти наверх по социальной лестнице.

— А если денег на собственность нет? Какой смысл в имперском гражданстве?

Подха посмотрел на меня с сожалением:

— Разница во всём. Люди с имперским гражданством везде обслуживаются без очереди и по высшему разряду. Для них всегда в наличии билеты на космические лайнеры. Если возникнет необходимость в кредите, то не нужно никаких поручительств. Более того, банки предложат минимальный процент. И так во всём. Некоторые товары, к примеру, доступны для покупки только имперцам. Например, крутые нейросети или же особые серии космических кораблей.

— Теперь я понял. А каковы обязанности у обладателей имперского гражданства?

— К сожалению, она имеется. Имперцы всегда призываются на войну, где бы та не началась. Если государственников не могут призвать на войну в другом государстве, а планетарников призовут только на затрагивающую их планету, то с имперским гражданством подобное не прокатит. Правда, призовут в элитную часть, при наличии соответствующей специальности, но и без неё будет намного комфортнее.

— А часто в Империи воюют?

— Редко. В основном случаются локальные приграничные конфликты, в которых участвует лишь профессиональные вооружённые силы и местные жители. Но тебе, — парень ухмыльнулся, — ещё рано об этом даже задумываться. Лет через тридцать можешь начинать… Ха-ха!

— А у тебя какие планы на жизнь, Подха?

— Они просты. Через года два вся эта нервотрёпка с ежедневными обследованиями и установками дек закончится, и штат медиков значительно сократится. Большинство из них уедет отсюда на другие колонизируемые планеты или на повышение, так сказать. А я думаю остаться.

— Какой в этом смысл?

— Мой руководитель, — доктор Мнемас Рангун, — наверняка тоже свалит. Появятся вакансии. Но об этом пока рано распространяться.

— Понял, — кивнул я. — Не дурак.

— А раз понял, то пойдём, покажу тебе процедурный кабинет. Будешь приходить туда три раза в день. Это говорю на тот случай, если я буду занят чем-то важным.

Время, отведённое для наблюдений, пролетело быстро. Нейросеть заработала на второй день, и последующие часы я был занят ознакомлением функционала и поиском ответов в местной сети. Заодно и своего нового приятеля умучил расспросами до такой степени, что он лишний раз старался со мной не встречаться.

Впрочем, это знакомство оказалось для меня полезным. Мы договорились и далее обмениваться сообщениями, ведь польза от сотрудничества ожидалась обоюдная. К сожалению, я так и не понял, гей ли Похда или нет. Впрочем, раз будущая жизнь будет происходить не здесь, то с кем и чем он занимается ночью, меня волновать вообще не должно.

Возращение в группу не получилось сделать незаметным. Увидев меня, Мрема почему-то так сильно обрадовалась, что привлекла внимание большинства переселенцев. Некоторые меня обступили и начали интересоваться, где это я пропадал столько дней. Пришлось наскоро сочинять историю, что поранился и провалялся в лазарете. Вроде как поверили.

— А нашему Мапенци повезло, так повезло! — вывалила на меня новость женщина. — Ему поставили крутейшую деку!

— Даже так? — искренне удивился я. — И какую?

— Он не говорит.

— Тогда откуда стало известно об этом.

— Кто-то из тех, с кем он ходил на обследование, услышал и пересказал другим.

— Может, врут, — сделал я лицо простака.

— Он умный, так что слух точный. Всем умным, как говорят, устанавливают такие же крутые деки.

Я лишь внутренне усмехнулся на такое заявление, а вслух сказал:

— Можно лишь порадоваться за него.

— Кстати, Нефима Мостана похвасталась, что ей дали улучшенную, на три слота.

— Не удивлён. Провести за несколько часов такую сложную операцию по агитации отказников может лишь умный человек. Хотя интеллект тут может и не причём, достаточно иметь богатый жизненный опыт.

— Вот-вот! — заулыбалась Мрема. — А те дурочки малолетние повелись.

— Тебе-то уже поставили?

— Завтра, — неожиданно посерьёзнела женщина. — Теперь, раз со всеми ничего плохого не случилось, я неприятностей опасаюсь меньше. Кстати, что тебе установили?

— Что тут могут поставить? , — улыбнулся я и сразу решил отвлечь собеседницу от ненужных расспросов. — А где Мапенци?

— Вот он, — жест рукой. — Лежит на своей кровати и делает вид, что спит. Он неожиданно таким нелюдимым стал, что даже оторопь берёт.

Я подошёл к своей кровати и с удовольствием улёгся на неё. Возможно, лавина событий и новых ощущений, — я теперь мог ходить днём без защитных очков, — дали себя знать, так как уснул и проснулся лишь вечером, когда привезли ужин.

— Вставай, соня! — Мапенци неожиданно оказался настолько заботливым, что принёс поднос с моей едой.

— Благодарю!

Странно, но эта еда мне показалась вкуснее. Неужели, её делают из улучшенных наполнителей, чтобы сразу не шокировать переселенцев абсолютно безвкусной пищей?

— Говорят, ты приболел? — участливо спросил Мапенци.

— Да, поранился.

— Так медкапсула должна исцелить за час.

— Да? — я лихорадочно стал придумывать отмазку. — Не знаю. Доктор сказал, что лаборанту надо и руками поработать, чтобы приобрести нужный опыт. А то, вдруг, придётся оказаться там, где нет электричества.