Папина дочка (СИ) - Салах Алайна - Страница 47

После его отъезда я, проигнорировав попытки мамы обсудить мои отношения с Марком, поднимаюсь к себе. На телефон продолжают сыпаться всевозможные уведомления, но среди них ни одного от Александра. Это легко объясняется тем, что я, по его мнению, нахожусь с Марком, но от этого ничуть не легче. Я постоянно думаю о нем. Неужели он настолько по-другому устроен?

Уткнувшись щекой в подушку, я разворачиваю наше окно переписки и перечитываю последнее сообщение от него, присланное в последний вечер в Абу-Даби.

«В шесть встречаемся в фойе».

Пальцы сами ложатся на клавиатуру. Можно написать ему что-то формальное. Например, сообщить о том, что я дома. Или спросить, как он добрался.

«Привет. Ты дома? У тебя все хорошо?».

Я гипнотизирую черно-белые строчки и, нахмурившись, их стираю. Нет. Не хочу снова превращаться в одержимую поклонницу. Если я небезразлична Александру, то он напишет мне сам. Это важный момент.

Убрав телефон под подушку, я закрываю глаза. На часах десять вечера, а я до сих пор не заходила в блог и сегодня видимо уже не зайду. Завтра. Завтра я подумаю обо всем. И о дальнейшем продвижении, и том как безболезненно расстаться с Марком.

Дзынь!

Вздрогнув, я открываю глаза. Еще до того, как взглянуть на экран, уже откуда-то знаю, что мне написал он. То ли потому что внутри екнуло, то ли потому что звук уведомления был другим: более громким и значимым.

«Не спишь? Как твое самочувствие?»

В тишине спальни собственный сердечный бой кажется оглушающим. Смахнув с лица разметавшиеся волосы, я торопливо сажусь, чтобы набрать ответ.

«Привет. Нет, не сплю. Чувствую себя нормально. А ты?»

Вместо ответа раздается звонок.

54

Имя Александра, пульсирующее на экране, приводит меня в состояние, близкое к эйфории.

Я отвечаю не сразу и в течение нескольких секунд просто его разглядываю, запечатлевая в памяти это состояние. Я так долго и старательно запирала свои чувства и сейчас хочу просто позволить им выходить наружу и наполнять воздух комнаты без страха быть попранными и без уколов вины.

— Привет, — от волнения и радости голос слегка охрип. — Ты дома?

— Нет, но скоро буду.

— Как это?

— У меня была запланирована встреча в офисе. Поехал сразу из аэропорта.

— Когда я слышу фразу об твоей очередной запланированной встрече, начинаю за тебя волноваться.

В трубке раздается чуть хрипловатый и заметно усталый смех — тот редкий случай, когда Александр позволяет себе быть расслабленным и по-человечески уязвимым в чужом присутствии.

Меня захлёстывает волна нежности и благодарности: за то, что он остаётся со мной настоящим. По крайней мере именно так я это воспринимаю. То, что не пытается скрывать свою разбитость, — переход на новый уровень доверия, правда?

— Обычное дело для трудоголика.

— Но ты ведь сегодня толком не спал, — мягко возражаю я. — И у тебя уже была встреча утром, за которой последовал пятичасовой перелёт. Думаю, даже трудоголики имеют право на полноценный отдых.

— Ладно, — этим коротким словом Александр будто бы ставит точку в обсуждении его рабочего графика. — Расскажи лучше, как ты? День получился сумбурный, и поговорить толком не получилось.

— Чемоданы стоят неразобранные, а я лежу. — Покусав губу, я поворачиваюсь на бок и добавляю чуть тише: — Лежу и думаю о тебе.

Повисает короткая пауза.

— Что думаешь?

Низ живота моментально тяжелеет, лицо заливается краской, даже несмотря на то, что я нахожусь в комнате одна. О чём я думаю? В сотый раз проматываю в памяти каждое его слово, адресованное мне этой ночью, смакую каждый поцелуй, каждое прикосновение, и то, как он ощущался внутри меня.

Интересно, как бы Александр отреагировал, скажи я всё это вслух?

— Вспоминаю прошедшую ночь, — шёпотом говорю я, прижавшись губами к динамику.

Пауза в трубке на этот раз ощущается куда длиннее.

— Да уж, — кашлянув, произносит Александр. — Ты меня сильно напугала.

Я улыбаюсь. Он смущается. Такой взрослый, успешный и умный, а смущается в разговоре со мной. Эта мысль пьянит не хуже утреннего просекко. То, что моя прямота способна смутить Александра, одновременно веселит меня, будоражит и не позволяет остановиться.

— Ты же знаешь, что я не об этом вспоминаю, — в голосе сами собой появляются незнакомые томно-мурлыкающие ноты.

— Да, знаю. Просто ты немного застала меня врасплох.

— Это был мой первый раз. Надеюсь, ты догадался.

— Разговор выходит гораздо напряжённее, чем я предполагал, — в тоне Александра слышна ирония, которая моментально исчезает, сменяясь серьёзностью. — Да, я это понял. Извини за мою немногословность. Мне немного сложно говорить об этом сейчас — очень много разных мыслей и чувств… И это помимо того, что я смертельно устал. Но мы обязательно это обсудим.

— Хорошо. Значит, ты тоже думаешь обо мне?

— Да. Гораздо чаще, чем это позволяет мой график.

Перевернувшись на спину, я смотрю в потолок. Щёки болят от улыбки.

— Это приятно.

— Нам с тобой нужно встретиться.

— Я не против. Когда?

— Завтра? Сможешь?

— Да. У меня лекции до часа, а потом я свободна.

— Хорошо. Я могу за тобой заехать, если тебе так удобно.

Я втягиваю в рот верхнюю губу, чтобы не запищать от удовольствия. Даже ущипнуть себя хочется: чтобы убедиться в том, что происходящее не является сном. Перед глазами живо встаёт картина, как Александр встречает меня на университетской парковке на глазах у сотен студентов и вручает цветы.

И я ещё считала себя взрослой? А у самой фантазии — как у пятнадцатилетней любительницы мыльных опер.

— Я за рулём, и мне будет несложно самой подъехать, — говорю я, усилием воли прогоняя сладостную картину. — Просто скажи, куда и во сколько.

— Предварительно в час тридцать в ресторане «Маэстро». Знаешь такой? Находится недалеко от главного университетского здания.

— Конечно знаю. Лучший борщ подают там.

— Значит, его и закажем. — На заднем фоне раздаётся шум голосов и характерное пиканье электронного считывателя, словно Александр зашёл в супермаркет. — Ладно, тогда не буду отвлекать тебя от сна.

— Ты зашёл за молоком? — спешно спрашиваю я, не желая так быстро расставаться.

— Заехал за вином. Небольшой бонус после сложного дня.

У меня даже мурашки по коже бегут оттого, что я стала свидетелем его закулисья. Александр, чьё фото столько раз украшало мировые бизнес-издания, самостоятельно заезжает в супермаркет по пути домой, чтобы купить вино.

— Тогда желаю тебе хорошего вечера. Надеюсь, ты выспишься.

— Спасибо. А тебе как следует отдохнуть. До завтра.

— Александр?

— М-м?

Я закрываю глаза перед тем, как озвучить свою просьбу. Страшно показаться навязчивой, но ведь это наш первый телефонный разговор после того, что между нами случилось, и удержаться сложно.

— Скажи, пожалуйста, что-нибудь приятное.

— Я очень рад слышать твой голос, — хрипловато и очень тепло раздаётся в трубке. — Лучшее завершение дня.

Я жую губу, ощущая себя беззаветно счастливой. Разговор со мной — лучшее завершение его дня. Похоже на признание.

— А я рада слышать твой, — шёпотом отвечаю я. — До завтра.

55

Александр

«Доброе утро! Я только встала, представляешь? Опоздала на первую лекцию. А ты, наверное, уже куда-то едешь. Сегодняшняя встреча в силе? Спрашиваю на всякий случай — просто имей в виду, что если у тебя вдруг изменились планы, то ничего страшного».

Свернув окно почты, я ещё раз перечитываю сообщение от Каролины. Простые вроде бы строчки вызывают невольную улыбку — уж слишком достоверно они рисуют её образ: искрящийся позитивом и не стеснённый надуманными правилами приличий.

Анастасия, если и писала сообщения, то коротко и с зашитой между буквами претензией: «Привет. Ты, видимо, занят, если до сих пор не звонишь?»