Несмеяна для босса (СИ) - Амурская Алёна - Страница 39

Я молчу, уже ощущая, как накатывает беспокойство, но не перебиваю.

- Пока не вернулся ее дядя Дибир, она числится на моём попечении, я ведь ее крестная, - продолжает Ольга Евгеньевна. - Задержи ее, если объявится, будь так любезна. Как умеешь. Я сразу за ней приеду.

- А если она так и будет продолжать убегать? - невольно любопытствую я, поражаясь чужому терпению.

- Больше не будет, это ее последняя выходка, - голос матери Короленко звучит отстраненно и буднично, с лёгкой иронией. - Как только я ее найду, то она сразу отправится обратно в Абхазию под надежным сопровождением охраны. Я собираюсь передать ее обратно в руки более близких родственников. Там ей объяснят, что такое дисциплина, прежде чем она снова решит ехать “в гости” за тысячу километров и вести себя, как трудный подросток.

Я почти слышу, как она сдерживает раздражение, пряча его под слоем ледяной иронии. Но в голосе есть и усталость. Та, что приходит после многих лет бессмысленных попыток вразумить кого-то, кто не слышит.

- Поняла, - тихо говорю я. - Хорошо, Ольга Евгеньевна. Если она тут появится, я постараюсь ее всеми силами задержать.

- Спасибо, Яна, - рассеянно благодарит она, и тут же включаются короткие гудки.

Я смотрю в потемневший экран и чувствую, как под кожей поднимается тревожная дрожь.

Если этот ходячий источник неприятностей снова прибежит к обожаемому “Айтуру”, то мне придется опять терпеть ее ядовитые подколки. Что ж… надеюсь это действительно в последний раз, и вскоре избалованная девчонка вернется на родину. Ольга Евгеньевна - на редкость разумная женщина, раз приняла такое решение, взяв на себя ответственность вместо пропадающего хрен знает где Дибира Агаева.

Не проходит и часа, как раздается сигнал домофона.

Там, внизу во дворе Сара стоит прямо перед камерой, почти впритык, заслоняя собой весь обзор, так что за её ухмылкой и растрёпанными волосами ничего не видно. Ни двора, ни машин, ни пасмурного, уже декабрьского неба. Я вижу только её лицо с прищуренной гримаской, как у избалованной актриски на кастинге.

- Приветик, Яна. Айтур дома? - недовольно тянет она. - Я к нему.

- Нет его сейчас, - неохотно говорю я. - Но ты ведь, как обычно, собираешься его караулить до последнего, так?

- Ну конечно, а ты как думала? Пока не увижу его, не уйду. Надеюсь, ты не против?

Голос у неё всё еще немного детский, с этой странной нарочитой наивностью, за которой всегда прятался почти что зрелый яд. Страшное сочетание. Она ведь с самого начала не могла не понимать, что днем Короленко практически не бывает дома. Проигнорировать бы ее нафиг…

Но я вспоминаю звонок от его матери, спокойный и жёсткий, вместе с обещанием: если Сара появится - задержать и сообщить. И тогда эта ходячая проблема исчезнет из нашей жизни хотя бы на какое-то время.

Чёрт. Ладно. Придется открыть.

- Поднимайся, - говорю коротко, нажимая на кнопку. - И веди себя прилично.

Она ничего не отвечает. Только победно ухмыляется и исчезает с экрана.

Я медленно отхожу от домофона, ощущая, как сердце начинает стучать быстрее. Что-то в её поведении не даёт мне покоя. Слишком уж Сара держалась самоуверенно, даже торжествующе. Слишком легко и просто вошла в это здание… с моей же помощью.

Задумчиво подхожу к окну. Пряди штор колышутся от сквозняка приоткрытого на продувание окна. И я, всё ещё ничего не подозревая, рассеянно выглядываю наружу.

Во дворе среди дорогих иномарок припаркована какая-то несуразная серая тачка, вроде отечественного производства. Обычная, затемненными стеклами. Я бы не обратила на нее внимания, если бы она не смотрелась среди роскошных блестящих иномарок, принадлежащих жителям элитного комплекса, так простенько и безобидно.

“... если ты вдруг увидишь во дворе какую-то вроде обычную машину… - вдруг деловито напоминает в моей голове мальчишеский голос Лёньки, - … серая, без опознавательных знаков, но на литье, и с чуть притонированными стёклами, то это …”

О Господи.

Я буквально прилипаю к стеклу, разглядывая серую тачку до рези в глазах.

Вижу, как из водительского окна высовывается длинная мускулистая ручища с вонючей дымящейся сигарой. С такого расстояния разглядеть сложно, но я оперативно пользуюсь камерой телефона, как биноклем. Приближаю с помощью зума изображение этой руки и с противным холодком страха разглядываю уродливые наколки, густо облепившие всю руку, вплоть до костяшек нездоровых желтоватых пальцев. Это зрелище до жути напоминает мне об охранниках Германа. Те тоже у него все в наколках ходят.

А что если это она? Машина Бейбарыса, о которой предостерегал через племянника Дед?

И что… что, если Сара появилась тут не случайно..? Что-то уж больно подозрительно выглядит ее появление в комплекте с серой тачкой у нас во дворе…

Или у меня уже паранойя на фоне острого стресса последних дней?

Понятия не имею, стоит ли доверять самой себе в этих притянутых за уши выводах, но два года жизни в бегах приучили меня к одному важному правилу: лучше перебдеть, чем недобдеть - и оказаться пойманной в ловушку из-за своего же скептицизма. И плевать на Сару, которая вот-вот должна подняться сюда на лифте.

Следующие пару минут я действую на автомате.

Поворачиваюсь, рывком натягиваю куртку прямо поверх домашней пижамы, хватаю ботинки, запрыгиваю в них. Затем выбегаю в подъезд, захлопнув дверь. Там на ходу отправляю короткое предупреждение Короленко и бросаюсь к двери запасного выхода с лестничной площадки.

Руки дрожат, но пальцы чётко вводят код на электронном замке. Звук механического щелчка - и вот я уже на металлической пожарной лестнице, обдуваемой ледяным ветром.

Ветер хлещет по щекам, по пальцам, сквозит под воротник и режет глаза. Быстро натягиваю на голову капюшон и застегиваю куртку. Железные перила обжигают ладони холодом. Я почти срываюсь, когда перепрыгиваю два пролёта вниз, не рискуя задерживаться ни на секунду. Меня трясёт. Не от холода - от страха, дикого, липкого, пронзающего кости.

Первый этаж…

Я срываюсь с пожарной лестницы, выпрыгиваю во двор… и замираю, затормозив, как вкопанная.

На огороженной детской площадке, прямо перед подъездом, стоит Сара. Несмотря на то, что я видела на камере, похоже, она даже и не думала заходить внутрь здания. Оперлась о качели и скучающе рассматривает ногти, будто дожидается выхода из маникюрного салона.

При виде меня девчонка аж подпрыгивает от неожиданности и подсознательно начинает вертеть головой в поисках кого-то… выдавая себя с потрохами. Моя уверенность в собственных подозрениях начинает нарастать с каждой секундой. Как и страх.

- Вот уж не думала, что ты на досуге занимаешься такими вещами, - говорит она,делая вид, что ее озадачило мое появление с пожарного выхода. - Это у тебя развлечение такое?

- Ага, - киваю я, не останавливаясь и быстро прошмыгивая мимо нее в сторону выхода на улицу. - Обожаю пожарные лестницы, лучше любого фитнеса.

Сара неохотно отталкивается от качелей и семенит следом, как собачка.

- Ну и куда ты намылилась? Я, между прочим, в гости пришла и…

Я резко разворачиваюсь, и она чуть не натыкается на меня.

- Хватит этих сказок, Сара. Думаешь, я такая дура и не способна сложить дважды два? Иди лучше к своим дружкам на серой тачке и не доставай меня своим враньем больше. Привет Бейбарысу!

Я снова устремляюсь к выходу с детской площадки, высматривая обходной путь подальше от дворовой парковки, но Сара идет за мной, как привязанная. Только теперь ее тон заметно меняется.

- Ты же понимаешь, - тянет она, - что сама во всём виновата? Зачем пришла туда, куда тебя не звали? Влезла в жизнь Айтура… нет, в мою жизнь и его! Потому что мы с ним самой судьбой предназначены друг другу, ясно тебе?! Так что не жалуйся теперь! Друг моего дяди Дибира быстро тебе объяснит, где твое настоящее место…

Я оборачиваюсь на секунду. В её лице - что-то мерзко торжествующее. Даже не злость. Удовольствие. Тёмное и ревнивое.