Второй шанс (СИ) - Киров Никита - Страница 5

Прям акула капитализма, циничный бизнесмен. И всё же он тратит здесь своё дорогое время. Сумма-то нам нужна небольшая, он её даже не заметит, но пришёл ради неё поговорить с нами.

Это из-за сына, конечно, на которого постоянно ворчит, но который когда-то из-за их ссоры попал в армию и на войну. И Бакунину это неприятно, что ничего не смог сделать с этим, как и неприятно то, что Славка после возвращения всё ещё не занят никаким делом. И не знает, как это решить, вот и решил выслушать.

Но просто так помогать не собирается, если это не даст никакой пользы.

Зато как привлечь внимание человека и сбить с мысли — я знал. Кого-то можно сбить доводами и обещанием денег, кого-то разговорами о конкретике, но с Бакуниным нужен другой подход. Сбить с него броню, и дальше нам будет, что обсудить.

— Жёстко, говоришь, — сказал я, всё ещё спокойно. — А ты хоть раз был в ситуации, когда перед тобой валяется раненый и орёт, а ты ничего не можешь сделать — всех, кто идёт ему на помощь, щёлкает снайпер? Или видел, как грузовик с ранеными подрывается на фугасе? Или что делают в плену с теми, кого не вышло обменять или выкупить? Так вот, что такое жёстко — я знаю. Мы все знаем.

Спесь ему сбил, это точно, он задумался. Но это только первый раунд, легко уступать не собирается.

— Ладно, понял, переборщил я малость, — Бакунин бросил тревожный взгляд на Славика. — Конечно, вам повидать всякого пришлось, и похуже какие-то вещи видели. Но тут подход другой, Андрюха. И ты не думай, что я послушаю байки с войны и поделюсь баблом просто так.

— А не надо делиться просто так. Что было раньше — это одно, а мы собрались все, потому что хотим двигаться дальше. И это — один из путей. Вот, давай теперь обсудим, Пётр Иваныч, как будет устроено наше дело, как оно будет организовано, кто главный, а кто нет, и как это всё будет работать. Ну и какие гарантии мы даём тебе, если что-то пойдёт не так.

Ну, сейчас он явно заинтересован. И даже надежда в его глазах есть — вдруг всё получится, и его сын возьмётся за ум? Может, это то самое, что сдвинет всё с мёртвой точки.

Но просто так он ничего делать не будет и даже начнёт спорить. Потому что иначе этот коммерсант не умеет. Но и не с такими говорил.

Глава 3

В ресторане наступало затишье — обед заканчивался, богатеи расходились по своим делам, и до вечера клиентов будет не особо много. Хотя слышно, как кто-то играл в бильярд — доносился звук сталкивающихся шаров.

Ну а у нас всё только начиналось. Прыщавый официант принёс тарелки, вилки и ножи, но Бакунины, отец и сын, не обращали на него внимания.

— Ну, у нас не тот случай, — сказал я, взяв нож за холодную металлическую рукоять. — Я бы согласился, если бы речь шла о том, что собрались друзья со школьной скамьи или знакомые по комсомолу. Или просто человек, с которым ты ходишь в сауну или играть в бильярд. Всё чин-чинарём, как полагается, хорошее времяпрепровождение. Да, это может быть приятный человек, но который в бизнесе ни бум-бум. И которому там веры не будет.

— Ну, — протянул Бакунин. — Это я тебе и хочу сказать. Вот Владик, — он показал на Халяву, — тусовки свои любит, а вот к делу душа не лежит. Думаешь, я не пробовал его чем-нибудь занять?

Славик тем временем молча поменял нож и вилку местами — официант разложил не так.

— Суть-то не в этом, — продолжил я. — Наша группа появилась не так, мы друг друга раньше совсем не знали и знать не могли. Нас свели обстоятельства. Когда распределяли, то направили в один взвод семерых пацанов с Тихоборска. И Славик тоже был там. Повезло.

— Угу, — промычал Халява.

— И вот там всё было не так, как здесь. Там на кону был не процент, не договор и не сделки. Там на кону была жизнь. Ошибёшься — умрёшь, сразу или болезненно, но умрёшь. Кто-то боялся, кто-то вообще убегал, кто-то подставлял других, чтобы самому выжить. Зато рядом остались те, кому свою жизнь можно доверить. Не деньги — жизнь. Меня бы вынес любой из нас, как и я любого. Вот это совсем про другое. Там ты видишь человека в ситуации, сложнее которой не бывает. И вот в ней-то ты человека узнаёшь на все сто.

— Ну допустим, — согласился Бакунин. — Но как это будет у вас устроено? Командовать ровесниками не так-то просто, у них у каждого что-то своё на уме.

— И снова мы про разные вещи.

Я взял нож поудобнее и вилку в левую. Принесли обед: тарелки с шашлыком, лежащим на листьях салата. Помимо мяса на тарелках лежали порезанные помидорки и маринованный лук. В отдельной корзинке принесли хлеб, но каждый кусок приготовлен в виде отдельной мини-буханки: белый и чёрный.

Водку, как и просил Бакунин, подавать не стали, но притащили вино в чёрной бутылке с пыльной этикеткой, официант тут же вынул пробку штопором и разлил его. Запах вина почувствовался отчётливо.

— Там я был сержантом, — сказал я, когда официант отошёл. — Хоть и такой же срочник, но за людей отвечал, иначе было никак. У нас там у каждого была своя роль: снайпер, пулемётчик, радист, даже снабженец, — я хмыкнул, а Славик закивал. — Здесь будет так же. Я представляю, как всё работает, мне и брать ответственность, чтобы всё вышло. У остальных будут свои роли.

— У вас же командир приехал, — заметил Бакунин. Явно интересуется сыном, хоть и не показывает.

— Он ещё не ответил на предложение, но и ему найдём роль, если согласится. Там командовал он, но здесь собираю всех я, и я понимаю, как всё должно работать. Поэтому и останусь старшим. Но вкладываемся мы все. Мы привыкли к такой системе. Даже братва, — я усмехнулся, — так работает. Только у них важен авторитет силы или какой срок ты мотал и по какой статье, а у нас — личный авторитет и насколько ты сам готов вложиться в то, что предлагаешь, а не подставляешь других, чтобы они сами сделали всё.

Я отрезал кусок мяса и закинул в рот. Баранина, но приготовлена правильно, мягкая и сочная.

Вспомнилось, как Шопен откуда-то притащил барана, подорвавшегося на растяжке, которую «духи» ставили на нас.

Тогда часть мяса пожарили на углях, часть сварили похлёбкой. Получилось слишком жёстко, но мы не жаловались. Только потом спичками ковырялись в зубах всю ночь и потом всё вспоминали этот ужин.

— Помнишь, как Шопен барана принёс? — спросил Халява, легко улыбаясь. Тоже вспомнил.

— Вот как раз думал. Нам тогда много не надо было — кусок мяса и крыша над головой.

Поели молча, только Бакунин не ел, сверлил меня взглядом.

— Ну, предположим, — сказал он. — Хотя, конечно, не верится, что Владик будет подчиняться — меня-то он сроду не слушается, даже в детстве упрямился. Но у вас там свои порядки. Ладно, считаем, что всё понятно, всё серьёзно. А чё по сути? Чё вообще делать будете? Чем именно заниматься?

Я вытер руки мягкой салфеткой и положил на стол кожаную папку со сметой. Там были расписаны расходы на десять и на пятнадцать компьютеров, в зависимости от выделенных средств. Посчитаны комплектующие, корпуса, мониторы, ИБП, периферия. Кроме того, аренда в центре города, электричество и зарплата администратору, расходы на охрану, усреднённые, но близкие к реальным ценам. Не забыли и про мебель. Ну и там же был план по окупаемости, расценкам и прочему.

Самовар отнёсся к делу максимально серьёзно.

Бакунин нахмурил лоб и достал из кармана пиджака футляр с очками. Вид в них у него сразу стал не такой зверский. Славик как-то показывал фотку, на ней его отец носил свитер с рубашкой, а голову не брил наголо, из-за чего у него была профессорская лысина. Совсем не походил на этого важного коммерсанта, как сейчас.

Он водил пальцем по строкам, шлёпая губами. Халява при виде этой картины что-то про себя хмыкнул, наверное, вспомнил какой-то случай.

— А почему вообще именно это дело? — спросил Бакунин, глядя на меня поверх очков. — А не другое? Я думал, будет просто продажа компов, а у вас — почасовая аренда.

— Нет конкуренции, не надо лицензий, низкий порог входа — покупай компы, арендуй помещение и работай. Ну, как низкий — когда понимаешь, что делаешь, то низкий.