Код Заражения 2 (СИ) - Подус Игорь - Страница 19

Ещё я обнаружил, кучу снаряжённых магазинов, пистолет Ярыгина с глушителем и десяток наступательных гранат РГО.

Пока я облачался, мать начала инструктировать вполголоса.

– Это резервный канал эвакуации бункера. Год назад его признали неработоспособным из-за невозможности контролировать передвижение крупных групп зомби, периодически проникающих в служебную ветку метрополитена. Камеры слежения кое-где на путях до сих пор работают, и, судя по отсмотренным сегодня кадрам, нужный нам туннель сейчас почти чист, вплоть до выезда на поверхность.

– Мам, что конкретно находится на том конце туннеля?

– На том конце, технического перегона, выход на поверхность и большая станция техобслуживания, предназначенная для ремонта подвижного состава. Это рядом с МКАД, на окраине Москвы.

– Мам, я надеюсь ты с нами?

Услышав мой вопрос, она замерла, потом обняла меня и быстро зашептала на ухо:

– Максим, я бы и рада убраться отсюда навсегда. Прекрасно понимаю, что если не вырваться из подземелий сейчас, то шансов увидеть хоть раз внучку у меня останется немного. Но работа Бориса очень важна для всех продолжающих бороться с этой заразой. Он здесь без меня не справится. К тому же если я перестану делать ему переливания сыворотки, чудовище, живущее глубоко в нём, обязательно вырвется на свободу. Надеюсь, ты меня понимаешь.

– А если они узнают, что ты нам помогла сбежать?

– Генерал Антипов узнает об этом часа через два. Максим, я тебя уверяю, он не станет меня трогать, даже если поступит прямой приказ из центра пустить меня в расход.

– Почему?

– По той же причине, по которой он послал куда подальше все запреты центра и впустил вас в бункер, а потом устроил вылазку наверх за детьми.

– Мам, я обещаю: если выберусь, все секреты бункера останутся при мне. Правда, насчёт моих спутников не уверен.

– Ничего страшного, сынок. Главное, чтобы они помогли тебе отсюда сбежать. К тому же Борис не против, чтобы кое-какая информация просочилась во внешний мир, но только та, что нужна нам. – С этими словами мать достала из кармана цепочку с флешкой и надела мне на шею. – Здесь как раз то, что можно отдать западному медицинскому консорциуму.

Я понимал, шанс выбраться из Москвы по тоннелям метро невелик, поэтому не стал уговаривать мать идти на такой риск.

Облачившись в броню, снова посмотрел на неё, и в этот момент она вытащила из кармана тот самый прототип прибора, определяющего наличие вблизи серых нитей. Правда, теперь окуляры и экран были прикрыты коробчатым чехлом, оберегающим их от повреждения.

– Максим, сканер потусторонней активности полностью заряжен и готов к работе. Ты его уже испытал, знаешь, как он помогает определить наличие за стенами или в канализации крупных групп заражённых. А при точечной настройке он обнаружит и одиночного мутанта. Когда заряд начнёт заканчиваться, просто сними чехол и положи его на солнечный свет для подзарядки аккумулятора.

– Мам, ты уверена, что мне это можно отсюда забрать?

– Да. Тем более прибор не состоит на учёте. И это ещё не всё, – прошептала она и, раскрыв большой подсумок на моей новой разгрузке, показала спутниковый телефон и две дюжины одноразовых инъекторов, помеченных разными цветами и значками биоугрозы.

– Второй телефон остался у меня, так что жди возможного звонка. В инъекторах пять разных активных препаратов. В помеченных чёрным цветом – патогены. Он за несколько секунд убьёт любое живое существо. Красные инъекции – энергетический экстракт стероидов, добытых из желёз мутантов. Он сделает любого человека на короткое время сильным и невероятно выносливым. Оранжевые инъекции – безвозвратно превратят человека в бешеное животное. Жёлтые – уничтожат любую заразу в организме в течение часа. Зелёные – это восстанавливающий ткани мутаген. Вкалывать в самом крайнем случае, если по-другому невозможно помочь человеку, получившему смертельное ранение. Предупреждаю сразу: шанс излечения около тридцати процентов.

– Спасибо, мам, потом разберусь – сказал я.

– Максим, у меня появилась зацепка по поводу Алёны. Раньше я не знала, где её искать, но после твоего рассказа кое-что перепроверила…

И в этот момент бронезаслонка открылась, и из кабины машиниста появился лейтенант ФСБ.

– Ольга Петровна, нам пора! Каждая секунда – это украденный процент успешного завершения миссии, – выпалил он, и мать кивнула.

– Макс, всё, что тебе надо знать, прочтёшь здесь, – прошептала она, торопливо засовывая небольшую записную книжку в карман моего кевларового комбеза. Затем она поцеловала меня в щёку и стремительно выпорхнула из вагона, словно заставляя себя это сделать. Едва это произошло, капитан дёрнул механический рычаг, заставив стальные створки с лязгом сомкнуться и отрезая путь на перрон. Запоры, один за другим, встали на свои места, намертво запирая выход. Затем он обернулся к нам.

– На долгие разговоры времени нет, так что сразу к делу: сейчас распределяю роли и поясняю ключевые моменты.

Капитан говорил на безупречном английском, так что на этот раз его понимали все.

– Кто умеет обращаться с этим? – он указал на спарку крупнокалиберных пулемётов ДШК, установленных в задней части вагона.

– Я смогу, – отозвался я.

– Тогда огневая точка на тебе. В коробах по четыре сотни патронов. Оружие смазано и готово к бою, ленты подсоединены. Запасные ленты в закреплённых ящиках. Видишь рычаг рядом?

Я кивнул, разглядев красный рычаг с рукоятью, оборудованной нажимным предохранителем. Затем увидел бок бочки и панельку выставления таймера, до которой можно было при желании дотянуться.

– Дёрнешь за рычаг только по моей команде, переданной по селекторной связи. Это сброс фугасного сюрприза. В бочке две сотни килограмм тротила. Таймер активируется автоматически.

– Насколько выставлен таймер?

– Пятнадцать секунд.

Я невольно представил ад, который устроят двести кило взрывчатки в узком туннеле, и как молниеносно ударная волна превратит всё живое в фарш.

В это время капитан переключил несколько тумблеров, и по всему вагону загорелись экраны небольших мониторов, транслирующие картинку снаружи в чёрно-белом свете.

– Вы двое смотрите за боковыми бойницами – обратился капитан к пронумерованным. – Ваша задача – не дать толпе зомби облепить вагон в случае нападения.

– И как они это сделают? – с тревогой спросила Марта.

– Всё просто: смотрите в мониторы, не отрываясь, и в случае атаки – отсекайте зацеперов и крупных мутантов автоматическим огнём.

Капитан начал щёлкать единственную кнопку, имеющуюся у каждого монитора, и транслируемое снаружи изображение, начало переключаться с камеры на камеру, по часовой стрелке.

– А раньше кто-нибудь уходил этим путём? – спросил я, чувствуя, как внутри продолжает расти нехорошее предчувствие.

Капитан отрицательно покачал головой.

– У меня нет доступа к столь секретной информации. Но я знаю точно: наш бункер глубокого залегания, в Москве не единственный. Где-то ещё теплится жизнь, остались люди. Одна из новых веток метрополитена, на другой стороне столицы, была изолирована от основной сети туннелей и какое-то время действовала автономно. По ней периодически курсировал воинский состав, выполнявший некую секретную задачу. К нам иногда наведывались чужаки. Не знаю, что там произошло, но полгода назад всё изменилось, и эту тему засекретили.

Неожиданно я заметил на одном из мониторов мать и понял: она намерена стоять на перроне до тех пор, пока мы не отчалим. Её силуэт казался таким хрупким и одиноким в свете тусклых ламп.

У меня оставалось много вопросов к капитану ФСБ, почему-то согласившемуся принять непосредственное участие в побеге. Его мотивация не была ясна. Однако я не желал тянуть время, тем самым подвергая мать опасности.

– Ладно, Борзов, если выберемся, поговорим. А теперь давай заводи свою колымагу. Пора отсюда убираться.

Лейтенант явно хотел возразить, но, встретившись с моим взглядом, коротко процедил сквозь зубы про грёбаных мутантов и вернулся в кабину управления.