Второй шанс (СИ) - Киров Никита - Страница 11

До нас доходили слухи, что якобы кто-то из танкистов переходил к Дудаеву на своих танках за огромные бабки, но мы такое никогда не видели и не верили, что это возможно. Слухов-то каких только не бывает, придумывать все горазды. Да и дудаевские танки были уничтожены ещё в первый месяц боёв.

Так что взаимопонимание появилось быстро, и, как я вижу, оставалось до сих пор.

— А ты чё это? — удивился Маугли, заметив ещё одного участника нашей банды.

Приехавший Саня Газон нацепил чёрный спортивный костюм, чёрную куртку, а вязаную шапку раскатал в маску с прорезями для глаз. Только по походке можно понять, что это Газон.

— Оставь, — сказал я. — Кому-кому, а ему светиться нельзя.

Газон рисковал больше всех нас. Мы шли против небольшой банды без серьёзных связей, которая сама не вывезла тех, кого решила ограбить. Но Газон — из братвы, из крупной ОПГ, и ему предъявят за такое. И не только дело в том, что он пошёл на дело без одобрения своего бугра — с нами ещё мент. И всё же, Саня решил идти, нас не оставил.

Первым делом — разведка.

— Там сидят, — Шопен заглянул в окошко полуподвальной качалки.

База Симы и его кодлы размещалась в подвале старого дореволюционного дома, где гопники обустроили качалку. Ход туда один, но окна большие, часто открывались, чтобы проветрить от курева. Кто-нибудь может полезть через них, тем более, решёток нет.

Внутри видно самодельные тренажёры, штангу с множеством блинов на стойке, гантели и гири. В углу на парашютных стропах висела боксёрская груша из красного дерматина.

— Надо бы тоже качалку замутить, — прошептал Шустрый рядом со мной и пихнул Халяву. — Спорт — сила, клубы — могила, да, Славян?

— Да ну тебя.

— Замутим, — сказал я. — Помещение найти, купить инвентарь, и погнали. Боксом можно заняться, мы с Царевичем ходили раньше. Можно ещё кого-то из твоих ребят подтягивать, — я поглядел на Шопена. — Лучше, чем клей по подворотням нюхать. Поговорим потом.

— Без база’а, Ста’ый, — отозвался Шопен.

— Эти тоже возятся, — Шустрый хмыкнул. — Соревнования по литроболу устроили.

Да собравшаяся там молодёжь к спортивному инвентарю не подходила, у них были другие развлечения — на ободранном столе из-под настольного тенниса стояли бутылки водки и закуска. Примерно девять парней от четырнадцати до двадцати, и один — постарше, ему почти тридцатка, в чёрной куртке, стриженый под машинку.

Сразу видно — встревает по блатной теме. Авторитет среди них, вроде как. Отмечают удачное дело. Это и есть Сима.

Из магнитофона, наверняка ворованного, играл шансон, но кто именно пел, я понять не мог, через стекло звуки почти не доносятся. Да и пофиг. Зато нет девушек, будет проще, меньше визгов, можно работать жёстче. Они-то с женщинами не церемонятся, бьют и срывают шапки, как говорил брат Гриши, да и жену десантника ударили. Ответка придёт сегодня.

Много времени на подготовку не ушло. Обсудили план, и тут у нас, у «махры», было больше опыта, чем у танкиста и остальных. Нам-то уже доводилось устраивать зачистки помещений, и противниками у нас были не пьяные гопники, а умелые бойцы, знающие свой город как пять пальцев.

Толстая дверь, оббитая изнутри войлоком, была закрыта изнутри на крючок в виде изогнутого гвоздя, но неплотно. Опытный Шопен легко подцепил его проволокой и открыл. Запахло чем-то кислым.

Все остались в темноте, чтобы привыкли глаза, а Царевич подобрался к распределительному щитку, посмотрел на эти скрутки, но разобрался, откуда питается подвал — подключились туда недавно и очень грубо.

Начали.

Свет погас, только музыка играла — магнитофон на батарейках.

— Птицы в клетке, звери в клетке, а на воле — вороньё!

— Лежать, ***! — взревел Газон.

Мы влетели внутрь, сразу устремляясь к тем, кого мы заранее определили, как самых опасных. Без автоматов, но инстинкты работали, будто мы устраивали зачистку здания.

Дальше — дело техники. Самым наглым по морде и уронить на пол, добавив пинками и кулаками. Кто пытался сбежать — перехватывали. Кто хотел взять какое-нибудь импровизированное оружие или заточку — тех били сильнее. Они дезориентированы, а лучи фонарей через окна их только сбивали. Пьяные обкурыши встретить нас не смогли.

— Лежать! — орал Моржов, как заправский мент.

Будь это реальный бой — положили бы всех за пару секунд вообще без потерь. Одна граната и пара очередей решили бы дело.

— Ну а ты куда, Копперфильд? — голос Шустрого звучал уже не так весело, как обычно. — Исчезнуть хотел?

— Вы чё, — гундел кто-то в темноте. — Вы чё, попутали, менты?

Сима хотел сбежать через окно в отдельной комнатке за общим залом, но его поймали и затащили назад за ноги. После пары гулких ударов он замолчал. Халява наступил ему на грудь, а Шустрый подобрал со стола кухонный нож с заляпанной ручкой и подошёл ближе.

— Ты с кем связался, падаль? — спросил он, распаляя сам себя. — Не того ты грабануть решил. Видел, как «духи» бошки режут? Показать?

— Бабки где? — я наклонился к нему. — Которые ты у десантника отработал, пока его брат на шухере стоял?

— Вы чё? — Сима начал приподниматься. — Попутали? Да я Налима знаю, он вас…

— Ты мелкий гопник, — перебил я. — И Налим за тебя вписываться не будет. Ты для него никто, с нами он из-за тебя ссориться не станет. Наоборот, ещё тебя самого спросит за это. А вот ты нашего товарища ограбил, и за это… думаешь, по понятиям накидать что-то сможешь? Не с теми ты связался.

Остальных разводили, кого куда, по темноте. Тут суетился Моржов, и он сделал хитро — сразу, пока горячие, заставить их писать явку и сдавать пахана, типа, он вас всех уже заложил, чтобы самому зоны избежать. Помогало, закладывали друг друга только в путь.

Заодно выясняли, кто именно был на квартире Верхушина, чтобы наподдавать им особо. Сами-то они распускали руки, так что им ответку вернули сполна. Кого посадят, кого нет, но получили все.

— В сейфе бабосы, — голос Симы дрогнул, когда он понял, что запугать нас на словах не выйдет. Когда он сам напугался, то больше не походил на серьёзного бандита.

— Уже не такой крутой, — сделал я вывод. — Все вы боитесь, когда отвечать приходится.

Этот козёл часть денег уже потратил: купил травки, которую собирался реализовать на улице. Нам самим с таким связываться опасно — заденет всех. Но хоть часть бабла вернули, да и у него там ещё лежала выручка с каких-то его разбойных дел.

Ну а Моржов сделает себе палку — показаний хватит, чтобы упаковать Симу. Остальным сделали внушение, с кем связываться нельзя. Тут и адвокат не поможет, впрочем, какой адвокат будет у главы дворовой банды? Государственный защитник, который отнесётся к делу спустя рукава.

Конечно, крупная братва узнает, что случилось, но из-за мелких гопников они на конфликт не пойдут. Они и сами порой таких гоняли, особенно когда пропихивали своего кандидата в мэры города. Делали вид, что сами якобы следят за порядком.

Но за нами будут присматривать внимательнее, вдруг решат, что появились конкуренты. Надо будет их ещё чем-нибудь озадачить, чтобы снова не до нас стало.

Один из захваченных нас повеселил. Он решил, что раз мы не менты, то можно взять нас на понт.

— Вы чё⁈ — высокий парень-качок с татуировкой, одетый в майку, поднял руки в боксёрской стойке. — Чё толпой-то, на? Давай один на один, на! Любого порву, на!

— Ну попробуй, — равнодушно сказал Царевич, расслабленно выходя вперёд.

— Давай лучше я, Ца’евич, — сказал Шопен, который был ниже этого качка аж на голову. — У тебя всё равно башка постоянно болит.

Качок пошёл вперёд, довольно усмехнувшись.

Затем последовали звуки нескольких ударов, пыхтение, мат, слёзы и стоны. Вскоре качок лежал на полу, держась за отбитую коленку. А чего он хотел? Шопен дерётся с малых лет, он в этом мастак.

— А хорошо вы придумали, пацаны, — сказал Федин, через несколько часов, когда мы закончили и Моржов увёз Симу в ГОВД. — Показали борзоте, на кого те полезли.