Златая цепь на дубе том - Акунин Борис - Страница 64

Толпы революционных солдат, матросов и рабочих заполонили улицы. Демонстранты потребовали отставки правительства — и оно изменило свой состав. Теперь в него вошли социалисты, представители Петросовета. Самой влиятельной фигурой Временного правительства стал Александр Керенский, заместитель председателя Совета. Однако соперничество между двумя властями не прекратилось, а обострилось, потому что в Петроградском Совете быстро росло влияние самой радикальной из левых партий — большевиков. Их предводители Ленин и Троцкий открыто заявляли о необходимости еще одной революции, уже не демократической, а пролетарской.

События окончательно перешли в стадию хаоса, когда летом оформилась еще и угроза справа. Идея военного переворота под лозунгом восстановления порядка приобретала всё большую поддержку в среде крупного капитала, испуганного рабочим движением, и офицерства, возмущенного развалом армии. Одним из вождей контрреволюционного движения стал Гучков, вышедший из правительства и занявшийся подготовкой путча.

В июле произошел мятеж левых сил, в августе — мятеж правых. Оба выступления провалились, потому что в левом лагере еще не сформировалось лидерское ядро, а правые не имели достаточной поддержки ни в столице, ни в армии.

Балансируя между левой и правой угрозами, самый решительный человек нерешительного правительства Керенский получил диктаторские полномочия, но это был слабый диктатор, не имевший реальной власти даже в Петрограде.

Осенью 1917 года большевики оказались в цейтноте. На ноябрь были назначены всероссийские выборы в Учредительное собрание, и у партии Ленина не имелось оснований рассчитывать на победу. Они были сильны только в самом Петрограде, за счет распропагандированного гарнизона и рабочих отрядов «Красной гвардии», но в масштабах всей страны уступали по популярности другим партиям, прежде всего эсерам, которых поддерживала основная часть населения — крестьянство. В преддверии выборов должен был собраться всероссийский съезд Советов, где большевики тоже неминуемо оказывались в меньшинстве.

В этих условиях Ленин провел операцию, состоявшую из двух этапов. Сначала 24–25 октября большевики устроили военный переворот, арестовав министров Временного правительства.

После этого Ленин поставил только что открывшийся съезд Советов перед свершившимся фактом, объявив, что власть уже в руках его партии — и произошло то, что не могло не произойти. Основная масса делегатов в знак протеста покинула заседание. В зале остались только сторонники Ленина: большевики и левые эсеры, которые беспрепятственно создали новое правительство — Совет Народных Комиссаров. Получилось, что новая власть все-таки до некоторой степени легитимна — ее выбрали на съезде Советов.

Первое время Совнарком контролировал только столицу, затем с кровопролитными боями захватил Москву; постепенно большевистские советы начали брать власть и на периферии. Однако на выборах в Учредительное Собрание, как и предполагалось, большевики получили меньше четверти мандатов. Это впрочем уже не имело значения. 6 января 1918 года новая власть попросту запретила только что открывшийся всероссийский парламент. С этого момента революция перестает быть революцией. От свобод, завоеванных восставшим народом менее года назад, ничего не осталось. На смену самодержавию пришла несравненно более жесткая диктатура.

При этом первые декларации большевистской власти звучали по-настоящему революционно. «Декрет о мире» — обращение ко всем странам с требованием немедленно прекратить войну без аннексий и контрибуций, адресовался не столько правительствам держав, сколько собственной армии, смертельно уставшей от войны. Декрет «О земле» (помещичья собственность на землю отменяется, наделы будут распределяться местными советами) демонстрировал, что большевики — партия не только рабочего класса, но и крестьянства. «Декларация прав народов России» гарантировала нациям «свободное самоопределение вплоть до отделения и образования самостоятельного государства». Заводы передавались в собственность людям труда — рабочим.

То есть выполнялись программные лозунги, с которыми большевики обрели популярность: «Долой войну!», «Земля крестьянам, заводы рабочим!», «Вся власть Советам!», «Хлеб голодным!», «Свободу угнетенным нациям!».

Ничего этого не будет. Разразится новая, еще более кровавая война; у крестьян будут отнимать продукты их труда; рабочие подвергнутся невиданной эксплуатации; власть достанется не советам трудящихся, а карательным органам; на страну обрушится страшный голод; угнетенные нации попадут в новую «тюрьму народов». Стране предстояло пройти через хаос и ужас, каких Россия не видывала триста лет, со времен Смуты.

Свободы были отменены в первый же месяц: запрещены «буржуазные» партии и закрыты «буржуазные» газеты. Вместо власти избранных народом советов после разгона Учредительного собрания установилась диктатура большевистской партии, вернее ее руководящего органа — Центрального Комитета. Чтобы подавить сопротивление людей, недовольных переворотом, пришлось сажать в тюрьму и расстреливать. Эту функцию выполняло учреждение под названием «Всероссийская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем», которая очень быстро превратилась в инструмент устрашения и насилия.

Объявленный выход из войны, во-первых, вызвал враждебность стран Антанты, которые сразу же стали относиться к большевистской России как к предательнице, а во-вторых, что было еще опасней, вынудил Совнарком принять навязанные Центральными державами условия Брестского мира, невероятно тяжелые. Этот национальный позор (сам Ленин назвал договор «похабным») привел к разрыву большевиков с союзниками по коалиции, левыми эсерами, и самое ужасное — к всероссийской гражданской войне. Другой ее причиной стало введение «диктатуры пролетариата» и режима «военного коммунизма». На пике ожесточения, осенью 1918 года, ради удержания власти большевики были вынуждены провести кампанию массовых бессудных расправ, вошедшую в историю под названием «красного террора».

Страна стремительно разваливалась. Регионы, в которых существовало национальное движение — Финляндия, Украина, Грузия, Азербайджан, Армения — заявили о выходе из состава России. Польша и балтийские провинции, находившиеся в зоне немецкой оккупации, тоже больше не считали себя частью страны. Но центробежное движение не ограничивалось нерусскими областями. Во многих местах возникли «республики» или «коммуны», создавшие собственные правительства. Эти автономные образования могли быть как большими, так и маленькими, размером в губернию или даже в одну волость. Они назначали собственные налоги, устанавливали собственные порядки, при необходимости заводили собственные армии.

Все враждовали со всеми. Началась гражданская война.

Ее можно разделить на четыре этапа:

С конца 1917 года до конца 1918 года главную роль в событиях играл «германский фактор». И большевики, и их противники должны были считаться с волей Берлина.

С конца 1918 года до конца 1919 года инициатива была у белых, которые при помощи Антанты с разных сторон вели наступление на красных.

С конца 1919 года до конца 1920 года инициатива принадлежала красным, а их враги перешли к обороне.

С конца 1920 года до конца 1922 года советская власть окончательно подавила очаги сопротивления и восстановила контроль над окраинами.

Гражданскую войну не столько выиграли красные, сколько проиграли белые. Кровавая сага российского взаимоистребления представляла собой состязание: какая из сторон совершит больше ошибок. На этом поприще белые проявили себя еще хуже, чем большевики. Те со временем научились корректировать свою политику и, несмотря на эпизодические внутренние раздоры, никогда не теряли единства. Его обеспечивали монолитная партия, созданная Лениным, и централизованное управление вооруженными силами во главе с Троцким. Белые же так и не наладили координацию своих действий. Это позволяло Советам перекидывать войска и ресурсы с одного фронта на другой. Никаких лозунгов, притягательных для основной массы населения, белые не выдвигали. Они не обещали оставить землю крестьянам, которые в результате из двух зол предпочли меньшее — красных. На занятых территориях контрреволюционеры вели себя почти так же жестоко, как большевики — белый террор был ненамного мягче красного. Вряд ли можно сказать, что народ предпочел красных, но он точно не выбрал белых. Тем более что на последнем этапе гражданской войны Всероссийская коммунистическая партия (так с 1919 года называли себя большевики) смягчила курс и ввела Новую экономическую политику, которая облегчила жизнь населения и в первую очередь крестьянства. Это изменение положило конец антибольшевистским народным восстаниям, сотрясавшим республику в 1921 году.