Ревизор: возвращение в СССР 45 (СИ) - Винтеркей Серж - Страница 11

А вот что со свадьбой делать, ума не приложу, – перескочили мысли Антона в мрачное русло. – Как я друзьям и знакомым объясню такой выбор?.. Никто ведь не поймет… Может, предложить свадьбу в Святославле отпраздновать? – подумал вдруг он. – Туда москвичи точно не поедут, меньше будет всяких вопросов неудобных и пересудов… Хотя нет, – поразмыслив, Антон отбросил эту идею. – Надо, чтобы коллеги все увидели, что я всерьез воспринимаю женитьбу, и народу надо будет на свадьбу позвать достаточное количество. Блащицкого того же придется пригласить, показать свою добрую волю, а там пусть уже и не приходит… Да и не придёт он, конечно. Хорошо, что он так с ЗАГСом помог. Оксана на меня так смотрела восхищенно, – вспомнил Антон приятный момент. – Ладно, придется пережить все это как-то, ничего не поделаешь. Надо теперь подумать, какой ресторан выбрать, и забронировать уже. Времени совсем мало остается…

***

Куба, вилла Рауля Кастро

Приехав вечером домой, Рауль сразу понял, что жена не в духе. Вильма сидела на террасе и курила. Такое бывало с ней очень редко, обычно, когда она сильно нервничала или злилась.

– Что случилась, дорогая? – поинтересовался Рауль, поздоровавшись с женой и устроившись на соседнем кресле.

– Ничего существенного, не беспокойся, – заверила супруга Вильма. – Просто меня сегодня сильно разочаровал один человек, о котором я думала намного лучше, чем, как оказалось, он заслуживал. Я редко ошибаюсь в людях, поэтому эта ситуация меня разозлила и немного выбила из колеи.

– Понятно, – кивнул Рауль, внутренне обрадовавшись, что ничего действительно серьезного не произошло. – И кто это посмел расстроить мою жену?

– Тот русский журналист, Павел Ивлев, – ответила Вильма, поджав недовольно губы при упоминании имени так разозлившего ее парня.

– Ивлев? – удивленно переспросил супругу Рауль. – Но почему? Ты ведь так о нем хорошо отзывалась. И статью он написал прекрасную тогда в советской газете по итогам твоего визита. Я уж не говорю о том, насколько его взгляды импонируют и мне, и брату…

– Это все оказалось наносным, – раздраженно пояснила Вильма мужу. – Я сегодня встречалась с Ивлевым и показала ему программу, которую мы для него подготовили. Программа прекрасная, мы очень потрудились над ее разработкой. Ежедневно визиты на ведущие предприятия и в коллективы, экскурсии по наиболее интересным местам нашего прекрасного острова… Это было бы так полезно, и дало бы массу информации и впечатлений и нашим гражданам, и Ивлеву. А сколько материала для своих статей по Кубе он мог бы собрать… Но нет. Он отказался участвовать. Совсем. Сказал, что приехал сюда отдыхать с семьей. Представляешь?! Поездки по острову для него уже не отдых…

– Ну, формально он здесь действительно в отпуске, – аккуратно возразил супруге Рауль. – Приехал вместе с женой и детьми… Он объяснил тебе как-то свой отказ?

– Сказал, что слишком загружен на работе и отпуск обещал посвятить жене и детям, – недовольно поморщилась Вильма.

– Вполне логичное объяснение, – мягко ответил жене Рауль.

– Да как ты можешь так говорить! – горячо возразила мужу Вильма. – Настоящий революционер, болеющий за свое дело и свою родину, не станет валяться на пляже целыми днями. И уж тем более не станет упускать такую чудесную возможность узнать страну, столь дружественную к его собственной родине. Да еще под таким сомнительным предлогом. Уверена, этот журналист либо лентяй, не желающий лишний раз пальцем пошевелить, либо подкаблучник, который в угоду жене и ее капризам любые интересы предаст.

– Ты преувеличиваешь, – покачал головой Рауль. – У меня сложилось совершенно иное впечатление об этом молодом человеке. Он очень энергичен и решителен, и эрудирован не по годам. Общаясь с ним, складывается ощущение, что говоришь со зрелым мужчиной. Поразительно, как такая цельность натуры смогла проявиться столь рано. Я его слушал во время нашей встречи и даже жалел немного, что сам не был таким в его возрасте.

– Да он мизинца твоего не стоит, – горячо возразила Вильма, – такого лентяя нельзя даже сравнивать с таким самоотверженным и преданным идеалам революции мужчиной, как ты. Ни один настоящий революционер ни за что не упустил бы такую возможность, какую мы предоставили этому Ивлеву. Он не заслуживает хороших слов в свой адрес… Надо как-то дать знать редакции его газеты, что мы тут им недовольны…

– Я вижу, что ты сердишься на Ивлева, но все же прошу, не спеши с выводами, – попросил жену Рауль. – Фидель, как и я сам, очень высоко оценил этого молодого человека. Мы заинтересованы в сотрудничестве с советскими журналистами, тем более представляющими такую крупную и влиятельную газету, как «Труд». Поэтому давай пока сделаем паузу в вопросе с Ивлевым на пару дней, и подумаем, еще раз все взвесим хорошо. А потом уже посмотрим, что можно предпринять.

– Хорошо, – согласилась Вильма неохотно, подумав пару минут. – Но обещай, что через пару дней мы обязательно вернемся к этому вопросу. Ивлев сильно разочаровал меня, и я не собираюсь этого так оставлять.

– Обещаю, – кивнул жене Рауль, мысленно решив завтра же с утра поговорить на эту тему с братом. Фидель имеет на его жену очень большое влияние. Надо сказать ему, чтобы поговорил с Вильмой и образумил ее.

Рауль очень любил и уважал жену, но при этом объективно ее оценивал и прекрасно видел ситуации, когда ее трудоголизм и фанатичная преданность работе начинали мешать ей правильно оценивать поступки и потенциал других людей.

***

Глава 5

Куба, Варадеро

Утром в восемь собрались с Балдиным и с Валентиной Никаноровной в фойе отеля ждать, когда приедет тот самый Саша, чтобы отвезти нас на рыбалку. Ну и попутно сразу же и разобраться, кто на самом деле куда поедет.

Александр приехал за нами красиво, на двух чёрных «Волгах». Впечатляет, надо сказать. Понял я, что он точно не полковник, а тоже генерал, как и наш Балдин. Эдуард Тимофеевич мне этого не сказал, но, видимо, и нельзя, учитывая, что Саша этот военный разведчик, вообще ничего про него никому рассказывать.

Подойдя к нам, он поздоровался, и вопросительно посмотрел на меня. Балдин усмехнулся и сказал:

– А вот и тот самый Павел Ивлев, который вчера с Фиделем и Раулем Кастро встречался.

Седые брови у мужика полезли наверх от удивления. Я так понял, что Балдин вообще ему ничего обо мне не рассказал. Вот же приколист. Ну, ясно тогда, почему такая реакция. Тот явно ожидал увидеть солидного мужика в возрасте, а тут перед ним стоит студент. Хотя что-то для разведчика он явно очень эмоционально реагирует, я как-то думал, что они все умеют делать морду кирпичом при любых обстоятельствах. Видимо, он не из тех разведчиков, которых посылают в Америку шастать, изображая из себя местного, и ему такие навыки не очень и нужны. Ну да, большой же начальник, и воевал в Великой Отечественной Войне, скорее всего, как Балдин. Только не летал, а вполне может быть, по тылам фашистским ходил как Трофим и Егорыч когда-то, в поисках языка пожирнее… И не было у него надобности уметь прикидываться кем-то… Надо будет его расспросить, может, с кем из них по тем тылам и ходил… Вот тогда будет чем мужиков в деревне обрадовать…

Но спустя секунду он пришёл в себя от удивления, протянул мне руку, и поздоровался:

– Александр, очень приятно.

– Павел, – тоже без отчества представился я. Видимо, у него и отчество засекречено для тех, кому не надо знать. Значит, и мне нечего свое называть. А то нелепо получится. Взрослый седой мужик без отчества представился, а я с отчеством, как будто настаиваю, чтобы он меня Павлом Тарасовичем называл.

– Ну что, поедем на рыбалку? – спросил он нас.

– Нам бы прежде один вопрос решить, – сказал я. – Как-то я слабо представляю, что на яхте, да в океане, два моих годовалых сына будут делать. Может, им лучше здесь остаться?

– Нет, конечно, таких маленьких детей в океан мы на рыбалку не повезём с собой. Это само собой разумеется, – сказал Александр, улыбнувшись. – Но и оставаться вашей жене с ними тут не с руки. У нас там всё продумано. Не переживайте. Или на «ты» перейдем?