Красная шапочка для босса (СИ) - Амурская Алёна - Страница 9

Повторно буркнув слова неловкой благодарности, хватаю зонт и разворачиваюсь к остановке. В спину прилетает:

- Завтра к девяти утра будь в моем лесном комплексе.

- Я помню, Максим Романович, - оглядываюсь на босса и вижу, что он оторвался от телефона и пристально смотрит на меня. - До свидания!

То ли он продолжает наблюдать за мной, то ли это просто слишком напряженные нервы, но, пока я иду в сторону университета, всë время ощущаю на себе чей-то острый прожигающий взгляд. Прибавляю ходу, но ощущение никак не проходит.

Со стороны остановки раздается взрыв смеха.

Стайка ярких девиц, выпорхнувших из подъехавшей маршрутки, опережает меня - и хорошо. Потому что я моментально узнаю однокурсниц-подружек из токсичной тусовки Полины. Они звонко цокают каблучками по тротуару и болтают между собой, непрерывно хихикая.

До меня доносятся отголоски их беседы:

- Девочки, слыхали новость? Зайчиха в тюрягу угодила!

- Офигеть! Серьезно? Ну и дура!

- Ага, и ей светит приличный срок! Полька сказала.

Я аж спотыкаюсь на ходу и притормаживаю от неожиданности. Щебет однокурсниц уплывает вперед на значительное расстояние.

Вот же подлая эта Полинка! Уже поспешила всем растрепать о недавнем недоразумении!.. И теперь новых сплетен и домыслов в собственный адрес не оберешься. Какая жесть. Бывают же такие люди - ни дня прожить не могут без гадости ближнему...

До своей аудитории я добредаю в расстроенных чувствах. Даже забываю найти местечко поспокойнее и опрометчиво плюхаюсь на первый ряд. Меня преследует неприятное ощущение, что все вокруг как-то странно косятся в мою сторону. Те однокурсницы-сплетницы с улицы, поначалу уставившиеся на меня с жадным интересом, снова о чем-то шепчутся с Полинкой. А она сама то и дело ехидно на меня поглядывает.

- Что с тобой случилось, Зай? - на соседнее место тихонько опускается Нова. - Я только что слышала, как Полина болтала, будто на тебя повесили серьезное обвинение!

- Произошло недоразумение, - с досадой говорю я. - Не будет никакого обвинения.

Нова облегченно выдыхает, однако тут же встревоженно расширяет глаза и шепчет:

- Тогда почему она так уверена, что тебя вот-вот отчислят из универа?

Невольно ее тревога передается и мне, раздувая внутренний дискомфорт еще сильнее.

Я снова кошусь на криво ухмыляющуюся брюнетку.

Выражение ее эффектного ухоженного личика злорадное, но вместе с тем и раздраженное. Такое впечатление, будто кого-то убить готова. Непонятно только, что на этот раз ее так зацепило?.. Может быть, то, что я не задержалась в обезьяннике подольше?

Да уж, действительно, расслабляться не стоит. От моей персональной врагини всякого можно ожидать.

Препод по культурологии приходит в аудиторию раньше обычного. Долго протирает свои очки с толстыми линзами, трет виски, выдавая свою головную боль, и лишь затем приступает к унылой монотонной лекции.

- Ну почему мы назад не сели! - страдальческим шепотом бормочет рядом Нова и оглядывается.

Большинство наших однокурсников сознательно держатся в последних рядах, потому что записывают лекцию лишь самые крепкие единицы-ботаны. Я вообще не понимаю, как они умудряются это делать. Тихий скучный бубнеж преподавателя погружает нас в сонный транс не хуже, чем какой-нибудь удав Каа - маленьких безмозглых мартышек.

Но мы уже застряли в первом ряду, так что приходится старательно выводить строчки несъедобно сухого текста с кучей социологических терминов... и щипать себя, чтобы не клевать носом. Но глаза все равно застилает дремотная пелена. Я украдкой зеваю.

Как же хочется спать...

- Прошу прощения, что прерываю, Фёдор Николаевич! Я буквально на минуточку, - вмешивается в эту тихую пытку знакомый резковатый голос нашего декана.

Сон слетает с меня во мгновение ока, как и со всех остальных студентов. Инстинктивно я выпрямляю спину до состояния вытянутой струны и настороженно жду, что он скажет. Потому что вредный декан Кащеев никогда не приходит с хорошими новостями. Он предпочитает акцентировать всеобщее внимание исключительно на чужих косяках.

- Конечно, Константин Бесланович, - рассеянно пожимает плечами препод по культурологии. - Никаких проблем.

Кивнув ему с формальной вежливостью, декан обводит суровым взглядом всю аудиторию. Притихшие студенты втягивают головы в шеи, опасаясь ненароком привлечь его внимание, но Кащеев не интересуется теми, кто сидит далеко. Он медленно изучает первый ряд с прилежными ботаниками...

А потом повелительно тыкает пальцем прямо в меня.

- Зайцева! Ну-ка живо на разговор.

Нехорошее предчувствие отзывается внутри колючим холодком.

Я деревянно поднимаюсь, ощущая на себе множество любопытных глаз, и следую за Кащеевым в коридор. Но он там даже и не думает притормозить, просто продолжает идти дальше - в сторону лестницы, а оттуда на четвертый этаж, где расположен деканат.

С каждым шагом из-за панических предположений о теме беседы идти за ним становится всë тяжелей и тяжелей. Как будто у меня не ноги, а бетонные чурки. Еле передвигаю дрожащие колени.

Кащеев молча входит в свой кабинет, плюхается в кресло и раздраженно приказывает:

- Дверь закрой!

Непослушными руками я тяну дверную ручку за собой, пока не слышу щелчок. Он совсем легкий, но из-за моего напряженного состояния приобретает сходство с оглушающим набатом.

Но хуже всего то, что Кащеев говорить не спешит. Сидит в своем кресле и кривит губы, неприязненно наблюдая за мной исподлобья.

- Что-то случилось, Константин Бесланович? - не выдерживаю я.

- Это вас надо спросить, Зайцева! - фыркает он. - Что за некрасивые слухи сегодня докатились до деканата? Ко мне поступила жалоба от родителей одной из выдающихся студенток курса!

- Жалоба от родителей? - недоуменным эхом повторяю я.

- Именно, Зайцева, именно! Они крайне обеспокоены! Ведь вместе с их дочерью учится студентка, которая в свободное от учебы время промышляет кражами и привлекает внимание полиции. А может, и вообще скоро сядет за решетку!

Последние сомнения насчет источника новой проблемы от моей личной врагини отпадают окончательно. Кащеев точно говорит о предках Полины! Потому что только они могут позволить себе напрямую жаловаться в деканат - по той причине, что являются родней ректора нашего универа. И однозначно сама Полинка и напела им в уши все эти претензии.

Ненавижу ее. Как же бесит чувствовать себя такой беспомощной перед чужими связями и возможностями!

- Это всë просто недоразумение, Константин Бесланович... - с жаром обращаюсь я к Кащееву, но тот категорично перебивает меня:

- Ваше поведение может сказаться на репутации не только факультета, но и всего университета! Это вы понимаете? Я просто вынужден поднять перед ректором вопрос вашего отчисления, Зайцева!

Глава 10. Мажор-ухажор

- Ну что, Зай..? Господи, да на тебе лица нет! Что тебе такого сказал Кащеев?!

Голос Новы пробивается в мои уши, словно сквозь вату, и сознание отмечает этот момент только сейчас. Я моргаю и осознаю, что сижу на ступеньках универа, тупо уставившись на свои потертые ботинки.

Слишком силен шок понимания, какой катастрофой мне грозит враждебная инициатива декана. Если меня отчислят с бюджетного места, платное обучение ни мои родители, ни тем более бабуля просто не потянут!

Как я Кащееву ни возражала, какие разумные доводы ни приводила, что нельзя вот так просто, без официальной проверки, взять и предложить ректору отчислить студентку из-за плохих слухов, он только кривил свой тонкогубый надменный рот.

- Мое дело обрисовать ситуацию и выдвинуть ректору рекомендацию, - был ответ. - А уж насчет проверок и дальнейшего взаимодействия с обеспокоенными попечителями университета...

- Разве вы не говорили, что к вам обратились обеспокоенные родители?

- А они как раз и являются членами попечительского совета нашего университета, Зайцева. Это факт серьезный и очень существенный! Так что сквозь пальцы смотреть на ваши противозаконные склонности не получится. Так... сегодня уже пятница, значит, встретимся с вами прямо утром в понедельник. В кабинете ректора. И чтоб без опозданий мне!