Бальтазар (СИ) - "Вьюн" - Страница 1

Бальтазар

Пролог

Пролог. День рождения веселый праздник.

Трудно ли расти светлому магу в семье темных? Будь у меня дар к эмпатии, то я бы точно наложил на себя руки, а так… это было даже отчасти забавно. Временами. Меня растили как темного: индивидуалиста и эгоиста. Больше всего старалась старшая сестра, которая взяла надо мной шефство. Генриетта Бальтазар. Именно она мне показала, что быть «темным» может быть весело.

Открыв глаза, глядя на темный дубовый потолок с потолочной балкой, я едва сдержал радостную улыбку. Сегодня мне исполнилось шестнадцать, а это означало, что я могу пройти второе посвящение и стать официально взрослым! Вскочив с кровати, краем глаза окинув свою комнату. Ночник в форме человеческого черепа, коим он и был раньше. Шкаф забитый древними манускриптами, постамент, где гремя цепями пытался освободиться мой гримуар. А также моя огромная кровать и черная шкура варга на каменном полу. Окна в моей комнате не было, поскольку жил я в казематах. Так уж вышло, что духи рода уже не раз пытались меня сожрать. Поначалу я боялся их, но потом сестра научила меня, как от них можно защищаться.

Прикрыв рот рукой, обведя взглядом свою комнату, где все было на своем месте, убедившись, что ничего странного за ночь в комнате не появилось, я посмотрел на себя в старое серебряное зеркало, которое висело на стене. Светлые волосы, правильные черты лица и кристально синие глаза. Подмигнув своему отражению, чего оно явно не ожидало, припозднившись, я вытянул вперед руку и комнату осветила вспышка света.

Мое отражение моментально приняло вид седовласого старика с вытянутым длинным носом:

— Я убью тебя позор семьи Бальтазар! — завыл в ярости мой дедушка ничего не в силах сделать против магии света.

— Я тоже тебя люблю дедушка, — киваю призраку, изгоняя его в другой мир.

Дед Игорь обязательно вернется, он всегда возвращается, какие бы защитные и изгоняющие печати ты не наложил, но я уже давно его не боюсь. Так что весело хмыкнув, я двинулся в сторону ванной комнаты. Нужно привести себя в порядок, этот день будет трудным, дед был лишь первой ласточкой, все в этом поместье в этот день будет желать меня убить. Почему? В семье Бальтазар за всю его славную историю не рождалось Белых Магов. Стихийные, некроманты и демонопоклонники, черные, но ни разу за всю историю светлого.

Часть из моих покойных предков искренне желали мне смерти. Поначалу я расстроился, плакал и скулил, но потом Генриетта объяснила мне, что очень хорошо, когда тебя ненавидят, ведь это значит, что ты им не безразличен! А от ненависти до любви всего один шаг! Так что я больше не расстраивался, когда дед иди другие родственники приходили по мою душу. Ведь это значило, что я им не безразличен!

Ярко улыбнувшись, я вытянул вперед руку в сторону гримуара. Эта древняя штука, которая досталась нашей семье совершенно случайно, сожрала уже многих владельцев, но она ничего не могла сделать против магии света. Так что использовав на гримуаре магию подчинения, одну из запретных в Светлой Магии, за которую в иные годы убивали на месте, я сломил волю своей магической книги, заставив ее стать ласковой и послушной.

Гримуар перестал пытаться вырваться из цепей. Еще не один из его прошлых владельцев не ломал его так грубо, отчего глаз на переплете смотрел на меня влюбленными взглядом, впрочем, я надеялся, что это все же эффект заклинания подчинения, и моя Волшебная Книга не тащится от того, когда ею так нагло пользуются…

Покачав головой, я вышел в небольшую каморку, где был установлен умывальник и была дыра в полу из которой тут же полезло щупальце, но я привычно выставил перед собой гримуар, двинувшись к умывальнику. Пока щупальце сражалось с моей Волшебной книгой, я почистил зубы и в целом привел себя в порядок. Зеркала здесь не было, слишком любит их всякая нечисть.

В какой-то момент с потолка посыпалась пыль. Недовольно посмотрев на все еще сражающийся Гримуар с щупальцем, мои глаза засветились, и я ударил подчинением и по этому монстру. Оно замерло, после чего с явной неохотой исчезло в отверстие в полу. Гримуар, словно собака, пролетела над отверстием, с видом победителя. Закатив глаза, я вытянул руку в которую тут же преданно влетела книга, ластясь об мою ладонь.

— От ненависти до любви всего одно заклинание, — с улыбкой произношу.

Вернувшись в свою комнату, я открыл гримуар на странице заклинания создания вещей. Во многих книгах пишут, что создать вещи из ничего невозможно, но я нашел способ обойти это ограничение делая их из света. По факту материальные иллюзии, которые поддерживает моя сила. Если тьма хаотична, то свет любит порядок, отчего его заклинания довольно стабильны.

Очередная вспышка света и с меня исчезает пижама со звездами, принимая вид темной мантии. На миг я остался голым, но никто ведь не видел? Ну, кроме мертвых родственников, которые желают меня убить… Тихо хмыкнув, я стал листать страницы накладывая на себя защитные заклинания.

На мою комнату, которая раньше была самой защищенной камерой, где мои предки запирали своих врагов, нанесены самые надежные защитные чары, которые способен обойти лишь дед Игорь, поскольку он сам их и наносил. Вся остальная семья не способна сюда проникнуть, так что только в катакомбах под фамильным замком я могу спать в относительной безопасности.

Приведя себя в порядок и облачившись в черную мантию, сотканную из чистого света, я на мгновение замер, прислушиваясь к тишине катакомб. Она была обманчива. Тишина в поместье Бальтазар всегда несла в себе угрозу, но сегодня она была особенно зловещей. Духи рода чувствовали мой день рождения острее, чем я сам. Для них это был не праздник, а день их последней охоты.

Мой гримуар, теперь послушный и почти мурлыкающий, мягко плыл рядом по воздуху, слегка поскрипывая кожаным переплетом. Его единственный глаз на обложке бдительно следил за темными углами, готовый в любой миг превратиться в оружие или щит. Я погладил корешок, чувствуя под пальцами тепло от магии и едва уловимую дрожь сдерживаемой древней силы.

Мне всегда было немного любопытно, откуда этот гримуар взялся, но в семейных хрониках не было четкого ответа, у меня сложилось впечатление, что кто-то старательно уничтожил информацию о моей книге заклинаний. Причем этот кто-то был из родни, с учетом их отношения ко мне, едва ли они мне хоть что-то расскажут, а, если даже сделают это, то наверняка наврут. Со мной уже такое случалось… в детстве. В этот момент я инстинктивно провел ладонью по шраму на левой руке. К сожалению, моя магия ОЧЕНЬ губительно действует на мертвецов, так что у меня не получается зачаровать их.

Дверь моей комнаты, массивное сооружение из черного дуба, укрепленное железными шипами и испещренное рунами, с тихим скрипом приотворилась сама собой, едва я к ней приблизился. За порогом царил почти непроглядный мрак, который не могли развеять редкие факелы в железных держателях. Их колеблющийся свет отбрасывал на стены пугающие, пляшущие тени, и было невозможно сказать, были ли это просто игры пламени или же нечто более… опасное.

В детстве я боялся этого коридора, пока сестра не сказала, что не нужно бояться тьмы. «Пускай монстры в тенях сами тебя боятся Бальтазар». Пронесся в голове ее голос, после чего я вспыхнул светом, изгоняя тени. Если там и были монстры, то они уже сдохли.

Сделав первый шаг из своей крепости в коридор, я тут же ощутил на себе тяжелый, ненавидящий взгляд. Из стены, прямо напротив моей двери, медленно проступило бледное, полупрозрачное лицо в кружевном чепчике. Прабабушка Агата. При жизни могущественная ведьма, славившаяся тем, что вырывала сердца своих врагов, а потом поедала, чтобы увеличить свою магическую силу. Теперь же ее дух был прикован к этим камням.

— Мелкий ублюдок… отдай свое сердце… — ее голос был подобен скрипу ветвей по стеклу.