В оковах судьбы V (СИ) - "Vivian2201" - Страница 10

— И ты не допускаешь мысли о том, что я могут поступить аналогично? Отрпавить тебя в пыточную просто за сам факт осведомленности о моей природе?

— Тебе нужные люди, — посмотрела мне в глаза Тонкс, — А мне — защита, давай уж откровенно. Если я останусь одна — меня быстро убьют. С тобой появляются хоть какие-то шансы. Как минимум, ты умудряешься выкручиваться из дерьма, в которое тебя старается затолкать Сириус.

Взгляд Нимфадоры сказал мне куда больше, чем она озвучила. Девушка попросту боялась. И Блэка, и Риддла, и Фаджа с его сворой, и даже меня, не говоря уже о тех личностях, про которых предпочла умолчать. Сию картину дополняло полнейшее отсутствие наёмников, что работали на её мать и тётку.

— Если ты сейчас пойдешь со мной, то назад дороги уже не будет. Я восприму это предательством и поступлю соответственно. Думай сразу. Второго шанса не будет.

— Вот как… — помрачнела Тонкс, — Ожидаемо, впрочем. Ну, ты, хотя бы, предупреждаешь.

— Твоё решение?

— Метку будешь ставить? — поинтересовалась Нимфадора вместо ответа, — Или какие у тебя правила?

— Достаточно верности, — пожал я плечами, — Метки не ставлю. Мне служат добровольно, а не из страха.

Посмотрев на Филча, Тонкс покачала головой и, хмыкнув, произнесла:

— Сделка. Я хочу получить голову Сириуса. Ты мне поможешь его удавить или сам с ним расправишься…

— Сложная задача. Он имеет свою ЧВК, превосходит меня в личной силе и…

— Не обязательно сейчас, — перебила меня девушка, — Я не дура и всё понимаю. Нам обоим надо подготовиться и набраться силы, чтобы справиться с ублюдком. Тем более, у него теперь есть личная шлюха из Норвегии, которая за Сириуса делает всю грязную работу.

— Это достоверно? — нахмурился я, осознав, что Нимфадора может быть куда более полезна, чем банальная боевая единица.

— Я засекла суку в «Кабаньей Голове», — мрачно усмехнулась Тонкс, — Так что? Мы договорились?

— В целом — да. Детали обсудим уже в более спокойной обстановке.

Глава 4

В подвальном помещении бывшего особняка семьи Поттеров, позднее ставшего имуществом Кирби, а ныне — Ревана, царила неожиданно густая и напряженная тишина. Темноту камеры разрывали четыре артефактных светильника, установленных на стенах под самым потолком. Они выглядели матовыми белыми шарами, удерживаемыми на весу с помощью простых металлических трубок из стали золотистого цвета.

Прямоугольная камера была бы просторной, но четверть её пространства занимала простая решетчатая кровать, прикрученная к полу. На ней лежала девочка лет четырнадцати. Вошедший в камеру мальчик, покраснев, оглядел её. Руки пленницы всё так же были зафиксированы артефактными цепями, постоянно выкачивающими из Гермионы энергию. На шее и запястьях имелись многочисленные следы от клыков Джоанны, что регулярно пила кровь Грейнджер. К тому же, к локтям девочки от висящих на специальных фиксаторах емкостей шли прозрачные трубки, заканчивающиеся иглами, что были введены в вены пленницы.

Прикрыв глаза, Финниган сделал глубокий вдох. Сердце мальчика рвалось из груди от волнения. Страх, неуверенность в себе и ненависть к Гермионе за смерть друга, образовали невероятно сильный коктейль эмоций, из-за которого Симуса буквально колотило. Прохладный воздух камеры, наполненный запахом медикаментов, сейчас казался юнцу обжигающе ледяным.

Сомнения. Самый страшный враг любого разумного существа. Чего бы они не касались, сомнения будут подтачивать уверенность в себе, в принятом решении, в верности выбранного пути… Сомнения сейчас терзали разум Симуса. Мальчик сомневался. Не в Реван, а в себе.

«Она наш друг… Она была нашим другом! — поправил себя Финниган, — Друзья не подставляют. И не отдают своим товарищам опасные артефакты, после которых появляются горы трупов.»

Успокоив себя этими мыслями, мальчик подошел к кровати, на которой лежала Гермиона. Простая металлическая конструкция. Зато очень надежная, способная выдержать даже пациентов психиатрических больниц, вздумавших буянить. В теории, она должна справиться с Грейнджер, вздумай так попытаться сбежать.

Увы, но Симус помнил рассказ вампирши о захвате Гермионы. Мальчик прекрасно осознавал кем является стройная красотка с темно-каштановыми волосами и нечеловечески бледной кожей. И ещё лучше понимал степень её опасности, хотя сам не мог похвастаться опытом столкновений с вампирами в бою. Однако, роман Брэма Стокера о Дракуле Финнигану хорошо запомнился. А уж сопоставить написанное сквибом с тем, что вытворяла Джоанна во время тренировок с Реваном… Её нечеловеческие скорость и сила пугали мальчика не меньше, чем истинная природа его друга и наставника.

Однако, даже они меркли на фоне того, что поведала вампирша о Гермионе и проблемах при её захвате. Кем или чем надо быть, чтобы оказаться физически сильнее высшей нежити?

Ответ сейчас лежал на металлической кровати перед Финниганом.

Гермиона Грейнджер. Подруга, что предала их и стала виновницей смерти Дина Томаса.

Глядя на болезненно-бледное, исхудавшее, с темными кругами под глазами, лицо девочки, Симус не мог испытывать к ней даже тени прежней симпатии. Да и худоба, разрушившая красоту юной девушки, мешала мальчику воспринимать её так же, как прежде. Это для Ревана, с его громадным жизненными опытом, перенесённым из иного мира сюда, на Землю, Грейнджер являлась ребенком. Для Финнигана Гермиона ещё полгода назад выглядела красивой девочкой, на которую мальчик порой засматривался…

Но всё это стало прошлым, покрытым пылью времени и паутиной боли от потери друга. Да, предательство матери несколько затмило ярость и жажду убийства, но… Не смогло полностью потушить их. Маргарет и Лэнси, а потом и Джоанна, смогли отвлечь мальчика, а потом и вовсе принялись уделять ему достаточно много времени, словно бы стараясь заменить мать. Рой, один из «Гренадеров», когда Симус вернулся в дом Ревана на каникулы, тоже не забывал по вечерам выдергивать юнца из зала для тренировок на базе наёмников или библиотеки в особняке, усаживая за стол и, устроив чаепитие, вести разговоры о жизни. Будто бы наёмники и нежить, люди и вампирша, давно плывущие в крови своих врагов, оказались человечнее двух ведьм… Таких разных и таких похожих…

— Предатели, — прошипел Финниган, сделав ещё шаг к кровати, — Что ты, что моя мать. Жаль, что Реван запретил её убивать. Она тоже заслуживает смерти.

Вспомнив наставления друга и учителя, мальчик заставил себя сосредоточиться и сконцентрировался на духовном спектре реальности. В отличии от Ревана, ему подобные вещи давались с большим трудом. Однако, даже размытые образы энергетики Гермионы дали мальчику понять — артефактные кандалы работают и неожиданностей ждать не стоит.

— Хорошо, — прошептал Симус, — Надо начинать.

Однако, неожиданно навалившийся страх, сковал тело Финнигана. Мальчик не мог пошевелить даже пальцем, не говоря уже о более серьёзных действиях. Во рту всё пересохло, а язык отнялся. Даже дышать стало неимоверно тяжело. Казалось, при каждом вдохе в легкие попадают ледяные шипы, рвущие нутро мальчика на части.

«Нет! Я её убью! — мысленно закричал Финниган, вспомнив лицо Дина, — Тварь!»

С хриплым криком Симус заставил себя сделать ещё один шаг и занести руку с кинжалом для удара. В этот момент незримые ледяные оковы, что проморозили тело и волю юного мага, исчезли. Дышать стало легко, а воздух в помещении уже не промораживал нутро. Осознав это, Финниган сделал последний шаг и, вспомнив слова Джоанны, плавным движением ударил Гермиону точно в сердце. Рука встретила сопротивление, которое, неожиданно для Симуса, оказалось невероятно легко преодолеть. Будто бы клинок сейчас входил в плоть не живого человека, а…

В руку мальчика полился поток энергии, быстро расходящийся по телу юного мага. Он наполнил плоть и принялся переходить в ауру и тонкие тела. Артефакт, коим являлся стилет, принялся выполнять заложенные Реваном алгоритмы, перестраивая юного мага по некоему шаблону. В этот Гермиона всхлипнула, впервые за всё это время издав звук, и дернулась. Кожа девочки начала сереть, а плоть усыхать, будто бы нечто выпивало из неё все соки. С каждой секундой этот процесс становился всё быстрее, а поток энергии, льющийся в Симуса, усиливался. Вместе с этим, рука мальчика начала гореть от разрывающей её боли.